- А как я вас к себе приведу? - спохватился я, вспомнив свои хилые эксперименты со Славкой.
- Элементарно! Закрой глаза и вспомни свой якорь! Кстати, спасибо за оказанную честь! Хоть я и Санта Клаус, но далеко не каждый, знаешь ли, хочет меня видеть в гостях!
Я закрыл глаза, представил свой домик на лужайке и услышал опять знакомое: "Хей-ого!" Чувствуя, что сани притормаживают, устремляясь куда-то вниз, я увидел, как наша упряжка заходит вниз на посадку. Под нами была знакомая лужайка перед домиком с опушкой из елок и пальм.
- Однако! - произнес Санта, увидев дикую смесь деревьев в моем лесу, и рассмеялся. - Это как же тебя так угораздило?! Или у тебя с ботаникой нелады?! А вообще, ценю! Не каждый до такой дури додумается! Сразу видно, нашего полка человек!
- Добро пожаловать в гости! Олешек надо распрячь наверно?
- А, сами распрягутся, чай не лохи какие! - махнул рукой Санта и уже оленям добавил. - Смотрите бананов не обожритесь! Знаю я вас, на дармовщинку… а человеку потом якорь восстанавливать придется!
- А может, Рудольфа для беседы пригласим? - спросил я Санту, не зная о правилах оленьего этикета.
- А ты очень хочешь все время его занудное ворчание слушать?
- Ну, он такой мудрый… - протянул я, не решаясь поддакивать Санте при свидетелях. Но тут же услышал ворчливый ответ:
- Больно нужно слушать ваши "такие важные дела"! Лучше уж по бананы пойти, пока мои "товаришчи" их все не ободрали! Пейте сами свою водяру! Тьфу, какая гадость! - слышалось уже удаляющееся ворчание. Упряжь с санями остались пустовать посреди лужайки. И когда они только успели выпрячься?
- Тогда прошу на выбор: или к бережку, или в баньку, или в дом к камину!
- Домом с камином меня не удивишь, а вот на солнышке погреться всегда можно. А то у нас все снег да снег. И Санте, знаешь ли, надоесть может! Слушай, а давай рыбки половим! Есть у тебя лодчонка какая-нибудь?
- Должна быть у бани, - неуверенно сказал я, вспоминая, что про лодку я ничего не знаю. Но как же без лодки с такой немаленькой речкой! А где же лодке еще и быть, как не у банных мостков? Мы прошли к бане и увидели маленькую лодочку человека на три. - Отлично! - я похвалил сам себя. Санта, заметив мою радость, усмехнулся:
- Да! Чувствуется рачительный хозяин. Сразу ясно - первый раз лодку видишь! Лодка-то хоть не дырявая? - съехидничал Санта.
- Сейчас проверим! - подыграл я ему и получил в награду насмешливый хохот.
Но лодка не потонула, и даже в бане нашлись удочки и весла, которых, кстати, раньше там не было. И уж совсем невероятно: черви в банке и якорь с веревкой. "Эх, хорошо жить, а жить в астрале еще лучше! - Хм, что-то шуточки у меня какие-то левые. Ладно, разберемся!" Санта, уже в широкополой шляпе, в шортах и с удочками, ждал меня в лодке, придерживаясь за мостки. Я не заставил себя ждать и прыгнул в лодку, оттолкнув ее от берега. Санта выгреб на середину протоки и забросил якорь. Вокруг царила идиллия. Течение реки медленно гнало темную воду вдоль бортов лодки. В ней, как в черном зеркале, отражались легкие белые облачка на синем фоне неба. Солнышко повисло где-то на полпути к горизонту, ласково грея бок. Из леса доносились трели разных пичуг. Развернув удочки, мы приступили к рыбалке. У меня промелькнула мысль, что Славка, наверно, уже все жданки съел и вернулся к себе в тело. Тем более - не было смысла спешить. Особенно, видя, как Санта получает от процесса рыбалки явное удовольствие. Однако, он не стал тянуть кота за хвост и начал беседу:
- Ну, приступим и к делу. Что за беда у тебя такая приключилась, что понадобилась моя помощь? - Санта следил за поплавком, парящим в небе, отраженном в зеркальной воде. Но вот поплавок ожил, слегка приподнявшись, и нырнул под воду, нарушив гладь водного зеркала расходящимися концентрическими кругами. Санта умело подсек и осторожно вытащил большущего, пляшущего на леске окуня, и похвалил меня, снимая рыбину с крючка. - Молодец! Хорошую рыбу у себя развел! Приятно вытаскивать!
- А можно так сделать? Вы расскажете о себе, а я потом о своих проблемах. Мне так интересно узнать о вас и Рождественской пирамиде побольше! - я подумал, что раз уж мы уселись здесь надолго, то надо, как можно больше узнать о своих друзьях в астрале.
- А что бы ты конкретно хотел знать? - Санта заинтересованно посмотрел на меня и добавил. И давай на "ты". Здесь ни возраст, ни положение не имеют большого значения.
- Ну например, откуда ты взялся, из ангелов или душ?
- Ох, боюсь, у этой истории борода не меньше, чем у нашего Деда Мороза! - взор Санты затуманился. Я понял, что попал в точку, и надо готовиться к долгой беседе. - Когда-то, лет сто пятьдесят назад, жил в штате Нью-Йорк один мальчишка по имени Ник. Ни богатством, ни прилежностью в школе, ни какими-либо другими данными не отличался. Разве что, озорством и шутками прославился на всю округу. И был он, несмотря ни на что, уверен, что где-то, действительно, существует настоящий Санта Клаус, который раз в год дарит детям игрушки. Только, естественно, что одного Санты на всех не хватает и до Ника подарки никак не доходили. Да и сам мальчишка с горечью признавал, что за его поведение, кроме угля в носке, и ожидать нечего. Время шло, и ничего лучше, чем работать клоуном, этому мальчишке не пришло в голову. Да и не способен он был на другую работу. Зато клоунада ему удавалась, как само собой разумеющееся дело. Дожил он так до двадцати с лишним лет, и больше всего в жизни ему нравилось быть Санта Клаусом, да разносить детям подарки. Потому что, нет ничего лучше, чем смотреть в счастливые детские глаза, в серьез верящие в Санту, приносящего им подарки. Даже, если эти подарки и не его, а переданы заказному Санте заботливыми родителями перед входом в дом. В эту короткую жизнь вместилась и неудачная любовь, разбившаяся о скалы бедности молодого клоуна, и потери родителей и много других бед. Но никакие беды не могли заставить отказаться молодого парня играть свою роль весельчака и балагура. И вот в один несчастный или прекрасный день - смотря с какой стороны смотреть, этот клоун падает с декорации местного театра и сворачивает себе шею. Оказавшись посреди сцены он смотрел на то, как люди испуганно суетятся вокруг его безжизненного тела, лежащего под декорацией - а он не чувствовал ни отчаяния, ни грусти.
Я сидел в тихо покачивающейся лодке, зачарованный повествованием, забыв об удочке, и поймал себя на мысли, что Санта действительно великолепный рассказчик. Затем, очнувшись, я с каким-то мистическим ужасом подумал: "А не сошел ли я окончательно с ума? Сижу в придуманной реальности и слушаю рассказы ловящего рыбу Санта Клауса в шортах. Чем не диагноз для психушки?" Я встряхнул головой, избавляясь от этого наваждения, и спросил Санту:
