Впрочем, судя по тому, как золото вспыхнуло и пропало, Темного эта жертва удовлетворила, и свечи зажглись сами. А затем из густой тени, что клубилась позади его статуи, ко мне навстречу шагнула более плотная тень, через секунду оформившаяся в смутно знакомую высокую и массивную фигуру. Еще через мгновение она стала тем, кто был моим связным последние пять лет, и я впервые увидела его лицо. Лицо пожилого орка, смотрящего на меня так внимательно, словно читал мысли, а может, и саму душу.
— Значит, решила уйти, не попрощавшись, Зорька? А как же он?
— Он? — Язвительно приподняв бровь, я ехидно уточнила: — Кто — он?
— Закыр, — спокойно ответил Плетельщик, укоризненно качнув головой на мой откровенный вызов. — Вы ведь пара, ты знаешь.
— Нет, мы не пара, шаман. Свою пару не делают рабыней. Вы ошиблись в выборе.
— Он погорячился, это верно. Но и ты…
— Я?
— Ты тоже горячишься. Дай ему шанс.
— Шанс? На что шанс? На то, чтобы договорить слова подчинения? Никогда.
— Он их не скажет.
— Да-а-а? — Хохотнув, сама себя оборвала. Нет, храм Темного — не место для спора и смеха. — Я услышала ваши слова — я с ними не согласна. Ваш внук не готов к семейной жизни и не понимает, что нельзя заставить любить. Отправьте его лет на пять в гущу событий, как раз за разом отправляли меня, может, там из него выветрится непримиримый максимализм. Вы сделали из меня бойца и теперь хотите смирения? Вы сами-то понимаете, что это невозможно?
— Понимаю… — Во взгляде орка промелькнула неуместная грусть, а затем он положил руку мне на левое плечо, и его тут же прошила нестерпимая боль, словно ударила молния, так что я не удержалась и зашипела. — Потерпи…
— Что на этот раз?
— Забираю печать жрицы, а взамен даю пожизненное покровительство Темного, метку отработанного долга жизни и запрет на любое вмешательство в жизнь и ограничение свободы.
Удивив меня так сильно, что я не нашлась с ответом, лишь глупо открыв рот, Плетельщик криво улыбнулся.
— «Спасибо» будет достаточно.
— Спасибо… — Не в силах поверить, я шокированно выдохнула, а затем и вовсе распахнула глаза, когда он взмахнул рукой и рядом с ним замерцала воронка портала, за которым виднелась далекая полоса леса, очень похожего на лес южного взморья.
— И все-таки ты подумай… мальчишка горяч, но и другой с тобой вряд ли справится. А глупость лечится, если знать чем. Например, подзатыльником или метлой — что покрепче. Я в свое время, бывало, и ухватом получал. — Усмехнувшись на мои круглые от его откровений глаза, а затем, вручив мою сумку, появившуюся у него в руке, Плетельщик неожиданно провел пальцами по левой половине моего лица, словно погладил, и в завершение подтолкнул в спину, потому что мои собственные ноги отказывались слушаться. — Удачи, Заря. Я рад, что работал с тобой.
Просыпаясь, с трудом прорываясь сквозь навязанную древней магией дрему, он уже знал, что произошло нечто непоправимое. Понимал это как никто другой. Что на него нашло? Как он мог допустить такое? Да как он посмел, в конце концов, даже подумать над служением?!
А все она и ее глупое Сопротивление…
Оправдание. Жалкое оправдание собственного эгоизма и жажды обладания.
Зажмурившись, Закыр мотнул головой, пытаясь прогнать видение, преследующее его всю ночь — ее потерянный и опустошенный взгляд, когда он произнес то, что не имел права говорить, ее опущенные плечи и абсолютный вакуум в эмоциях. Тот самый вакуум, который он ощущает и сейчас. Ни единого звука, ни единого полутона.
Ни-че-го.
— Ну что? В полной мере осознал или мне дополнить? — Из самой темной тени в углу вышел дед и, усмехнувшись, устроился в кресле.
— Где она?
— Кто? — Удивленно приподняв бровь, самый могущественный шаман рода изобразил искреннее недоумение. — О ком ты говоришь, Зак? Нет, погоди-погоди, я сам… Неужели о той, что была рядом, даже несмотря на свой страх перед шаманами и ненависть к ним? А может, о той, кому ты приглянулся сразу, хотя рядом была ее первая подростковая любовь? Или, может, о той, кого ты отвернул от себя своим… мм… — Тут орк замялся, подбирая цензурные слова, и в итоге подобрал: — Недалеким поведением?
Одарив деда тяжелым взглядом, Закыр кивнул. Что тут сказать еще, если все уже сказано?
— О, ну если о ней, то с девочкой все в порядке. Задание завершено, свобода получена. Думаю, она уже пересекает границу с Приморским княжеством. Хотя кто ее знает, может, и иное направление выбрала.
— А… — открыв рот, чтобы возмутиться, орк случайно глянул на свою правую руку, а точнее, запястье, где еще совсем недавно красовалась свежая татуировка такой долгожданной помолвки, и вместо слов из горла вырвались лишь невнятные звуки: — Э… но… это… ты?! Зачем?!
— Нет, это не я. Знаешь, она права — ты не готов. Не заслужил. Да и я дурак, поторопился. Вот она — да, она свою свободу и счастье заслужила, а ты… нет. Так что давай заканчивай здесь и займемся настоящим делом.
— Это каким?
Каким бы ни был шок, но вопрос он задал, хотя так и не мог отвести взгляда от запястья.
— Ну мало ли гадости на свете? Казалось бы, и тут — всего лишь обида на любовницу и желание доказать, что может все и даже больше, а в итоге катастрофа и захват древних катакомб вызванными тварями, решившими уже своими силами завершить призыв. Ладно хоть нерушимое условие было — не трогать ни студентов, ни преподавателей. Так нет, нашел же лазейку, тварь инородная — обслугу гробить начал. Ну да ладно, заговорился я с тобой, дел, как всегда, невпроворот. Сроку тебе на восстановление неделя, а там жду в горах Северного Кряжа. Говорят, там йети какие-то странные появились, парней молодых в пещеры уводят, да там и оставляют на смерть лютую. Уже двое сгинули. Думаю, тебе это будет по силам.
— А она?
— А что — она? У нее все хорошо, как она и хотела. А я всегда выполняю свои обещания.
— А я?
— А ты заслужи сначала.
— Но это возможно? — Пустота, образовавшаяся от предыдущих слов, нестерпимо давила. Лишь абсолютная вера в выполнение Плетельщиком обещаний подвигла его спросить: — Я могу надеяться, что она меня простит и позволит…
— Ты это у меня спрашиваешь? — хохотнув и хлопнув себя по коленям, древнейший шаман встал и, уже уходя в тень, ворчливо договорил: — Нет, ну молодежь пошла, а? Я за них еще и решения должен принимать? Зак, ты сначала сам определись, хочешь или нет. А как определишься, так и дальше действуй. Все в твоих руках, тебе ли не знать.
Да? В его? Тогда почему события этой недели прошлись по нему словно стадо бизонов, а он не мог им противостоять, будто был не взрослым и состоявшимся мужчиной, а каким-то слюнтяем, волей случая кинутым в гущу событий, а потом и вовсе выброшенным за ненадобностью?
