— Я поищу такого, — благосклонно кивнула я.
Спасибо за совет.
Матиас похлопал глазами еще раз.
— Подумай. Возможно, искомое находится рядом с тобой.
Я едва не застонала. Вот что с дураком делать? Намеков он не понимает. Самой сделать вид, что я ничего не поняла?
И что это даст? Дурак же не успокоится!
А если…
— Матиас, — мой голос дрогнул. — Ты не понимаешь… не надо, прошу, не надо со мной больше даже заговаривать.
Лиез опешил от неожиданности.
— Эээээ⁈
— Ты просто не понимаешь. Раэша Луна отравила мне все детство, извела мою мать, была любовницей моего отца. Не надо думать, будто дети слепые. Все я понимала. И ты… ты лег с ней в одну постель! Ты просто подходишь ко мне — и я чувствую, как с тебя капает грязь! Эта женщина… она хуже уборной, она пятнает все, что к ней прикасается…
Лиез открыл рот. Закрыл рот.
— Я нечаянно…
Шикарная отговорка! Вслух я это комментировать не стала. Истерический хохот и так рвался наружу, и пришлось его проглотить, чтобы не напугать клиента. Комок смеха так тяжело упал в желудок, что аж слезы на глазах выступили. Матиас принял это за выражение моей боли, и даже встревожился. Жаль, зарыдать я уже не потянула.
— Куче навоза все равно — упал ты в нее нечаянно или нарочно. Ты все равно уже испачкался. И это так больно, и так противно… хватит меня мучить!
Я истерически хрюкнула (уж как получилось) и умчалась раньше, чем хохот таки вырвался наружу.
Едва до комнаты долетела — и опустилась прямо на пол, покатилась по ковру.
Идиот, какой же идиот! Слов у меня нет! Одни эмоции!
И за такого замуж?
Срочно драконов мне, санторинцев, пиратов и химер! В любом количестве! Этот комплект намного приятнее эса Лиеза.
* * *
— Нашел я сведения об этом гербе. И об этих вазах, — Орландо Чавез выглядел довольным. Мариса тоже. — в библиотеке, что самое удивительное!
Меня это совершенно не удивило. Книги — это миры, в которых можно найти все. От схемы дирижабля до рецепта нитроглицерина. От ухода за волосами до ухода за огурцами, только искать не ленись! Видимо, Мариса и не поленилась, пока мы летали в Сан-Эрмо. Ректор попросил?
Похоже на то.
— Расскажете?
Марисе всей правды не поведали, просто сказали, что нашли старую вазу. И герб нарисовали, схематично.
— Это герб последней принцессы Ларана — Ифигении. Каэтана, что тут смешного?
— Н-ничего, — задавила я неуместное хрюканье. Ну да. Я от Ифигении в полном офигении. Оказывается, мне еще повезло с именем? Могла бы и Изольдой быть, и Ифигенией, и Офелией? Последнее было бы особенно тяжко, потрудился сэр Шекспир….
— И вазы эти с историей.
— Да?
— Когда погибли ее родные, ее высочество была в отчаянии. Она приказала собрать большую часть казны вот в такие вазы, погрузить их на корабль и спрятать сокровища. Где? Этого никто не знает и не узнает. Налетела буря, корабль оказался разбит в щепки… спустя долгое время нашли только кормовую доску с названием. И то — повезло.
— Хотела так насолить саннторинцам? Хоть денег лишить, если с остальным не выйдет?
— Нет. Ифигения считала, что для борьбы нужны деньги и еще раз деньги.
— Умная была девушка. Хоть и Ифигения.
— Каэ!
— Прости. Это лично я дура.
Мариса чуточку смягчилась.
— Ладно… вот, она приказала прятать казну, а когда корабль разбился, решила, что это знак Богов, и захват ее страны угоден высшим силам. Она смирилась. Дальше история всем известна.
Мы переглянулись.
— У нее был личный герб?
— Да, конечно. Это же ее высочество, принцесса, — даже удивилась Мариса.
Я кивнула.
Может, так и есть… я же не знаю, как здесь? Но вроде у нас тоже так было? Отдельно герб всего рода, отдельно герб каждой семьи? Кажется, так?
— Практикуется для королевской фамилии использование общего герба государства и добавление личного герба на общий фон. К примеру, герб Эстормаха — роза. Герб правительницы Эстормаха сейчас — змея, обвивающая розу, — разъяснил мне Хавьер, в доме которого и проходила эта беседа.
