Ознакомительная версия.
Я же продолжал стоять у двери, надеясь, что вот сейчас произойдет что-то, что позволит мне выйти отсюда…
Ко мне неожиданно приблизился человек. По всему было видно, что он тут уже очень давно. Его наглая физиономия могла вызвать только ненависть у приличных граждан и неприязнь у не слишком приличных.
– Это что, твой друг? – спросил он у меня, осторожно кивнув на Олафета.
– Я его почти не знаю, мы познакомились только что на площади.
– А следовало бы знать, парень. Это Олафет, Королевский Садовник. Так его называли в шутку. Лет двадцать назад это был самый опасный головорез во всем Катаре. Он владел мечом, как сам Сатана. А кинжал мог метнуть с расстояния в пятьдесят шагов и попадал точно в цель… Его боялись во всех притонах Южного Централа… Он убил столько человек, что сам вряд ли смог бы сосчитать… Это не человек – это дьявол.
– По виду не скажешь…
– Пристрастился к спиртному – и сделался ни на что не годен. Взгляни на него.
Лежавший на лавке толкнул Олафета ногой, тот отпрыгнул, прижался к стене, потом сполз по ней и уселся прямо на холодный земляной пол…
– За что его взяли? Ты наверняка знаешь, – спросил толстяк.
– Убийство короля…
– Он убил короля? – оживился толстяк. – Я так и знал, что люди сильно преувеличивают его слабость. А ты, случайно, не видел, как это произошло?
– Метнул нож с пятидесяти шагов и попал ему точно в горло.
Толстяк издал восхищенный возглас:
– Вот это да! Похоже, старый добрый Олафет вернулся.
Я с сомнением посмотрел на жалкую фигуру, скрючившуюся на холодном полу.
– А вот мы сейчас проверим, – толстяк хмыкнул, – если это Олафет, то он обязательно что-нибудь предпримет…
Он развернулся, я поспешно ухватил его за рукав.
– Что вы собираетесь делать? – спросил я.
Он посмотрел на меня с интересом и некоторой угрозой, перевел взгляд на мои пальцы, вцепившиеся в его одежду, и я поспешно отдернул руку.
– Так-то лучше, парень, – сказал толстяк, – потому что меня ты тоже не знаешь. – Он отвернулся: – Эй, Бравер, Шоку!
Лежавший на лавке приподнялся на локте, его лицо не отражало почти ничего, выражение было настолько непроницаемым, что казалось, будто он вылеплен из гипса, глаза человека были бесцветны. Второй отделился от стены – до этого он стоял в ее тени. Оба они, лениво передвигаясь (должно быть, такая походка была заведена у заключенных), приблизились к толстяку.
– Ну, – проговорил один из них и лениво сплюнул на пол.
– У нас тут подсадная утка. – Толстяк показал на Олафета. – Поглядите-ка на него, это же Королевский Садовник, только сдается мне, он теперь работает на королевскую охранку. Эй ты… Я к тебе обращаюсь…
Он слегка пошевелил Олафета, который, казалось, дремал, прижав к стене босую ногу. Тот в ответ промолчал.
– Похоже, он сдох, – ухмыльнулся человек с бесцветными глазами.
– Собаке собачья смерть, – сипло сказал другой помощник толстяка.
– Ты меня слышал или нет? – выдавил толстяк, не обращая внимания на их реплики. – Садовник, поднимайся…
Поскольку Олафет никак не реагировал, толстяк занес ногу для удара. Только я дернулся, намереваясь помочь Садовнику, как тот внезапно пришел в движение, перехватил ногу, быстрым жестом дернул вверх большой палец и сломал его… Толстяк закричал и опрокинулся назад, а Олафет вскочил на ноги, грозно вперив взгляд в своих противников. Он оскалил желтые волчьи зубы.
– Молодая поросль, – прошипел он, – сейчас я немного подровняю кусты общества, чтобы они выглядели красиво…
Теперь стало понятно, почему его называли Королевским Садовником.
Один из помощников толстяка поспешно отбежал в сторону, а тот, у которого лицо было словно гипсовая маска, выбросил вперед руку с зажатой в пальцах заточкой. Олафет перехватил ее у запястья, подался вперед всем телом, ударил по изгибу локтя, и через мгновение тонкое лезвие вонзилось в бесцветный глаз. Следующим движением Королевский Садовник перехватил заточку и перерезал несчастному горло. Отбросив окровавленный труп, он метнулся к толстяку. Тот попробовал отползти по скользкому мокрому полу тюремной камеры, но Олафет оказался проворнее и несколько раз воткнул заточку ему в живот. Толстяк бешено задергался и завизжал, кровь брызнула из него, словно сок из свежего яблока, зажатого в крепком кулаке воина, а когда несчастный уже весь истек ею, Садовник вонзил заточку ему прямо между глаз. С противным хрустом острый металл пробил черепную коробку и вошел в мозг. Толстяк задергался на полу, ухватился за рукоятку, потом покатился к стене и там затих.
– Помогите, убивают! – с криками сиплый заключенный принялся колотиться в дверь.
Королевский Садовник не обращал на него никакого внимания. Он растянулся на лавке, которую до этой короткой схватки занимал убитый, и, положив тяжелые ладони под голову, затих – то ли уснул, то ли просто закрыл глаза и отдыхал…
Через некоторое время перепуганный до смерти бандит перестал биться в дверь, стараясь держаться как можно ближе к стене, прошел в дальний угол и остался сидеть там. Стражники явились на крик только через час. Ухмыляясь, они за ноги выволокли убитых, и я понял, что драки со смертельным исходом здесь не редкость и властям такой порядок вещей только на руку – меньше мороки с заключенными, их кормежкой и допросами…
В этой выгребной яме мы просидели целую неделю. Потом несколько стражников вывели меня и Королевского Садовника Олафета на допрос, который проводил усталый стражник в пыльной форме. У него были голубые глаза немного навыкате и тонкий нос с горбинкой. Самое обыкновенное лицо… И этому человеку предстояло отправить нас на смерть. На то, что решение уже принято и осталось только уладить детали, указывало все: мнимое безразличие стражей, которые нас привели, усталость человека с обыкновенным лицом и удушливая атмосфера, воцарившаяся в комнате, когда мы вошли.
– Где ты познакомился с Королевским Садовником? – спросил стражник.
– Прямо на площади, – ответил я.
– Ну да, – устало сказал он, – это мы все уже, кажется, слышали.
– Так и было…
– Ладно, теперь это не имеет значения. – Он сделал стражам знак, подписал какую-то бумагу, и нас повели на суд.
Зачем был нужен это допрос, так и осталось вопросом без ответа. Наверное, это была простая формальность. Как, впрочем, и суд. Он был довольно скорым. С обязанностями главного обвинителя в Катаре отлично справлялся мой старый знакомый – инквизитор Риан де Руаси. Он в темной мантии прошел на свое судейское место, поднял глаза и смерил нас суровым взглядом исподлобья… Потом глаза его вспыхнули – он узнал меня…
Ознакомительная версия.
