Озлобленный сэр Фельдролл смерил стены Побора оценивающим взглядом.
— Это наш последний шанс до зимы напасть на Манделион, — процедил он сквозь зубы. — Если не успеем, радикалы соберутся с силами и укрепят позиции. Я предъявил мэру ультиматум. Если он к полудню не пропустит мою армию через Побор… что ж, зажигательная бомба намекнет ему, что мы не шутим.
Мошка испугалась. Она по Манделиону помнила, как пушки швыряли эти огромные бочки с огненной смесью.
Благовоспитанный, услужливый франт исчез. Перед ней стоял аристократ, привыкший повелевать, и, похоже, фитиль его терпения уже прогорел до пороховой бочки крутого нрава. Может, он и не прочь завоевать сердце Лучезары, но это не помешает ему обстрелять город.
— Но сэр Фельдролл…
Не успела Мошка высказать все, что было на душе, Клент схватил девочку за руку и, через плечо одарив сэра Фельдролла извиняющейся улыбкой, потащил ее прочь.
— Мистер Клент! — пискнула Мошка. — Вы продали ему мою карту?
— Почему бы и нет? — тихо ответил тот, уводя ее подальше от сердитого рыцаря. — Нам она больше не нужна, а ему пригодится. Зато у нас теперь есть некоторая сумма на дорожные расходы.
— У вас вместо сердца холодный камень! — рявкнула Мошка, выдирая руку.
Скорчив хмурую мину, она отвернулась, чтобы Клент не видел, как слезы выступают на глазах.
— Ты что, веришь, что твои каракули на карте повлияют на судьбу Побора и Манделиона? — тихо, но твердо спросил Клент. — Мадам, не в наших силах повлиять на ситуацию. Мы с тобой — муравьи, наблюдающие за битвой драконов, и все, на что мы способны, — уворачиваться от пламени.
Мошка вонзила ногти в ладони:
— Там, в Манделионе, мы повлияли на ситуацию.
— Допустим. — Клент протяжно вздохнул. — В некотором роде мы поспособствовали манделионской революции. И что хорошего вышло? В десятках городов воцарился голод, Ключники захватили Побор, армии идут воевать с «опасными радикалами». Если Манделион устоит, на следующий год к его стенам придет еще больше солдат и прольется еще больше крови. Дитя, у храбрых поступков всегда есть последствия.
Мошка почувствовала, что слеза вот-вот покатится по щеке, и злобно стерла ее кулаком.
— Ни о чем не жалею. — Она с вызовом уставилась на Клента. — Пусть потом все пошло наперекосяк, мы все делали правильно. И мы повлияли на ситуацию! Может, это единственный поступок в нашей жизни, который чего-то стоит. И армия сэра Фельдролла готова втоптать его плоды в землю.
— Успокойся. Мэр вряд ли уступит сэру Фельдроллу, даже если тот превратит город в пылающие руины. Он свято верит, что Удача спасет их от захватчиков. Так что мэр побежит к Ключникам, быстро заключит с ними договор, пара невезучих горожан поджарится в собственных домах, а Побор к закату будет целиком в руках Ключников. Осада будет тянуться, пока сэру Фельдроллу не надоест, люди будут умирать от голода… зато Манделион может спать спокойно.
«Тоже паршивый вариант». Мошка продолжила рассуждения вслух:
— Должен же быть другой способ…
Лицо Клента наполнилось страдальческим весельем.
— Глядя на тебя сверху вниз, иногда я забываю, что ты не карлик, а просто маленькая девочка. Мошка, ты так молода. Детство — это время, когда ты беспомощен, но считаешь себя всемогущим. Веришь, что можешь влиять на события, добрыми и простыми способами делать мир добрее и проще. Потом ты вырастаешь и понимаешь, что нет добрых людей и что в жизни все непросто. Эта истина сперва пугает, но, когда ее переваришь, жить становится легче.
— Послушайте… — начала Мошка и замолкла. Клент прав, головой она это знала. Но нутром чуяла, что он ошибается, страшно ошибается. — Есть простые случаи. Есть и добрые люди.
— Да, — глубоко вздохнул Клент. — Да, человеческая невинность не дает об этом забыть. Беда в том, что всякая невинность по-своему жестока.
Мошка замерла, придавленная бесконечной печалью в его голосе.
— Мистер Клент, никогда не пойму вас, — сказала она наконец.
— Искренне надеюсь, что так и будет, — ответил он.
Между ними повисла бы задумчивая тишина, если бы Сарацин не решил, что пора развязать собственную войну. Если честно, его спровоцировали. Солдаты на привале разломили краюху хлеба, даже не подумав поделиться с голодающей птицей. Теперь они забились в телегу с провиантом, и один уже обсыпался порохом, спешно заряжая пистолет.
— Не стреляйте!
Мошка, бросившись наперехват бело-зеленому комку ярости, увидела, что не успевает. К счастью, нашлось кому поймать солдата за руку.
— Пожалуйста, не надо, мы знаем этого гуся…
— Госпожа Прыгуша! Вы успели выбраться из Побора!
Перед ней и в самом деле стояла повитуха с нехитрым скарбом на спине и мужем за спиной. Он-то и вступился за Сарацина. Мошка испытала громадное облегчение. Она боялась, что Ключники узнали об участии Прыгуш в спасении Лучезары и успели их перехватить.
Солдат неохотно опустил пистолет, глядя в безжалостные черные бусины Сарациновых глаз. Бояться он не перестал, но от примирения с пернатым врагом деваться было некуда.
Госпожа Прыгуша заключила Мошку в объятия, потом отодвинула на вытянутую руку. Они впервые увидели друг друга при солнце. Несмотря на плотные тучи, повитуха щурилась от света, зато настроение у нее было прекрасное. Сумбура одолевал восторженный ужас кролика, впервые в жизни выскочившего из клетки. Почему-то больше всего его пугали желтые цветы утесника.
— Вот ты какая! — воскликнула госпожа Прыгуша. Ее бледные впалые щеки бросались в глаза. — Глаза у тебя черные, как я и думала! Прекрасно, что ты выбралась из города! Мы вышли за стену еще вчера ночью и с тех пор поджидаем тебя. Я уже начала переживать, а потом увидела гуся и поняла, что ты поблизости.
Клент подошел к ним, аккуратно обогнув Сарацина, бодро истязающего краюху хлеба.
— О, и мистер Клент здесь! — улыбнулась госпожа Прыгуша. — Рада видеть вас в добром здравии. Давайте вместе отправимся в Оттакот!
— Прекрасная идея! — суетливо подхватил Клент, глядя на солдат.
— Понимаю, о чем вы. — Госпожа Прыгуша проследила за его взглядом. — Когда мы вышли из Побора и увидели армию, я тоже переживала. А потом поговорила с мальчиками, они клянутся, что воевать будут с Манделионом. Похоже, мэр дал им разрешение пройти на ту сторону Длиннопера.
— Возмо-о-ожно, — осторожно ответил Клент, будто слово могло сломаться под его весом. — Дал, а потом забрал. Боюсь, теперь и мэром, и Дневным Побором управляют Ключники. Без их команды никого не пропустят. Представьте, мадам, — Клент перешел на шепот, — они похитили Удачу.
