То есть, моя уникальность в этом плане, в глазах того же Сталина, еще под вопросом. Могут вообще попытаться выловить "золотую рыбку" и поспрошать хорошенько. Да и немчуре, если что, не достанется…
Под эти жизнеутверждающие выкладки мне начали вспоминаться кидаемые на меня в последнее время взгляды радиста. Олежек явно что-то либо скрывает, либо ему уже маякнули телеграммкой из Москвы. И только Ллос знает, что ему прикажут в следующей. А против прямого приказа Народа и Партии, никто из ребят даже не дернется, Сергеич тоже — навалятся ночью всем гуртом, захомутают и передадут кому надо в праздничной упаковке с бантиком.
В начавшейся большой игре мне нужно быть ооочень убедительным для "отчуждения Пущи". С одной стороны в этом вопросе самозваный Глава Дома, а на другой чаше весов многомиллионная страна, в которой за власть кровь льётся еще легче и в больших количествах, чем в описываемых книгами средоточиях тьмы и ужаса — тёмноэльфиских городах.
Так что надо быть поосторожнее и по возможности точнее просчитывать свои дальнейшие действия, а не надеяться на русский авось. Тем более мне он теперь может и не помочь.
Да и с утра что-то очень тревожно мне. Мало того что от боли порвать кого-нибудь хочется, так еще и подозрительно мне очень отсутствие бойцов. Да и старшина, какой-то слишком уж суетящийся и услужливый.
Медленно повернул голову вбок и чуть искоса посмотрел на Сергеича — суетится, явно от чего-то отвлекает. Что эти хумансы замыслили? Я что-то пропускаю, чего-то не вижу? Что-то находящееся рядом, буквально на глазах. Иначе зачем остался старшина? Он явно меня отвлекает. А остальные хумансы в это время… Свет меня побери! Как не вовремя эта магическая усталость. Точно… магия! Вот от чего они меня отвлекали!… Медленно, буквально по волоску в секунду, стараясь не глядеть в сторону старшины и ничем не привлекать его внимания, снимаю свои ладони, сжимающие мою многострадальную голову и медленно завожу руки за голову. Аккуратно, стараясь ничем не подавать вида, тяну пальцы к рукояти клинка. Нащупав, медленно перебираю по ее поверхности когтями, стремясь поскорее дотянуться до фиксатора ножен…. Магия!… Фон магии резко упал!… Вот от чего меня отвлекают!… Леший! — Старый хрыч! Он явно как-то нашел способ обойти клятву! И не только это, он явно умудрился каким-то способом переподключить основную мощность источника на себя. И, если я не ошибаюсь, взял хумансов под ментальный контроль… Или, что еще хуже — сговорился за моей спиной с ними. Вот почему Олег был такой загадочный, вот какие телеграммы он отбивал в Москву… Значит, старый пень, меня побоку и хумансам на опыты, а сам весь в черном и на троне?… Дурак трухлявый! Они же его сами потом на щепки разберут, как только с магией обращаться научатся… Р-ш-ш-ш-ш! Голова!… Так! — Успокоиться! Сейчас самое главное, сразу положить старшину, а потом быстро выйти за пределы действия источника, пока Дух Чащи за меня не взялся… Ничего! Переживу и без внешнего магического фона. Буду ловить хумансов и обрядом преобразования жизненной энергии пополнять свой резерв магии… Я еще станцую на их костях!…
Свет!… Свет их ссабери!… Разрушить такие планы!
…
Иногда для того чтобы события пошли совсем другим, совсем неожиданным путём, нужна какая-то малость — громко хрустнувший сучок, внезапно взлетевшая птица, осечка верного пистолета или обычная застёжка — обычнейшая, правда очень тугая застёжка на ножнах….
…
На поляну, буквально залитую зловещей тишиной, нарушаемой только потрескиванием углей и заполненную усиливающимся запахом отвара, с мрачно-торжественным видом и тихим шелестом раздвигаемых кустов вышел Дух Чащи.
Подойдя, ближе он произнес с легким поклоном головы, при этом глаза его странно сияли:
— Здравствуй, Глава! И тебе здравствуй Валерий сын Сергея!
Подняв на него заполненные болью глаза, на дне которых плескалось отчаянье — проклятая застежка, пока с ней возился, я упустил время и момент, а теперь, против Лешего, всё мое оружие — лук, нож — бессильно. Разве что магия?… Ха — магия… что такое пара жалких огнешаров против Духа Чащи, подпитываемого целым источником?…
…
Ну что ж, леди Elghinn, я уже чувствую мускат и амбру твоего дыхания, прикосновение тончайших шёлков твоего одеяния на своей коже. Обворожительная jalil Elghinn, не стоит очаровательно краснеть в преддверии нашего танца, последнего танца самозваного Valsharen Rilint'tar, молодого, увлеченного выдуманными мирами и событиями, наивного хуманса и одновременно старого, желчного сотника S'seshesa…
Скоро я закружусь с тобой в танце, своём последнем танце, а пока позволь… позволь мне договорить с этими двуличными тварями, недостойными благословения твоего поцелуя….
…
Я выдавил из себя ответ, сдобренный изрядной каплей яда:
— Какое своевременное пожелание! И тебе здравствовать! Зачем я тебе понадобился?
Пожав плечами, Дух Чащи ошарашил меня началом своей фразы:
— Глава — сообщаю, что временно, до конца дня вся вновь вырабатываемая магия идет на рост меллорнов.
Повернувшись к Сергеичу, он продолжил:
— Но вообще это не главная причина моего прихода… Я собственно к тебе Валерий… Вот!…
И протянул ему на ладони сплетенное из сухой травы и серых перьев гнездо с тремя пятнистыми яйцами.
Ошарашенный вид старшины, его изумленно разинутые глаза:
— Что это?
— Как что? — Твои яйца!…
…
Робкие, слабые удары, с каждой секундой усиливающиеся и обретающие настойчивость…
…
Первая трещина, пробежавшая по пятнистой поверхности…
…
Внезапно откинувшийся кусок скорлупы…
…
Радостный лучик веселого летнего солнца, впервые в жизни отразившийся от двойного ряда белоснежных зубов, скользнувший по еще влажной, мягкой чешуе и провалившийся в клубящуюся тьму вертикального зрачка….
…
Голос! — Чужой голос, немного неуверенным вопросом вдруг прозвучавший в голове старшины, заставивший его побелеть, как простыня и схватиться за сердце….
…
— МАМА?!….