— Ей подходит?
— Вполне.
— Ясненько. Это герб последней правительницы Ларана. Что ж… это меняет дело.
Мужчины переглянулись.
Что именно это меняет — и в честь чего? Бабы — это ж такие странные существа, сейчас как вобьет себе что-то в голову, так поленом не выколотишь — читалось у них на лицах. Я зловредно ухмыльнулась. Пусть помучаются.
Потом был и ужин, который мы с Марисой приготовили на углях, а маленькой жаровне во дворе, и бокал вина под звездным небом, и Орландо, который пошел провожать свою невесту.
— Вернется? — спросила я у Хавьера.
— Нет. Завтра поговорим. Каэтана…
— Да?
— Оставайся у меня ночевать? Просто…
Я прищурилась.
— просто так?
— Неуютно одному, — честно сознался эс Хавьер. — Когда я знаю, что ты рядом, мне спокойнее. Уютнее.
Я посмотрела на мужчину, который явно не мог выразить словами то, что чувствовал. И поняла.
Пустота.
Мы все это ощущаем время от времени. А Хавьер, при всей его семейной неудаче, очень домашний человек. Ему нужно, чтобы кто-то был, кто-то ждал, кто-то согревал теплом… нет, я для этого не гожусь. Я не такой человек, рядом со мной быстрее обожжешься, а не согреешься. Рано или поздно он найдет себе другую, тихую, уютную, домашнюю, чтобы с варениками ждала и розы в садике разводила.
Но это когда еще будет!
А сейчас ему паршиво и одиноко. Тоскливо и гадко. И рядом нужен… да хоть бы и собака сгодилась! Сварт тоже подойдет, но Сварта не попросишь поспать с тобой под одной крышей, да и подержать дракона за лапу — сложно. Там лапочка такая… один раз наступить — и долго отмывать когти от внутренностей. Я просто оказалась под рукой.
— Конечно. Только чур я наверху?
— Спасибо, Каэтана. Кстати, а почему ты улыбалась, когда речь зашла о Санторине?
— я подумала, что если ее высочество Ифигения хотела, чтобы эти деньги не достались санторинцам, а пошли на борьбу с ними… практически, она своего добилась. Специально бороться я с ними не стану, вот еще не хватало, но если под руку подвернутся — головы поотрываю.
— Уже подвернулись.
— Ах да, его высочество Баязет! Тогда — тем более. Ифигения пожертвовала деньги в правильные руки. Интересно, что мы еще найдем там, в бухте?
— Не знаю. Может, и ничего. Этот-то кувшин нашли чудом, его не утянуло на глубину, не занесло песком и не оплело водорослями до неузнаваемости. А остальные… не знаю. Там и сундуки могли быть.
— Не могли. Мариса сказала — кувшины.
— Я вижу, как они с Орландо друг на друга смотрят. Им хорошо вдвоем.
Я кивнула.
Хорошо, уютно, спокойно. И я за них рада. Орландо — надежная опора для Марисы. Мариса для него — любимая женщина, которую надо баловать и защищать. Мне такого не выпадет, это уж точно. Если бы Аласта сделала свое предложение Марисе….
Как легко было бы его выполнить! Как просто!
А я… я не могу себя представить влюбленной. И сердце все еще болит, хотя и не так сильно, как раньше. Но довериться кому-то?
Нет, я не смогу.
— будем все убирать — и спать? Завтра вылетать рано…
Хавььер кивнул.
— да, и убирать, и спать… думаю, на побережье нам придется провести дней пять Может, и больше. Ты собрала вещи?
Что там было собирать?
Считай, все уже собиралось чуточку раньше, для полетов к храмам. Палатка есть, одежда есть, пополнить запасы самого ценного — кофе и туалетной бумаги, и вперед. На новые подвиги.
Но об этом я не скажу. Ни к чему мужчинам знать, что хрупкая и нежная женщина слона на скаку остановить может. И хобот ему оторвать.
— Собрала. Думаю, я справлюсь.
— Если чего-то не хватит — долетим на драконах. Без груза это несложно.
Я кивнула.
Да, несложно.
Кладоискательство! Не могу сказать, что я об этом всю жизнь мечтала. Но… кто не читал «Граф Монте-Кристо»? Кто не мечтал о пиратских кладах? Ну хоть о каких кладах… интересно же!
