Ознакомительная версия.
Семь месяцев спустя, земли вольного баронства де Ганзак.
Постепенно баронство преображалось, заключались браки, рождались дети, осваивались полученные после сражений и интриг земли, строились новые деревни и укрепления, заканчивало свою подготовку ополчение, полностью готовое занять оборону форпостов. А еще я посадил в фонтане во внутреннем дворике донжона те самые клубни водных растений, из-за которых мне пришлось умереть человеком, чтобы возродиться эльфом. Как оказалось, они прекрасно накапливают силу жизни и эликсиры из них — загляденье. Да и весь сад в купе с фонтаном и беседкой, не без помощи магии, я превратил в одно большое зеленое, пышущее цветами и жизнью место, а пожилой садовник, заправляющий здесь до меня, стал скорее приятным собеседником, иногда дающим очень интересные советы, нежели рабочим.
Ух, вставая со скамьи, он схватился за доставляющую постоянные неудобства ногу, годы проведенные в копании в земле на коленях подорвали здоровье не молодого уже человека. Я наклонился к воде и вырвал с корнем ближайшую водяную лилию, бесцеремонно оборвал стебель и вручил клубень старику.
— Держи, съешь, это поможет.
Старик с благодарностью принял подарок от эльфа, заслужившего твердую славу целителя, и не спеша направился на рыночную площадь по своим семейным делам. А спустя минутуторговец-гном ошалелыми глазами провожал старика в совсем уже не новых, блеклых и застиранных одеждах садовника, словно обыкновенное яблоко грызущего клубень Овиолуса, с которым эльфы расстаются не менее чем за полсотни золотых за штуку. Так кто же такой этот старик?
Люди и гномы не первое столетие пытаются вырастить это растение, да и не они одни, но все усилия тщетны, цветок так ни разу и не распустился. Всем было невдомек, что за ним нужно не только ухаживать, обеспечивать нужные условия, температуру и влажность, но разговаривать с ним, уговаривать расцвести на древнем наречии, известным одним только эльфам. И уж точно никто бы не догадался, что единственные слова, которые сказал барон Анст на древнеэльфийском в адрес цветка Овиолуса были отборнейшей бранью, скопившейся после нескольких месяцем безрезультатных мучений, весь смысл которых сводился к одной единственной фразе "выдру нахрен этот бесполезный сорняк, если он наконец не расцветет!", и этого оказалось достаточно…
Меж тем гном старательно думал, глядя вслед старику: что вообще творится в этом баронстве?! Почему послушники пресветлой лечат больных и привечают сирот, а благодарят за это барона? Почему крестьяне сами упрашивают его принять десятину в обмен за помощь, заботу и покровительство? Что в нем такого особенного и как это объяснить? Гном выругался, каждый раз, когда он был уверен, что сильнее его удивить не удастся, всегда находилось что-то новое и еще более необычное — это выводило его из себя. Кажется, в запале, не заметно для себя, он даже обронил что-то лишнее, потому как один из мотавшихся по мелким поручениям мальчишек вдруг резко развернулся и побежал совершенно в другую сторону, нежели собирался, а часом спустя удивленному гному пришло приглашение к самому барону Ансту Сатаэлю де Ганзак.
— …Барон, позвольте вопрос, а для чего вам понадобилось столько ткани? — спросил коренастый гном, сидящий напротив вольготно расположившегося на кресле эльфа.
— Хм, — улыбнулся тот, — как дворянин может допустить, чтобы любой наемник имел возможность выглядеть также, а то и лучше него? — вопросом на вопрос ответил эльф. — Если ткань и впрямь настолько хороша, я не желаю, чтобы она попала в чужие руки. И, поскольку ваши товары закончились, то и вам и вашему каравану больше нет повода задерживаться в замке, ведь я прав, уважаемый Рогмир?
— Все так, господин барон, все так… — немного обескураженный напором барона, протянул гном.
— В таком случае я предлагаю вам спокойно продолжать выполнять ваше задание, но, скажем, в качестве кузнецов. Видите ли, местные мастера способны сделать отличную сталь из добытой на моих землях руды, изготовить добротные доспехи и мечи, но это однотипные, относительно простые образцы для наемников и стражи. Никакой тонкой или уникальной работы, никаких особых свойств — обычный металл, которому придали форму. Я не слишком хорошо разбираюсь в кузнечном деле (гном тихонечко фыркнул себе в бороду на это заявление), но хочу получить большее.
— А…
— Рогмир, не нужно меня оскорблять и недооценивать, не вы первый приехали в этот замок, чтобы посмотреть на таинственного эльфа, получившего дворянский титул среди людей и черкнуть парочку строк своему начальству. К тому же я не поскуплюсь на лучшее сырье, какое только можно достать в вольных землях.
Гном все так же продолжал почесывать бороду, с его точки зрения от этого предложения попахивало, да что там, прямо таки воняло вторым дном! Этому эльфу что-то было нужно, причем настолько сильно, что он был готов терпеть соглядатаев подгорного народа прямо у себя под носом и платить им из собственного кармана, только бы они выполнили его просьбу. Что же, тьма его побери, этому эльфу так сильно понадобилось?! Среди людей достаточно часто встречаются вполне сносные мастера, конечно, не такие хорошие, как гномы, но все же…
Внезапно барон хлопнул в ладоши, привлекая внимание посетителя. Двери кабинета распахнулись, и в комнату зашел слуга с массивным золотым кубком на подносе, выполненном из того же металла, что недвусмысленно намекало о высокой ценности той таинственной жидкости, что была в нем налита. Этот кубок был поставлен перед старшим в торговом караване гномов.
— Я отнюдь не шутил, когда говорил о лучшем… — внимательно глядя тому прямо в глаза протянул эльф.
— О, боги! — в изумлении вымолвил Рогмир, осмотрев и принюхавшись к содержимому кубка, — это же…
— Именно, — подтвердил эльф догадку гнома.
Да это кровь демонов! Кузня, мечи… На изготовление одного по всем правилам закалки уходит до пяти-семи литров объема этой драгоценной жидкости, а добыть ее… — редко кто издемонологов умирает своей собственной смертью. Это сколько же нужно было убить демонов, чтобы выковать хотя бы пару добротных клинков? Гном неторопливо поглаживал бороду, пытаясь хотя бы примерно прикинуть, выходило не менее пятерых. Впрочем, обычные мелкие бесы, коих бывает призывают подгорные маги тут не подойдут, ведь чем сильнее была тварь перед смертью, тем мощнее получится закаленный на крови клинок, впитавший в себя частицу хаоса и тьмы. Насколько он знал, добрая половина призывателей теряет свои души в погоне за большей силой, но и по-настоящему могущественная кровь может многое, а судя по вязкости, это была именно она. Закаленное в ней лезвие будет способно разрубить, или как минимум ослабить вязь заклятий, а низкоуровневые даже развеять, впитав в себя их силу. Кровь демона в умелых руках способна навредить еще и не имеющим плоти духам, что так любят призывать орочьи шаманы и натравливать на не защищенных от магии воинов и защитников крепостей. В мире не так много оружия с такими свойствами и большую егочасть ковали именно гномы.
Ознакомительная версия.
