— Да не ори ты. — Эбердин тем временем скинула свою меховую куртку и острым засапожным ножом пластовала нательную рубаху. — Что ж такое, мне скоро надеть будет нечего, каждый раз мое исподнее на тряпки переводим. Не жди ты, Флоренс, раны ему затыкай хоть как-то. Девки, что телимся? Бинты нужны, корпия, если кровь не остановим, то конец ему!
— В ответе, — подтвердил Ворон. — Вот только ответ я держу за тех и перед теми, кто разумен и способен слышать то, что ему говорят. Когда де Фюрьи была при смерти, я сделал все, чтобы она жила. А эти два молодых кочета не хотели меня услышать, так чего ради я должен их спасать? Чтобы они, оклемавшись, продолжили то, на чем остановились? Нет. Если вам нужны их жизни, спасайте сами, вы знаете достаточно, чтобы не пустить их за Грань. Я же и пальцем не пошевелю. Я вообще спать пошел.
И он направился к входу в замок. На пороге, правда, остановился и громко произнес:
— Но вы можете взять любые целебные травы и корни из кладовки. Не зелья, а травы и корни. Я же добрый, не правда ли, мистресс ле Февр?
Гарольд как упал, так больше и не двигался. Дышать — дышал, но и только.
— Надо его срочно нести в замок, — сказал я, когда мы кое-как перетянули его раны. — И там уже думать, что делать.
— Надо сделать мазь, — неожиданно громко сказала малышка Луиза. — Помните, наставник на той неделе нам рассказывал о ней? Ну, которая останавливает ток крови и стягивает…
— Понесли, — скомандовала Рози. — А ты, Лу, в следующий раз не кричи так громко. Ты не только нашему собрату сейчас помогла, но и вон той мрази, которая никак не подохнет. Ишь, уши развесили!
Она с ненавистью, которой я прежде в ней не замечал, глянула на простолюдинов, что толпились вокруг своего лидера и, по сути, занимались тем же, чем и мы.
— Слова выбирай, — взвился как молния Флик, но немедленно замолчал, поскольку сразу не меньше пяти шпаг покинули ножны.
— Еще один звук — и утро в этом замке встретят только обладатели благородной крови, — очень негромко и очень спокойно сообщил Фюнц. — Клянусь фамильным склепом в том, что всю вашу поганую кровь сцежу по капле — и вашу и девок ваших. Пусть меня потом Ворон из замка гонит.
— Я буду участвовать, — поддержал его Фальк, а следом за ним — и остальные ребята.
— Зря ты так, — неожиданно миролюбиво произнес Жакоб. — Ну, поскубались эти двое — так что теперь, нам всем за железки хвататься? Зря, честное слово.
— Молитесь всем богам, чтобы мой друг не умер, — крикнул я, помогая ребятам переносить Гарольда внутрь. — Если это случится, то все будет очень плохо!
— Неправильно говоришь — сказал мне вынырнувший невесть откуда Тюба. — Этот замок — не твой, а мастера Ворона, ему решать, кому будет плохо, а кому — нет.
— Пшел отсюда! — рявкнул я на него. — Не вертись под ногами!
Может, мне и будет стыдно за мои слова и дела, но это потом.
Мы затащили Гарольда в небольшую комнатушку рядом с лестницей, ведущей на второй этаж. Там тепло, и кладовка с травами рядом.
— Мазь. — Я повертел головой и нашел взглядом де ла Мале. — Лу, займись ею. Возьми себе подручных, там же что-то надо растирать, измельчать и так далее.
— Я за корпией и белым мхом, — сообщила мне Рози. — Флоренс, Магдалена — вы со мной. Надо срочно делать отвар из корня двужильника, он восстанавливает кровь. И ты, де Орти, иди с нами, будешь на посылках.
— Чего это? — обиделась Мари. — Я что, дурнее остальных?
— У тебя ноги длиннее, — подтолкнула ее в спину Аманда. — Причем чем у любой из нас.
— Это правда, — успокоилась было она и последовала за соученицами. И тут же из коридора раздалось: — Так я что, дылда, выходит?
— Как хорошо быть дурой, — вздохнула Аманда и покачала головой. — Бинты очень быстро намокают. Если не остановим кровь…
— …то он умрет. — Я зажимал рукой самую опасную рану — на боку.
Та, что на лице, меня беспокоила мало — там кровь подсохла и превратилась в корку, уродуя моего друга до неузнаваемости. А вот бок и спина… Там все было плохо.
— Этого перенесли тоже. — В комнату ввалился мрачный Фальк. — Живой вроде, тварь такая. Тоже лечить думают.
— Фальк, бери Фюнца и де Лакруа, ступай с ними к кладовке, — приказал ему я. — Пока наши девочки не возьмут все нужное, туда никто не должен войти. Если надо, пусть особо настырным объяснят нашу позицию с применением силы. Ответственность за это я беру на себя. Понятно?
— Предельно, — кивнул он и тут же покинул помещение.
— Не люблю банальностей, но тут удержаться не могу, — коротко глянула на меня Аманда. — Не знала, что в тебе столько жесткости и решительности. Я думала, ты куда мягче.
— Не поверишь, сам про себя этого не знал, — не стал врать я.
— Что происходит, а? — послышался удивленный голос от входа. — Чего все бегают?
Повернувшись, я увидел сонного и зевающего Аллана.
Я даже не нашелся, что ответить.
— А ты не видишь? — сделала это вместо меня Аманда. — Мы тут тюльпаны сажаем, чтобы весной они красиво зацвели и создали атмосферу праздника.
Впрочем, с Аллана и без ее сарказма слетела последняя сонливость, он завертел головой, мрачнея на глазах.
Вот как интересно получилось — в основном подобные зелья, как рассказала Аманда, усыпляют на довольно долгий период. А если с дозой переборщить, то и вовсе его могут отправить за Грань, тут точный расчет очень важен. Аллан же проспал не так уж и много — всего несколько часов, при этом заторможенности и отсутствующего взгляда, верных спутников сонных зелий, я не наблюдаю. Но это ладно, я потом узнаю, с кем он общался, кто ему водицы подлил такой, почему он с нами в деревню не пошел. А может, не только узнаю, но и Ворону расскажу. Это звенья одной цепи — зелье, крик из толпы, а может, и еще что-то, о чем я еще не в курсе. Одно мне понятно — кто-то придумал неплохой план и успешно его реализовал. Вот только вопрос, какова окончательная цель этого плана, что именно было нужно тому, кто это все придумал и ловко провернул? Смерть Гарольда? Смерть Мартина? Или просто расстроить едва нормализовавшиеся отношения между сторонами? Не исключено, что это ему (или ей) чем-то мешало. И самое главное — кто этот человек?
— С Мартином подрался? — спросил Аллан и, увидев мой кивок, потер щеки ладонями. — Вот же! Зачем? Как это некстати. Как он?
— Жив, — хмуро ответил я.
— А Мартин? — сразу же поинтересовался Аллан.
— Надеюсь, что сдох, — одновременно сказали я и Аманда, причем последняя добавила: — Почти наверняка так и есть. Он получил два удара в живот, один очень серьезный, там лезвие глубоко вошло, к тому же Гарольд его еще и довернул, так что… Я таких ран много видела, на моей памяти только двое после подобного выжили.
