Да потому что она не свободна. Посмей она вытворить подобную глупость, (с точки зрения Аликая это будет именно глупость и ничего белее) и десяток слов, которые она даже не услышит, навеки свяжут ее с Заримом. Он конечно мужчина без предрассудков и оборотень к тому же, а оборотни как общеизвестно смотрят на эти вещи более свободно, чем люди. Но вряд ли даже его широкомыслия хватит на то, чтобы его жена стала проституткой.
— Спасибо, Эстела, но нет.
— Как хочешь. Я не настаиваю. Но если вдруг передумаешь, ты знаешь где меня найти.
— Я запомню.
Они еще поболтали немного, но время поджимало. Эстеле нужно было готовиться к вечеру, а ей возвращаться в гостиницу, чтобы не гневить и не раздражать Аликая. Эстела проводила их с Барухом до дверей, еще раз обняла на прощанье, пригласив заходить всегда, когда окажется в Дартане. Эния пообещала, что так оно и будет, мало ли каким боком повернется к ней судьба и позволив Баруху за собой поухаживать, медленно пошла по улице, опираясь на его локоть.
— Что молчишь? Разговор не удался?
— От чего же. Все было просто чудесно. Или ты переживаешь, что ничего не слышал? — Эния лукаво улыбнулась. Она специально ставила защиту от прослушивания, чтобы Барух не обиделся, когда она будет сплетничать о нем с Эстелой.
— Я не подслушиваю под дверями. — Оскорбился маг.
— Да ладно заливать. У тебя профессия такая. Ты обязан все про всех знать. Если такой любопытный, почему прослушку не поставил?
— Я ставил. — К ее удивлению Барух улыбнулся, а не разозлился как она опасалась. — Только она все время шипела и трещала. Ты какую защиту использовала?
— Так я тебе и сказала. Все равно повторить не сможешь. Это штучная работа. Так сказать по персональному заказу.
Это точно. Персональнее не бывает. Эйдеса удар хватит, когда он узнает, на что она растрачивает его таланты.
— А взломать? — Не унимался Барух.
— Тогда придется очень постараться. Ведь тебе придется работать с силой амулетов, а это сложно, по себе знаю. Но попытаться можешь. Я с удовольствием посмотрю, что у тебя получится.
Неожиданно Барух остановился, и привлек ее к себе, крепко обняв за талию.
— Выходи за меня.
— Куда выходить? Мы и так на улице? — Попыталась она отшутиться, начиная впадать в панику. Совсем не такого результата она ожидала от посещения Эстелы. Наоборот надеялась, что ее признают недостойной и оставят в покое.
— Сиу, не дури. — Он взял ее за подбородок, и заставил смотреть себе в глаза. — Будь моей женой.
Ответить она не успела, так как он нагнулся и поцеловал ее. Ну вот, еще один, расстроилась Эния. На них что весна так действует? Все как будто взбесились и лезут с поцелуями. Тут Жиля недавно осадила. Тоже с катушек съехал. Спрашивается, что на него нашло. Не любовь же в самом деле.
Барух продолжал целовать ее, а она стояла вся одеревенев, при этом не отвечая на поцелуй, но и не отстраняясь. Сейчас, когда скандал с убийствами еще будоражил умы общественности, и ее жизнь полностью зависела от того, как долго Барух будет молчать, ей не хотелось обострять с ним отношения. Она все еще надеялась, что до него самого дойдет, что ей это неприятно и ее оставят в покое.
До него наконец дошло, что девушка в его объятиях не умирает от страсти, а больше смахивает на бревно и отстранился.
— Прости. Я не хотел тебя оскорбить. Не знаю, что на меня нашло, но от своего слова не отказываюсь. Я не требую ответа немедленно. Думай сколько хочешь. Просто не отвергай вот так сразу.
— Я подумаю. — Пообещала Эния. — Обязательно подумаю.
Они пошли дальше уже молча. Барух сцепил руки за спиной, чтобы побороть соблазн коснуться ее еще раз. Эния же не видела его стараний вести себя прилично, а потому не могла их по достоинству оценить. Она сама не понимала, что с ней творится. Сердце бешено колотилось в груди. Тело огнем горело. И тем не менее она знала, Барух здесь ни при чем. Дело в ней самой. Именно на нее так реагируют мужчины. И этому должно быть логическое объяснение. Не просто же так на всех нашло в один момент. Надо будет спросить у Аликая.
Точно!
Он должен знать что происходит!
Обязательно должен!
Не весна же в самом деле?
Проблемы вернулись раньше, чем он успел о них забыть. Едва настало утро, ушел Зураб, наконец успокоившись и приняв свою судьбу такой какая она и должна была быть. Зарим облегченно закрыл глаза, собираясь поспать, как его тронул за плечо, один из персональных охранников.
— Тер Зарим.
— Чего тебе. — Спросил он, не открывая глаз.
— Тут проблема.
— Когда было иначе? Что-то с Люсьеном?
— Дело не в вашем внуке, а в вас.
— Не понял? — Зарим с усилием разлепил тяжелые веки.
— Хм… Как бы по деликатнее выразиться. — Парень, мялся как пацан, и вдруг покраснел. — Нам бы в ванную, а без вас никак.
— Действительно проблема. У кого коды от поводов? — Он имел в виду, магические коды, которыми можно было регулировать расстояние между ним и охраной.
— У Ализира.
— Ключ от ошейника я так понимаю тоже у него?
— Нет. — Вдруг очень скромно ответил охранник и потупил взор.
— Нет? — Если до этой минуты все его мысли были только о том, как поспать, то после подобного заявления сон слетел моментально. — Я имею право знать, кто распоряжается моей свободой?
Мысль о том, что Ализир устроил ему западню, уже посещала его и не однократно. Как же противно всегда быть правым. Теперь он понимал отца, как он в отличии от нормальных людей, радующихся победе, словно дитя радовался неудачам. Еще немного и он будет точно так же реагировать на собственную глупость. М…да… впадаем в детство, а это первый признак старческого маразма. Боги, прибейте меня на месте. Не хочу так жить.
— Прав у вас хоть отбавляй, но имя владельца ключа вам назовет лишь Ализир. Так что будем делать? Тер Зарим… очень надо.
— Кто бы спорил. Ну, что ребята? Взяли и понесли?
— Что понесли? — Не понял охранник.
— Бестолочь. Не что, а кого. Меня понесли, или вы думали я сам похромаю. Нет уж, увольте.
Остальные трое тут же оказались у постели, сняли ногу с распорок и взяв его на руки осторожно понесли к двери в ванную. Тут выяснился вопрос, что приземлить на что-либо мягкое ценного охраняемого нет никакой возможности. Та как поблизости не было даже стула. Начав кружить с ним по комнате, они все пытались его куда-нибудь пристроить, пока озверевший Зарим не взревел раненым буйволом.
— На пол кладите, придурки. Я что вам баба, таскать меня повсюду. Увидит кто, засмеют ведь.
