Его я посадила в красивый горшочек и, повязав ленточкой, попробовала телепортировать к своему Учителю в Светлый Лес. Через какое-то время прилетел Ясноок, и маленький артефакт спокойным голосом Олеандриэля поблагодарил меня за подарок.
— К сожалению, сразу после его получения я не смог насладиться чудесным цветением. Да и горшок пришлось искать новый. Все-таки встреча чудесного гончарного изделия и светлоэльфийской головы не могла не повлиять ни на первое, ни на второе. Но благодаря твоему подарку я получил несколько дней столь необходимого мне отдыха от государственных дел, щедро доверенных моим братом. А так же позволил себе убедиться в великолепной медицине эльфов.
Жутко краснея, я извинилась пред старшим принцем в наскоро нацарапанной бумажке, которую прикрутила к лапке Ясноока.
Вот и попрактиковалась в телепортации.
Я переливала отвар в кувшин, когда нелегкая принесла Сияющего. Вообще-то дед навещал меня как минимум раз в сутки, но сегодня я обедала у него и никак не думала, что ему приспичит посмотреть на мою нагловатую особу.
— Когда же ты отучишься от этой дурной привычки — готовить. У тебя для этого есть кухарка.
От испуга я выронила половник и, косясь одним глазом на деда, другим на булькающий отвар, начала ползать по полу в поисках необходимой кухонной утвари.
— Э-э… отварчик вот готовлю. Нервы что-то расшатались.
— Вовремя. Налей уж и мне, а то с этими переговорами спать стал дурно.
— С какими?
— С твоими дружками, — недовольно пробурчал Сияющий. — Дай им палец, они руку откусят.
— Кому будет приятно, если в них пальцем тыкают? Вам еще повезло, что переговоры не со мной. Я долго в хороводы водить не буду, в лоб шибану и порядок.
Сияющий покачал седой головой. Мою аполитичность, он — министр внешней политики дэвов — переносил очень тяжело.
И вообще дед у меня выше всяких похвал. Здесь он занимает более чем высокий пост в правительстве дэвов, является главой одного из самых влиятельных конклавов и нехилого островка в небе, на котором вольготно раскинулся почти целый город. Да и то только потому, что дэвы предпочитают простор и ставят свои дома на большом расстоянии друг от друга. А еще он очень понимающий и чуткий. Мы, конечно, не сходимся во многих вопросах, но Сияющий уважает мое мнение или хотя бы делает вид. В хитрости он меня куда превосходит. Одно слово — политик.
Знаю, многие сородичи осуждают Сияющего за возню с девочкой-полукровкой, которая к тому же связана с асурами, но дед стоически отсекает таких особ от меня, стараясь чтобы их мнение не портило мне жизнь. Хотя на каждый роток ни накинешь платок. Уже пару раз мне приходилось защищать имя своей новой семьи и деда. Конечно, это были лишь молодые дэвы, ретивые и горячие в своих суждениях и словах. Может быть именно поэтому равной моей крылатой аватаре еще ни находилось, дева с волосами цвета запекшийся крови успевала справиться с противником, прежде чем моей жизни начинала грозить опасность.
Кстати оставшийся час до того, как его схватили за шкирку и утянули в телепорт, Данте учил меня брать силу без прикосновения, так, как я сделала перед своей первой гибелью. Правда, это было очень трудно, в основном потому, как для обучения нельзя касаться друг друга.
Теперь я сидела и опасливо посматривала, как дед пьет волшебный отвар. Лично меня не заставишь пить эту гадость, а он ничего, похоже даже нравится. Надо рецептик оставить.
— Вообще-то я пришел кое-что тебе передать. — Сунув руку в карман своего странного одеяния, он вытянул несоразмерную даже самым просторным складкам коробку. — Послы эти рогатые притащили. Тьфу ты, нахватался от тебя!
Я вскрыла коробку дрожащими от нетерпения руками и ахнула — внутри лежала синяя роза с большим бутоном. Дед провел над ней рукой и заметил:
— Она никогда не завянет.
— Я буду любить тебя вечно, — прочитала я на вложенной карточке. — Чертенок!
— Ты действительно его любишь?
Ну вот, такой момент испортил. Я бы еще сопли-слюни поразмазывала.
— Да! И это не подлежит обсуждению.
— В этом ты действительно очень на него похожа, — усмехнулся он.
— На кого? Вы знаете что-то, я чувствую. Но почему-то скрываете от меня. Почему?
— Это не моя тайна. Твой феникс ведь не хочет что бы ты знала.
«Знала что?» — спрашиваю я у духа.
«Пусть расскажет. Эзиан разрешает».
Дед смерил меня взглядом и начал свой рассказ.
Эзиан молодой бог встретил ее совершенно случайно. Все, даже боги говорили о красоте молодой асуры, ею любовались, ею восхищались. А он увидел плетущую венок девушку и влюбился. Приняв облик смертного, он вышел к ней, и она не прогнала незнакомца.
— Кто ты? — спросила девушка.
— Мое имя Эзиан. Ты… прекрасна, — прошептал он, чуть дыша от восхищения.
— Что проку в той красоте. — Асура горько улыбнулась. — Она не принесла мне ничего хорошего, лучше бы ее совсем не было.
— Не говори так. Твой лик прекрасен, как лунная ночь весенней порой. От него сердце хочет петь и радостно бьется в груди. Твой голос подобен чистому ручью, дающий живительную влагу в засушливую пустыню. А глаза бездонное вечернее небо, приносящее прохладу после душного летнего дня. — Молодой бог чуть приподнял ее лицо за подбородок, и их взгляды встретились. — Твой облик прекрасен, но я не видел ничего красивей, чем твоя душа. Прошу тебя, не прогоняй меня. Позволь мне любоваться тобой, я не попрошу большего.
— Кто ты? — вопрошала она, уже понимая, что пред ней не простой человек, так светились силой и безграничной нежностью, как может быть только у святых или влюбленных, его глаза.
— Лишь тот кому посчастливилось смотреть на тебя. Кто осенен любовью.
— Ты… ты не оставишь меня? — Вдруг испугалась молодая дева, прижимаясь к его руке.
— Пока ты сама не захочешь.
Они практически не расставались. Эзиан не стал скрывать своих чувств и возлюбленную. Ему хотелось петь и нести свою радость всему миру. Он даровал своей любимой воздушные крылья, что бы она знала каким счастливым сделала его.
С тех самых пор у всех, синеглазых демонов, воздушные ангельские крылья.
Но молодой бог забыл как злы и завистливы бывают окружающие.
Когда боги, и тем более дэвы, узнали об избраннике красавицы асуры, они конечно были недовольны. Один из дэвов был настолько взбешен этим союзом, что сумел собрать группу единомыслящих. Они так боялись, что брак божества и асуры может принести не те плоды. Что родиться первое дитя асур с душой. А как иначе, если отец божество.
