Потому что, это был ключ. Ко второй книге Равновесия. Что хранилась в памяти предков. И могла быть открыта лишь при прохождении очередного испытания. Не знаю, что было им, проверка на доверие или разумность. Но, эти знания теперь были во мне и всплывали именно тогда, когда были необходимы.
Так что именно это, а не общение с князем, подсказало мне, где искать пусть и не всех, но Тиасаль и моего прадеда точно.
И они, несомненно, должны были находиться в центральной.
— Олейор, тебе ничего не напоминает расположение башен? — Я принципиально не отвечаю на слова Гадриэля и обращаюсь к своему учителю.
А ведь он прав. Запуталось все знатно. Учитель, возлюбленный, наследник темноэльфийского престола. Специально захочешь такое устроить — не получится.
Выражение лица Лорда, который словно читает мои мысли, и явно наслаждается ситуацией, не нравится мне все больше. Похоже, все эти интриги, чужие тайны, авантюры — это то, что наполняет его жизнь смыслом.
И я, мысленно, призываю на его голову самую страшную кару. Встретить ту, что будет крутить им так же, как он сейчас играет чужими жизнями. И предвкушение такого развлечения даже заставляет меня временно смириться с его язвительностью.
— Это шестилучевая звезда с точкой равновесия в центре. Является опорной матрицей для магии Хаоса. — Голос Валиэля, что раздается из-за спины, заставляет меня вздрогнуть. И взглянуть на него со всей теплотой, на которую способно мое сердце. Чем ближе мы подходили к конечной точке нашего путешествия, тем мрачнее становилось его лицо и тоскливее взгляд.
— Обряд подчинения должен проводиться на нижних этажах центральной башни. Там же может находиться и Тиасаль. — Я отступаю к своему должнику и, не отводя глаз, четко и спокойно, добавляю. — Я думаю, он хотел спасти драконицу. И если он жив, мы найдем его. И вытащим.
На лице — не улыбка. Ее слабая тень. Но его рука скользит к моим волосам. И он тихо шепчет, чуть склонив ко мне голову.
— Я верю тебе, моя госпожа.
И с моей души сваливается тяжесть. И отступает страх. Его доверие значит для меня так много, что ради того, чтобы его не потерять, я готова на многое.
Я оборачиваюсь к Олейору, и замечаю, как становится напряженнее его лицо. И едва не даю сама себе оплеуху.
Совсем забыла. Они же все — эмпаты. А этот еще и знает меня так хорошо, как я сама в себе разобраться не могу.
— Ты позволишь? — Наш поединок взглядами длится, целую вечность. Его жесткое «нет», сменяется внутренней борьбой, между боязнью меня потерять и необходимостью согласиться с тем, что действовать, в основном, буду я. И мне приходится, чтобы подтолкнуть его к нужным для меня словам, неслышно, одними губами, произнести. — Я обещаю.
И он, пусть и хмуря брови, кивает мне в ответ.
— Ритуал начинается в момент восхождения луны. Считается, что как раз в это время сила крови дракона становится максимальной. И именно она будет использоваться во время обряда. Так что, лучше всего устроить нападение до этого времени.
— У нас в запасе всего несколько часов. Вряд ли мы успеем…
— Гадриэль, — он все-таки, меня довел, — наш план будет очень простым. Ты и Рамон вместе со мной отравляетесь порталом прямо туда, где сейчас находится Тиа. И мы наводим там небольшой шорох.
— Ты сможешь установить здесь портал? — Возглас удивления вырывается одновременно сразу у двоих. И я очень рада, что ни одним из них не был мой принц. Что продолжает сверлить меня напряженным взглядом.
Одна радость, пока молча.
— Обычный — нет. — Ну почему никто не хочет ничего принимать на веру. Всем все объяснять надо. Выдавая лишнюю информацию. — Я могу выстроить переход по родству крови.
— А драконица…
— Нет, Гадриэль. Родственницей мне не приходится. Но, во мне ее кровь. А для меня это сейчас, то же самое.
— Но почему тогда не прадед? — Ага, и у Рамона голосок прорезался. Как только назвали его имя, сразу в бой рваться начал.
— Годы плена, выделение проекции, начальный контроль, что уже установлен. Он ослаб. А решить нашу проблему можно только одним способом. — И я замолкаю. Наслаждаясь моментом. Когда все взгляды направлены в мою сторону. — Разрушить центральную башню.
— Я иду с тобой. — Вот этого я и боялась.
— Нет, Олейор. Первыми со мной пойдут они. Больше я через портал не проведу. Не хватит сил. А вот когда мне будет помогать Тиа, я смогу втянуть туда тебя и Валиэля. Его, — я кивнула в сторону опять ставшего излишне задумчивым светлого эльфа, — потянет клятва. А тебя… — И я, чуть пожала плечами. Мол, сам понимаешь.
Он понимал. И это делало для него сложившуюся ситуацию еще сложнее. Но… он должен научиться верить мне. Как я научилась доверять ему.
— Тарлас и Хаиде останутся здесь. Кровь Аль` Ариа послужит мне маяком, когда мы будем возвращаться обратно.
— Похоже, — на лице Гадриэля опять ехидная улыбка, — ты нисколько не сомневаешься в том, что все будет именно так, как ты говоришь.
Прибила бы… Но нельзя. Он мне еще пригодится. И… не только мне. Боюсь, потеря друга не очень хорошо скажется на душевном здоровье моего принца.
И я, стараясь, чтобы в моем голосе не отразились те эмоции, что бушуют в моем сердце, спокойно отвечаю.
— Об этом надо было думать раньше. А теперь… — и я вновь сталкиваюсь с взглядом Олейора. Тягостным. Напряженным. Обреченным. — Выбора у меня нет. Тем более что Элильяр именно меня просил за вами присмотреть. — Боюсь, они приняли мои слова за шутку. — И если мне кто-нибудь помешает это сделать…
— Хорошо, Лера. — Одно движение. И он стоит так близко, что мое сердце замирает. Вспоминая. Как билось единым ритмом. С его. Как соединялись два дыхания. Как улетали вместе души. Как переплетались тела. Давая друг другу клятву. Быть всегда вместе. — Это, конечно, не план. Но ничего другого у нас нет. Поэтому… — Он проводит пальцами по губам, убирая несколько волосков, из выбившейся из хвоста, прядки. — Ты будешь помнить, что наша задача — вытащить Тиасаль, твоего прадеда и Тамриэля. Если все было именно так, как ты предположила. И никакого геройства.
И я вытягиваюсь по стойке «смирно» и прикладывая ладонь к виску.
— Слушаюсь, отец-командир.
Похоже, во мне не успел родиться великий комик. По крайней мере, выражение лиц становится не таким убийственным.
Подготовка не заняла много времени. От небольшого перекуса все единодушно отказались. Предпочитая оставаться голодными и злыми. Я, в отличие от них, такими предубеждениями не страдала, но… спрашивать меня никто не собирался. Пришлось тоже стать злой. Потому что осталась голодной.
