Лаэраль с трудом сдержала слёзы. Её любимая сестра умерла. Она всегда знала, что Куилью однажды уйдёт. Но волшебницу успокаивала мысль, что её сестра будет танцевать со своей богиней. Но сейчас, когда Эйлистри убита, душа Куилью уничтожена безвозвратно.
Всё это время Лелиана пристально смотрела на застывшую Халисстру. Теперь имя павшей жрицы звучало для неё проклятием. Медленно, как будто тот был тяжёлым валуном, она подняла свой поющий меч. Клинок был безмолвен, его песня прервалась навсегда. Лелиана прикоснулась к Халисстре.
— Её удерживает твоя магия?
— Да.
— Развей её.
Лаэраль кивнула и, произведя пару пасов, произнесла командное слово.
Халисстра моргнула.
Лелиана пронзила мечом грудь Кающейся Леди. Кровь, зловонная словно Абисс, потекла горячим потоком по её руке. Слабая дрожь пробежала по клинку: сердце Халисстры сократилось в последний раз. Челюсти паука павшей жрицы задёргались, её рот приоткрылся.
Эйлистри.. — прохрипела она. — Прости…
— Она не может простить тебя, сказала Лаэраль. — Она убита.
Глаза Халисстры закатились, и она умерла.
***Т'лар дрейфовала к месту, где маги спорили друг с другом, её тело было подобно дуновению ветра. Сейчас было её время. Заклинатели взволнованно обсуждали свои необъяснимые преобразования, и каждый настаивал на своих аргументах. И лишь сидящий на парящем диске всё ещё имел в распоряжении ночное зрение. Осторожно, стараясь не попасться ему на глаза, Т'лар преобразила своё тело в груду коробок за спиной одного из магов. Здесь она будет поджидать свою жертву, пока та не вернётся с учениками и тремя мастерами Шшамата. Но Т'лар была терпелива, словно паук в свой паутине, и, в конце концов, ей представиться возможность нанести жертве решающий удар.
Убийца тихо напевала мелодию, которой её научила Кающаяся Леди — мелодию, что позволит кинжалу бить наверняка. Затем она подготовилась сама. Т'лар не стала на это раз просто отравлять оружие, она его прокляла. Следующий, кого оно убьёт, останется мёртвым, несмотря на любые попытки клириков воскресить его.
Т'лар удобней ухватилась за клинок и сосредоточилась на дыхании. Менее опытный ассассин был бы вынужден встать для броска, но Т'лар была из Велкин Велв, и несла в себе дро'зресс. Она призвала его и почувствовала силу, разлившуюся по телу. Одним плавным движением убийца метнула кинжал. Он прошелестел по воздуху подобно стреле, и погрузился в шею жертвы возле булавки для волос.
Её цель свалилась замертво. Другие маги запаниковали. Пока они оборачивались, выискивая угрозу, Т'лар шагнула в сторону, но перед ней встала её жертва в добром здравии. Маг сжимал в руке кинжал убийцы.
— Ты это ищешь? — спросил он.
— Как…? — борясь с болью, простонала Т'лар. Она посмотрела вниз — кинжал торчал из её сердца. Убийца почувствовала, что заваливается набок, и услышала голос волшебника словно сквозь густой серый туман.
— Заклинание непредвиденного обстоятельства, — сказал он. — В заколке. Комбинация игры света и иллюзии…
Его голос пропал. Так же, как и все ощущения. Серая мгла окутала Т'лар. Она стояла на голой равнине, лишённой каких-либо ориентиров, за исключение окружённого стенами города вдалеке. Она была мертва и понимала это. Т'лар подвела Кающуюся Леди. Её мучения будут вечными.
Через секунду, а быть может и через год, возле неё материализовалась чья-то фигура. Хотя у неё не было ни тела, ни жизни, Т'лар почувствовала, что опустилась на колени.
— Кающаяся Леди, — сказала убийца, скорбь звучала в её голосе. — Я вас подвела. К'арлинд Меларн жив.
Дикий смех сорвался с губ Кающейся Леди.
— Мы все мертвы! — взвыла она.
Демоница закружилась на месте, грозя кулаком во мглу.
— Ты слышишь, Каватина? Твоя богиня мертва. Я пыталась искупить свою вину, но было слишком поздно!
Кающаяся Леди пала на колени, рыдая, как сломленный раб.
Страх поселился в душе Т'лар. Она поднялась и отступила назад, но плачущая фигура внезапно вытянула руку и схватила её за запястье.
— Твоя богиня мертва! — закричала она. — Кающаяся Леди мертва!
Т'лар вырвалась из тисков Кающейся Леди. Что это за безумие? Прядь шёлка спустилась с небес, задев плечо Т'лар. Она посмотрела наверх и увидела женщину с головой паука, смотрящую на неё. Лолс! Позади богини стоял балор, крылья которого были объяты пламенем. Истинный чемпион Лолс. Т'лар поняла это только сейчас.
Пойдём, — сказала богиня. — Паутина ждёт.
Т'лар ухватилась за шёлковую нить. Сила хлынула через паутину в её руку. Пейзаж, заполненный туманом, исчез. Двигаясь по нити, убийца поднялась в черноту Лолс. Тьма окружила её, как чёрный бархатистый саван. Наконец-то она шла к вечной паутине, коей были Яма Паутины Демонов, оставляя жалкого поддельного чемпиона Лолс позади.
***Каватина стояла на невыразительной равнине, окружённая серой мглой. Где-то вдалеке бушевал женский голос. Рыцарь узнала его — голос Халисстры, но это не важно. Больше нет.
Она поставила отрубленную голову на плечи и почувствовала, как душа снова стала единой. Каватина повернулась к посыльным, что должны были сопроводить её к равнине Фуги. Оба выглядели одинаково: эльфы, но какие она не могла определить. Красивые, хотя их пол тоже не поддавался определению. Они были выше неё и одеты в мерцающие белые одежды. Их имена нежданно появились в сознании рыцаря: Лашраэль и Феларатаэль.
— Дочь моя, — воскликнул Лашраэль, заливаясь смехом. — Наконец-то твой жизненный путь окончен. Добро пожаловать домой.
Он заключил её в объятья и улыбнулся.
— Защитник шлёт свои поздравления, — сказал Феларатаэль более спокойным тоном.
Дух повернулся и жестом пригласил следовать за ним.
— Идём.
— Но… — Каватина озиралась по сторонам.
В тумане должен был появиться луч лунного света. Или, возможно, пруд безмолвной тени, через который проскользнула бы её душа. Рыцарь мягко отстранилась от Лашраэля.
— Но я верую в Эйлистри.
— Увы! — скорбно воскликнул Лашраэль, по его щекам текли слёзы. — Эйлистри больше нет. Она была убита — зарублена вместе с высшей жрицей предательницей Кающейся Леди.
Душа Каватины задрожала.
— Нет! — задыхаясь, выпалила она.
— Это всё часть плана, — спокойно сказал Феларатаэль. — Эйлистри больше не нужна. Желающие были спасены, несогласные — свергнуты. Настало время тёмным эльфам вернуться в Арвандор.
— Так много! — улыбнулся Лашраэль, широко разведя руки. — Так много душ нужно собрать. Где же нам начать?
