Стоя поодаль, Эгин понял, что несмотря на неубедительность его речи, ему удалось донести до сознания гнорра все, что требовалось. Ибо вздох гнорра был вздохом если не раскаяния, то глубокого сожаления. Гнорр был не очень-то привычен совершать ошибки, и потому искренне переживал по поводу каждой из них.
– Авелир… – пробормотал гнорр, обращаясь скорее к самому себе, нежели к Эгину. – Авелир… я мог бы это предвидеть, Шилол меня раздери…
И тут Эгин вспомнил, что еще не поприветствовал Лагху Коалару так, как того требуют принятые в Своде Равновесия нормы приличия. Не узнавая себя, он припал на одно колено и, как то водилось на аудиенциях, поцеловал перстень на правой руке гнорра. Хотя, в принципе, отлично понимал, что в свете недавнего мордобоя это едва ли делало его в глазах Лагхи более вежественным.
Двадцать шестой день месяца Алидамx 1 x
Высланные в Ваю лазутчики вернулись только с рассветом. Авелир, блуждавший где-то на границе между жизнью и смертью, все-таки пересилил боль и взялся переводить. Все еще не привыкшие к тому, что их собрат Кух на поверку оказался исполинской саламандрой, горцы начали свой сбивчивый рассказ.
Вообще, разглядеть толком ничего нельзя, никакого света факелов, костров – ничего. Поэтому ждали до того момента когда начнет светать и только в предутренних сумерках кое-что увидели. Да, действительно в Вае видимо-невидимо костеруких. Сколько? Больше, чем шишек на кедре. А может не больше? Это уж смотря на каком кедре. Есть ведь кедры и вовсе без шишек.
На этом месте доклада Лагха едва не схватился за голову. Если бы, например, Альсим доложил ему, что в Багряном Порту стоит «черепах» не меньше, чем волос на голове лысого человека, он, Лагха, заставил бы Альсима съездить в Багряный Порт и лично развесить бирки с номерами на всех «черепахах». Но Лагха сдержался и промолчал.
И чем же костерукие заняты? Сказать трудно. Копошатся то тут, то там, как муравьи. Что-то копают. Вот как? Копают? Да, очень ловко копают своей змееподобной конечностью. Еще там по всей Вае расставлены бочки, разные плетеные корзины вроде той что мы носили сюда, в Серый Холм. Особенно много их на берегу Ужицы и на восточной окраине Ваи. Все костерукие – в одеждах из мешковины, закрывающей голову и лицо. Ни одного человека не видать.
Больше ничего путного от лазутчиков услышать не удалось. Лагха смачно выругался на варанском.
x 2 x
– Итак, милостивые гиазиры, – начал Лагха тоном, не допускающим возражений, – перед нами стоит очень простой вопрос: что же все-таки происходит на растреклятом Медовом Берегу и что нам делать дальше? Признаться, когда я направлялся сюда, я был уверен в том, что по крайней мере увижу картину сложившихся здесь обстоятельств. Однако обстоятельства я вижу, а картину – нет.
– Лагха, Лагха, – едва слышно проскрипел Авелир. – Ты не на Совете Шестидесяти. Изъясняйся покороче. Либо предоставь изъясняться Эгину.
– Пожалуйста, – развел руками Лагха, ревниво косясь на аррума. – Пусть говорит. Хотя я не понимаю, почему бы тебе самому, как наиболее опытному надзирателю Медового Берега, не поведать нам свои догадки и предположения.
– Слаб я болтать твоей милостью, – лягушачье лицо эверонота исказилось слабым подобием улыбки. – А Эгин тут все не хуже нашего понимает.
Эгин вздохнул. Ни хрена он здесь не понимает, милостивые гиазиры. Но делать было нечего. Ударить лицом в грязь перед гнорром не хотелось и Эгин заговорил:
– Поскольку деревня багидовых смердов совершенно пуста и лазутчики не видели в Вае ни одного человека, у меня есть нехорошее подозрение, что всех мужиков костерукие переделали под себя по указке южанина. Далее. Понятно, что южанин, который заправлял здесь, в Сером Холме, по каким-то причинам перенес свою ставку в Ваю. Я думаю, это имело смысл делать только в том случае, если его миссия подходит к концу и он намерен вскоре покинуть Медовый Берег на корабле южан. Есть еще одно обстоятельство. Поскольку лазутчики донесли о земляных работах, о каких-то «корзинах» и «мешках», у нас есть все основания полагать, что южанин собирается что-то взорвать. И я, кажется, догадываюсь что именно.
Авелир посмотрел на аррума с одобрением. Он тоже догадывался. Лагха фыркнул:
– А что тут догадываться?! Понятно ведь, что взрывать он будет главное логово шардевкатранов.
– Именно это я и имел в виду, – сдержанно кивнул Эгин. – И главный вопрос в том, препятствовать ли нам этому или нет.
– Вообще-то, Князю и Истине не нужны шардевкатраны, – иронично заметил Лагха. – Князю и Истине также не нужны костерукие, южане и аютцы. Нам просто нужен чистый Медовый Берег. Поэтому наиболее разумным из всего, что мы можем сделать, представляется дать южанину полную свободу действий в уничтожении шардевкатранов, а самим уйти на север через горы той же дорогой, которой я сюда пришел.
Эгин откровенно признался себе, что это действительно отменная идея. Уйти прочь из этих диких и страшных мест, чтобы потом вернуться уже во всем великолепии Свода Равновесия. Кстати, где аррумы с «облачными» клинками и хваленые «лососи»? За всеми перипетиями и заботами последнего дня Эгин совершенно упустил из виду этот мягко говоря недетский вопрос.
– Простите, гнорр, – кашлянул Эгин. – А почему вы пришли сюда один?
Лагха посмотрел на аррума так, будто бы тот спросил у него, отчего днем светит солнце, а ночью – луна.
– Потому что я очень спешил, – сказал он сухо.
– То есть вы хотите сказать, что основные силы Свода Равновесия следует ожидать из Нового Ордоса через несколько дней? – Эгин знал, что Лагха всегда сам говорит все, что хочет сказать, а прочее из него не вытянешь и калеными клещами, но вопрос был очень важный и он отважился упорствовать.
– Нет, этого я сказать не хочу. При самом благоприятном исходе дел наши корабли смогут появиться здесь через две-три недели.
«Ну тогда точно надо уходить отсюда подобру-поздорову», – подумал удивленный и разочарованный одновременно Эгин.
– Милостивые гиазиры, – вмешался Авелир. – Ваша беседа, с моей точки зрения, носит достаточно отвлеченный характер. Ибо вы забываете то, о чем я с ужасом вспоминаю ежечасно.
– О чем же? – запальчиво осведомился Лагха.
– О коконах шардевкатранов. О том, что со дня на день из них выйдут молодые и очень злые девкатры.
– И ты тоже веришь в эту аютскую чушь? – спросил Лагха раздраженно.
– А как я могу в нее не верить, достопочтенный гнорр, если пятьдесят лет назад, на аютской границе, я видел как лучницы Гиэннеры расстреливали девкатра?
– А что это ты там делал? – осведомился Лагха тоном бывалого офицера Опоры Единства.
