Я скорее догадался, что это был крик, чем услышал его. Меня швырнуло вверх, но прежде чем врезаться затылком в потолок я успел открыть глаза и какие‑то скудные доли секунды наблюдал всю картину поля боя. Мне‑то эти доли секунды показались вечностью. Виктор изломанной куклой валялся на полу, не подавая признаков жизни. Возле него, опираясь на одно колено, стоял Альф, обеими руками сжимая щит. Полина, сгорбившись нависала над ними и из пальцев ее расставленных рук разлетались молнии гораздо меньше первой, но не менее смертельные.. От дверей, сквозь толпу вбегающих преторианцев, немного поднявшись над полом, плыл Шайс. Казалось, он движется нарочито медленно, плавно взмахивая руками, но преторианцы разлетались от него кровавыми брызгами очень даже быстро. Мертвых было около десятка. Большинство убил Шайс, а некоторых — ледяные стрелы Полины. Тут я врезался затылком в потолок и, сквозь крошево из всполохов огня и искр, рухнул вниз. Некоторые говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Вот любопытно — откуда же это известно. Ведь если посмотрел синема, то навряд кому успеешь об этом рассказать. А если ничего тебе не показали и жив остался, то и смерь вроде не всамделишняя. Враки это все. Я должен был разбиться. Падая с такой высоты, не выживают, а падал я точно на Стерна, который уже стоял на ногах. Он, даже не поднимая головы, повел рукой и меня отбросило вбок. Тем не менее я все равно разбился бы если б не врезался спиной в до сих пор сидевшую компанию. Весь воздух из меня вылетел в одно мгновение. Я встал на четвереньки, пытаясь вдохнуть хоть сколько‑нибудь воздуха. Изо рта хлестала кровь. Оружия не было. Опустив правую руку в карман, я достал бумажки с заклятьями. Одна из них выскользнула на пол. Поднимать не было ни времени ни сил. Я встал на колени, зубами надорвал бумагу, и сжав тугой комок энергии в ладони, швырнул в Стерна. Громко, конечно, сказано — "швырнул". Трехлетняя девчушка камень дальше закинула бы. За секунду до того, как я размахнулся, Стерн схлестнулся с Шайсом. Вампира швырнуло на другой конец комнаты и он врезался в стену, покрыв ее трещинами. Но и Стерна отбросило в мою сторону. Только поэтому мое заклятие и смогло до него долететь. Силуэт колдуна окутался оранжевым мерцающим сиянием и как‑то уменьшился в размерах. Стерн очень медленно развернулся в мою сторону. Он двигался так медленно, будто находится в воде, и казался огорошенным. Также медленно колдун начал вытягивать левую руку в моем направлении. А я просто стоял на коленях и раскачивался как маятник. Изо рта текла кровь, я не мог вздохнуть и перед глазами уже плыли круги. И уклониться от чего‑либо просто не мог. Мне хотелось только упасть. Казалось, что возможность дышать вернется только когда я упаду. Я смотрел на Стерна, а Стерн на меня. Его глаза больше не были жуткими. У него вообще был только один глаз. Я смотрел в этот глаз и жалел, что именно это — последняя картинка, которую мне суждено увидеть. И еще, совсем не к месту, я подумал, что, черт возьми, почему у меня сейчас приступа нет. В любом случае это уж никак не помешало бы. И об Алисе подумал. И об Альфе. Жив он или нет?
После мысли об Альфе время снова обрело прежние черты. В Стерна ударила одна из ледяных стрел Полины. Он картинно взмахнул руками и упал. И я упал и смог вздохнуть. Воздух вошел в легкие со скрежетом, обдирая горло и я почувствовал, что захлебываюсь собственной кровью. Тем не менее надо было вставать. На попытки подняться я потратил вечность, надеясь, что на мои усилия никто не обратил внимания. Зачем я это делал — ума не приложу. В таком состоянии я бы и от комара не отбился. Дела в зале обстояли крайне плохо. Виктор и Альф лежали на полу. Стерн тоже. Над нам стоял Шайс и крепко пеленал колдуна какими‑то заклятиями, не обращая внимания на окружающих, которые тоже обходили его стороной. Полина у стены оборонялась от трех преторианцев. Ее стрелки были уже не больше дротиков для дартса и обороняться ей осталось недолго. Шагах в сорока от нее вовсю рубился Блок. Он неизвестно когда появился, но натворить успел уже много, судя по тому, что был заляпан кровью до макушки. На него наседало человек десять, но Блок забился в угол, прикрылся перевернутым столом и без магической поддержки его оттуда вряд ли выковыряют. За уцелевшими столами еще оставалось человек семь, а остальные кучковались недалеко от Блока, не решаясь напасть. Самый глазастый заметил движение и вся эта ватага инвалидов наперегонки ринулась, чтобы отправить меня туда, откуда я только что с огромным трудом выполз. В качестве оборонительных действий я мог только плюнуть в их сторону. Да и доплюнул бы вряд ли — сил бы не хватило. Я беспомощно взглянул на Полину, положение которой было лишь немногим лучше. И то только пока. Она тоже смотрела на меня и я почувствовал, как из глубины груди толчками начинает разливаться сила. Даже кровь перестала клокотать в горле. Судя по размерам ее стрел, Полина закинула в меня всю оставшуюся энергию и сейчас одной чародейкой на свете станет меньше. Я схватил какой‑то игрушечный меч, валявшийся возле мертвого партнера Стерна и бросился к Полине, разметав по дороге спешившую ко мне группу. Они настолько перепугались, что просто разбежались в разные стороны. Преторианцы замешкались потому что ожидали подвоха и новых стрел. Я подлетел как раз для того, чтобы подставить свою игрушку под меч, опускавшийся на Полину. Игрушка разлетелась мельчайшими частицами, а меч преторианца отбросило назад. Я перехватил его руку и от души врезал гардой в челюсть, одновременно двинув обеими ногами под колени второму гвардейцу. Все мы рухнули в "кучу–малу", но я еще успел и третьего ногами толкнуть. Упасть он не упал, но отлетел на пару метров. Когда я вскочил, то у меня уже был меч, первый преторианец стал очень мертвым, а я — очень сильным. Знать бы только — сколько еще это здоровье продержится. Второго бойца я рубанул по шее, пока он не успел встать и заметил, что Полина мне что‑то говорит. Судя по выражению лица — орет. Но я ничего не слышал. Только тут до меня дошло, что вокруг стоит кладбищенская тишина. И уже давно. Я даже момента не помнил, когда перестал слышать. Только это сейчас было неважно. Перехватив меч поудобнее, я, как раненый дракон кинулся на третьего преторианца. Была такая слабенькая надежда, что он испугается, опешит и даст мне жалкую долечку секундочки. А больше мне и надо. Куда там! Этих парней очень густо замешивали. Мой мозг просто не успевал посылать команды рукам, поэтому руки действовали сами по себе и действовали неплохо. В какой‑то момент я увидел крохотную щель в обороне и мгновенно сделал выпад. Он также мгновенно отбил. Я подумал, что не достал его, потому что темпа гвардеец не сбавил. Наши фехтовальные упражнения продолжились и я уже начал беспокоиться о сохранности себя, когда внезапно преторианец просто перестал рубить, посмотрел на меня и упал. Когда я наклонился, то обнаружил, что он умер. И умер еще секунд десять назад. Сразу и безоговорочно. Думать над этим было некогда — еще трое преторианцев неслись ко мне, скользя на мокром от крови полу…
