В общем, она по-крупному облажалась, но даже в таком состоянии находила счастье и искренне наслаждалась этим моментом своей беспокойной жизни.
Но беременеть от коня всё же не следовало. Потому что уже дня через три ходить она будет с огромным трудом, а в дальнейшем и вовсе лишится этой возможности… И это если не думать о том, что ей это как-то придётся рожать, ох-хох…
— Тебя сложно найти.
Шаос сильно вздрогнула. Она как раз, в этом коротком, чёрном платьице с белыми кружевами и фартучком, встала напротив стеллажа с книгами и начала обмахивать их пушистой перьевой метёлкой. Вытянувшись во весь свой небольшой рост и задравши хвостиком юбочку, из-под которой было видно широкое белое бельишко.
— О! Господин Медянов? — На несколько особенно долгих секунд, девушка растерялась — не ожидала его увидеть. Он же в последнее время возвращался домой лишь для того, чтобы переночевать, а тут — уже обед скоро, а он ещё никуда не уходил? — Я думала, вас нету дома. Но здвавствуйте! Я могу для вас сто-то сделать?
И с учтивой улыбкой на губах она присела в небольшом реверансе, продемонстрировав своё бельё ещё и спереди.
— Кончай с этим притворством. — Оборвал её представление Малкой и подошёл ближе, чтобы забрать у неё метёлку и бросить её на полку — он не одобрял этого её увлечения переодеваться служанкой и считал это недостойным девушки её достатка и положения, но из любви к ней терпел. Но в этот раз одной только любви ему не хватило. — Нам нужно поговорить.
По спине прошла лёгкая волна мурашек. Он же, ну… не будет ругать её за случившееся пару дней назад? В-вряд ли, он же вообще старается ей слова лишнего наперекор не говорить, боясь, что она опять уйдёт из дома… А в случае чего, делал вид, что не этого замечает. Даже когда стоило бы…
Но пущай Шаос и испугалась — не смогла она удержаться, чтобы не улыбнуться, обнажив зубки в классическом "я знаю, мне жопа, но остановиться я не могу" выражении.
— Сто такое? Неузэли ты лазолился и тепей мне пъидётся содейзать семью, плодавая своё маленькое, полуослитье тельце всяким толстым, потным?..
Тонкие губы половинчика сжались в одну линию — и по спине замершей с этой глупой улыбкой Шаос прошла ещё одна серия неприятного покалывания — стоило бы ей, наверное, быть чуточку посдержаннее, потому что отец в самом деле находился в каком-то паршивом расположении духа и её шуточки были немного не ко времени. Но и в этот раз было уже поздно.
— Лиза, ты можешь хотя бы на несколько минут умерить своё необъятное чувство юмора и стать серьёзной? И только не съезжай с темы, говоря, что у тебя пустая башка и ты себя не контролируешь, хватит уже, довольно! Ты уже заигралась со своей бестолковостью, вернись на землю! Я что, многого прошу?
Дааа… всё-таки, накричали. Как бы не во второй раз за все эти полгода, которые она провела здесь после возвращения. И это могло означать лишь то, что случилось действительно что-то серьёзное.
— И-извини, пап, я… Я на самом деле не всегда понимаю, когда надо остановиться. Извини.
Но это подействовало. И она действительно вытравила из себя эту глупую улыбочку и заносчивый взгляд, превратившись во вполне приличную девушку… в слишком коротком платье, из-за чего даже попыталась его чуть оправить, приглаживая к низу. В этот-то момент Малкой и обратил внимание на её животик под фартуком — он хоть и едва начинал округляться, но уже присутствовал.
— Ты же только что… избавилась от этого? Когда ты успела снова?
— Оно… так полутилось. Я тесно не хотела, но…
Малкой махнул ей рукой, не желая слушать её объяснения — всё равно ничего вразумительного он услышать от неё не надеялся. Очередные оправдания своего чрезмерного либидо и безотказности. Он перешёл к сути.
— Во-первых, мне нужно тебя предупредить — мне нужно уехать из города, по деловым вопросам. Недели две я буду отсутствовать в городе, поэтому постарайся держаться от неприятностей подальше. У тебя деньги есть?
Девушка согласно кивнула.
