- Беги… - Хриплый, булькающий голос, словно кровь, толчками льющаяся из проделанной саблей дыры в грудине, уже заполнила его горло.
Беги, маленькая моя ши-дани!
Слабый отзвук в порыве ветра, отталкивающего меня в сторону спасительного леса.
Усмешка, горизонтальной линией разделившая лицо Мэбвэн практически надвое и открывшая острые игольчатые зубы.
Выскользнувший из ножен на поясе хрипящего, задыхающегося от надрывного булькающего кашля фаэриэ тяжелый охотничий нож на миг завис в воздухе перед лицом Рейалла, качнулся туда-сюда, подобно маятнику, - и вдруг стремительно сорвался в мою сторону.
Я не успела даже испугаться или зажмуриться…
Мгновенный порыв ледяного вихря, бережно огладивший кожу легкими снежными пушинками.
Черная тень, заслонившая меня от ножа из холодного железа, седые волосы, в беспорядке рассыпавшиеся по плечам склонившегося ко мне Габриэля, защекотали мое лицо влажными прохладными кончиками.
- Здравствуй, зеркало мое.
Он улыбнулся, и время остановилось.
Гулкая тишина осеннего леса затопила прогалину, затянутую сверкающим серебристым туманом, сквозь который пробивались косые лучи солнечного света. Высокие березы, белыми свечами тянущиеся к невидимому за туманным шлейфом небу, роняли на пожухлую траву округлые желтые листья с золотыми прожилками, делая разноцветный лиственный ковер еще пышнее и ярче. Где-то вдалеке жгли костры, и запах горьковатого дыма плыл в прохладном осеннем воздухе.
Легко и спокойно, словно я в одночасье вернулась домой, в безопасные и прекрасные Холмы, встретившие меня как дорогую гостью или хозяйку. Кусочек Осенней рощи, невесть как оказавшийся рядом с городом Вортигерном.
Единственное, что выбивалось из общей картины мирного спокойствия, - это сидящий на стволе поваленного дерева Габриэль, задумчиво рассматривающий нож из холодного железа, по рукоять вымазанный темной, уже запекшейся кровью. Любой ши-дани на месте короля Самайна давно бы умер от подобной раны, а этот только едва заметно морщится, разглядывая остро отточенное лезвие.
- Как ты здесь оказался? - тихо спросила я, останавливаясь рядом с березой, листья на нижних ветках которой казались выкованными из червонного золота и меди.
- Это все, что ты хочешь у меня узнать? - Габриэль небрежно отбросил окровавленный нож в сторону и поднял на меня взгляд, травянистую зелень в котором сменила чернота глубокого озерного омута. - Я думал, что вопросов у тебя много больше, но ты, как всегда, задаешь самый бесполезный. Глупо, особенно с учетом того, что передышка у нас совсем коротенькая.
- Ты остановил время?
- Я просто перенес нас в уголок того Холма, который оказался ближе остальных.
Король Самайна с усилием поднялся, выпрямился и подошел ко мне.
Холодные пальцы осторожно сомкнулись на моем запястье, на котором поблескивал простой медный браслет с капельками огненно-рыжего янтаря, чуть сжали.
- Ты успела заключить договор с тем фаэриэ, - еле слышно усмехнулся Габриэль, ласкающе проводя подушечкой моего пальца по одному из тонких шрамов на моей руке. - Недоглядел, и мое зеркало попало в руки к тому, который позволяет себе не беречь его должным образом… Впрочем, он уже наказан. Холодное железо не вредит живым стихиям так же, как ши-дани, но сквозная рана и большая потеря крови довольно быстро превратят Грозового Сумрака в обычный шторм.
- Пусти! - Я дернулась, пытаясь высвободить руку, но пальцы короля Самайна оплели мое запястье подобно стальным оковам. Как он умудрился появиться у Вортигерна в летний Сезон? Как мог воспользоваться своей силой в полной мере, невзирая на совершенно неподходящее время и место? Или у него, как и у Мэбвэн, больше нет ограничений? - Ты же видел ее, видел, чем она стала! Она убьет их обоих и не остановится на достигнутом!
- Конечно, не остановится. - Габриэль зло, некрасиво улыбнулся, старый шрам побелел, косым росчерком исказил лицо. - Она будет продолжать убивать, и делать это будет уже не назло мне, а ради собственного удовольствия. Она вернулась в Сумерки, вернулась в родной дом, где ее больше не связывали Условия мира людей, и, поверь, вкус свободы для нее слаще вкуса горячей крови поверженного врага.
Король Самайна наклонился, приблизив лицо к моему, почти коснулся губ поцелуем.
- Мэбвэн не остановится, зеркало мое. Сама - не остановится. И тех, кто, как она считает, предал ее, она убьет с особым наслаждением и жестокостью, свойственной исключительно сумеречным. Ты знала, что первые фаэриэ пришли из Сумерек? Что на самом деле они - жители с изнанки тени и мало чем отличаются от тех тварей, что обложили Вортигерн подобно горящему хворосту, которым малограмотные люди обкладывают дома своих общих врагов? Просто фаэриэ приняли Условия мира людей и ограничения на свою силу, чтобы иметь возможность более-менее приемлемо существовать там, где разгул стихии приведет к непозволительным разрушениям. Ведь в гостях следует вести себя вежливо, а то хозяева могут вытолкать взашей, невзирая на снежную бурю за стенами теплого и уютного дома… Я расстроил тебя, зеркало мое?
- Нет…
- Ты совершенно не умеешь лгать. - Габриэль осторожно обнял меня, полы черного плаща запахнулись у меня за спиной, укутав тяжелым теплым коконом. - Только слезы здесь не помогут и ничего не изменят. Они не разжалобят Мэбвэн и не призовут низших сумеречных к миролюбию. И вряд ли ситуацию исправит Рог в руках смертного - сомневаюсь, что он сможет сыграть достойную песнь. Воли у него хватит, но вот жизненных сил…
… Алая кровь Кармайкла, рубиновыми бусинами украсившая грудь и лицо Королевы Мечей. Тонкое саблевидное лезвие, пригвоздившее человека к земле. Даже если маг попытается сыграть что-то на Роге, ему не хватит дыхания. Тут и здоровому-то нелегко пришлось бы, а уж с такой раной… Люди ведь такие хрупкие…
- Что ты предлагаешь? - глухо спросила я, не поднимая взгляда, и тотчас почувствовала, как дрогнули руки Габриэля, осторожно оглаживающие мою спину сквозь испачканную пылью и травой льняную рубашку.
- Ты наконец-то задала правильный вопрос, зеркало мое. - Король Самайна отстранился, скользнул кончиками потеплевших пальцев по моему подбородку, приподнимая его и заставляя меня смотреть ему в глаза, лед в которых таял, а чернота омута сменялась изысканной травяной зеленью. - Я предлагаю тебе осень. Твою или мою - на выбор. Предлагаю привести Осеннюю рощу в мир людей в летний Сезон, или выпустить на волю злые ледяные бури холодного Самайна. Только скажи мне «да» - и ты снова станешь собой, мир людей будет отзываться на каждую твою мысль, окрасятся золотом и багрянцем листья, если ты захочешь, чтобы они стали ярче. Твоими слезами заплачет дождь, или солнце выглянет из-за туч только потому, что ты улыбнулась. Дай свое согласие - и на твоей стороне будут сражаться зимняя буря и сумеречные гончие, черный полдень принесет мрак среди дня и позволит выжить твоему фаэриэ, раны которого исцелятся сразу же, как только он станет тем, кем был рожден, станет неистовой бурей.