— Да, у меня есть, ну, с тех. С… — Подробностей ему знать как-то и не хотелось, поэтому он после утверждения сразу же утратил интерес к её картавому лепету. — …алены, да…
— Хорошо. Обязанностей на тебя никаких не ложится — в моё отсутствие домашним хозяйством будет руководить Алисандер. Поэтому в случае необходимости обращайся непосредственно к нему — только не докучай по пустякам. И веди себя с ним достойно, без… всего этого, твоего. Я дал ему чёткие и подробные указание, в том числе и… в плане конюшен, поэтому проблем возникнуть не должно.
Шаос слушала его, активно при этом кивая — выражала свою вовлечённость. Старалась быть серьёзной… но при упоминании конюшен по спине её прошла уже третья волна этих мурашек, а вместе с этим и стойкое желание оправить на шее ошейник… Вот только упомянуты они были каким-то странным тоном, как будто не к месту, а сам Малкой после этого прямо на глазах осунулся. И сделал подозрительно долгую паузу. Такую, во время которой не сказать что-нибудь было бы невежливо.
— А… сто там с конюснями?.. — Спросила Лиза, теребя себя за ошейник, под котором стало слишком душно. И стиснула вместе ноги, потому что, ну… ну, стиснула, в общем… Как бы, нашли её лежащей на улице в раздроченном виде, но не обязательно же это было сделано в конюшне? Или там след какой-то тянулся…
— Я продаю лошадей. А на месте конюшен будет построен зимний сад.
— Э?.. Как… Э-эээ?! — Ехидна отступила на шаг, невольно кладя руку на живот, но после этого мимолётного замешательства снова подалась к отцу, подпрыгнув к нему так, что он сам чуть было не отшатнулся, лишь бы она ему глаз рогом не выбила. — Н-не, не! Это… не то, сто ты… оно!.. Н-нааав-вейно…. т-тебе, н-ну… п… подумать… э-это ведь, ну…
Он же любил своих лошадей, гордился ими! Какие-то там породы покупал, что-то разводил… И-иии сейчас, лишь из-за того, что у него такая глупая дочь, готов был от них отказаться? Шаос это не устраивало. Но в паническом настроении она и слова связно произнести не могла, утонув в бесконечном потоке бессвязного бреда. Значит-таки, он узнал о том, что она там… натворила? Б-блин-блинской!.. Блин… а ведь когда родит — это уже точно скрыть не получится!.. В-влипла она, влипла!..
Стоп! На сколько он там уедет? На две недели?.. А-а за это время она не успеет воспроизвести потомство?.. И он лично этого не увидит…
Найдя себе в этом хоть какое-то утешение, Шаос смогла обуздать свои расшалившиеся нервишки, так что язык хотя бы перестал заплетаться.
— А-ааааа… — Протянула она, пялясь под потолок и почёсывая себя пальчиком у основания рога, как бы делая этим крайне отвлечённый вид. — З-затем так слазу, плодавать… Я могу туда не ходить… И Никифию тогда л-лаботать негде будет, и он… совсем бездомным, х-хехе, станет…
И наконец-то, но она произнесла то слово, которое он от неё ждал.
— Боюсь, ты его больше не увидишь. — И до того, как её лёгкие набрали новую порцию воздуха, чтобы возмутиться… а точнее, разразиться в объяснениях, что он ни в чём не виноват и не нужно его увольнять, Малкой закончил фразу. — Вчера его арестовали.
Девушка замерла — и на переваривание этой в лоб ё*нувшей информации ей потребовалось уже несколько секунд. Чтобы её глаза успели сперва сощуриться — а потом широко раскрыться в неверии.
— Тоессь — айестовали?.. Никифия? Это… Это сутка, да?..
— Я с такими вещами не шучу. — Сухо ответил он… И его тонкая, сухая ладонь оказалась зажата мягкими и такими горячими лапками дочери. Слегка дрожащими лапками. — Я сам узнал об этом только сегодня — его забрали прямо из дома, он…
В воздухе повисла очередная неприятно-продолжительная пауза. И даже такой клуше, как Шаос, было видно — он не хотел говорить то, что должен был. Ей пришлось самой, украдкой поглядывая на отводящего взгляд отца, подвести его к этому, с трудом протягивая слоги из сжавшейся гортани.
— Пааап… Сто он… сделал?
— Он задушил свою мать.
Душа её повисла тяжёлым камнем, а сердце заставило сощурить веки и склониться в долгом болезненном приступе… Всё ниже… И ниже… Так, что рука отца выскользнула из её вялых пальцев и она уже практически рухнула на колени — да только Малкой успел её поймать и с заботой прижать к себе.
