— Справишься? — поинтересовался я у Лаэн. Она нервно облизала губы:
— Попытаюсь. Надеюсь, моей оставшейся «искры» хватит.
— Не волнуйся. Если не получится, подыщем другое место для убежища.
— Я не собираюсь сдаваться так просто, — улыбнулась она. — Пробраться мимо жрецов не так легко.
Я ободряюще подмигнул ей в ответ. Мое солнце протянула ладонь, накрыла полустершийся символ, который тысячу лет назад оставил сам Скульптор. Спустя несколько ун арка засияла рубиновым, и часть стены у восточной стороны шпиля отошла в сторону, открывая темный узкий проход. Протиснуться в него можно было только боком.
— Молодец, — похвалил я ее. — Как вижу, ты уже кое-что можешь.
— «Д… ща… тся с ка… дым… ем», — неожиданно раздалось у меня в голове.
— Прости? Не понял. — Я улыбался как идиот. После стольких дней я вновь «услышал» ее.
— Дар возвращается с каждым днем. Все быстрее и быстрее. Только сил пока не хватает, — виновато закончила она.
— То, что ты можешь на данный момент, — уже хорошо.
Мы пробрались в проем. Темно, хоть глаз выколи.
— Свет, — тихо попросила Лаэн.
Я зажмурился от хлынувшего со всех сторон яркого света, который излучали белые шары.
— Это место не такое, как то, — пробормотал я. Лаэн, тоже порядком смущенная, приложила руку к начертанной на стене арке, являющейся точной копией той, что я нашел на крыше, и потайная дверь встала на место.
— Тебе не кажется, что изнутри оно гораздо больше, чем снаружи? — не успокаивался я.
— Это одна из шуток Скульптора. Я слышала о таком.
Девять лет назад Лаэн показала мне тайное убежище, созданное Скульптором в третьем шпиле центрального храма Мелота. Откуда она знала о том укромном уголке, и почему про него не слышал никто из Ходящих и Огоньков, я так и не спросил. Как и не спрашивал, кто учил ее Дару, и откуда она родом. В нашей жизни были темы, которых мы старались не касаться.
В те времена мы использовали указанное моим солнцем убежище для наших нужд. Оно было небольшое, но достаточно удобное и уютное. И, самое главное, никто о нем не знал, и попасть в него, не имея Дара, было невозможно. Безопасней только под подолом юбки Матери Ходящих, да простят меня за такое кощунство.
Это же помещение казалось огромным. Шесть ярдов от входа, десять ступенек вниз и еще по крайней мере сто ярдов просторного зала с высоким куполообразным потолком, мощными контрфорсами и рядами массивных шестиугольных колонн вдоль стен. Сплошь мрачный серый камень. Никакого намека на красоту.
— Не могу понять! — наконец не выдержал я. — Как снаружи может быть мало, а внутри так много?! Как этот зал влез в шпиль?!
Лаэн отвлеклась от созерцания помещения. Было видно, что она потрясена не меньше меня:
— Это игра с пространством… миром. Что-то может казаться меньше, чем оно есть на самом деле. Маги прошлого умели такое делать.
— А Ходящие?
— Нынешние — нет.
— А Проклятые?
— И их сил и знаний на такое не хватает. Подобное совершали лишь те, кто жил в одно время со Скульптором. Потом случился Великий упадок. А Война Некромантов добила то, что еще не успели забыть.
— То есть…
— Знаешь, почему Ходящие, живущие в наши дни, так боятся Проклятых? — неожиданно спросила она. — Потому что те родились пять сотен лет назад и владеют такими знаниями, какими никогда не сможет обладать никто из ныне живущих носителей «искры». Знание — а не сила, вот главное оружие Шести.
— Ты хочешь сказать, что Проклятые не так уж и могучи?
— Не хочу. Они достаточно сильны, чтобы стереть большинство владеющих Даром в порошок. Но есть почти равные им по мощи. Та же Мать, думаю, вполне могла бы справиться с Корью — она считается самой слабой из тех, кто затеял Темный мятеж. Но знаний у нее гораздо меньше, чем у Митифы.
— Митифа это имя Кори?
— Да.
— Я не знал.
— Башня предпочитает об этом не распространяться. Но любой носитель Дара знает настоящие имена Проклятых. В Радужной долине не считают нужным скрывать историю. Во всяком случае, ту, которая им выгодна.
Я с трудом удержался, чтобы не спросить, была ли Лаэн в знаменитой школе Империи, где учат обладающих «искрой».
— Боюсь, мы так никогда и не узнаем, для каких целей Скульптор создал это помещение. — Она, кажется, не заметила моих колебаний. — Идем. Надо осмотреться.
— Здесь можно разместить прорву людей, — сказал я, касаясь рукой одной из колонн.
— На самом деле я до последнего момента не была уверена, что мы найдем здесь тайник, — неожиданно призналась она.
— То есть раньше ты о нем не знала?
— Нет, конечно. Но идти ночью в Высокий город не имело никакого смысла. Сам знаешь, что в такое время нас туда никто не пустит. Вот тогда я и подумала о храме в Гавани. Его строил Скульптор, и тогда это строение находилось вне городской черты. Так почему было не попробовать?
— А если бы ты ошиблась?
— Могли переночевать на чердаке трапезной. Вместе с голубями, — хихикнула она.
Я поднял очи горе. Вот бы это было удовольствие!
— Эй! Смотри! Здесь люк в полу! — неожиданно воскликнула Лаэн. Она упала на колени и попыталась пальцами поддеть тяжелую крышку.
— Значит, это место еще больше, чем я предполагал. — Я покачал головой.
— Вместо того чтобы стоять с умным видом, лучше бы помог слабой женщине!
— Я предпочитаю держаться подальше. Не зря ведь это место спрятали. Не ровен нар, вылезет какое-нибудь очень голодное чудовище.
— Ты то же самое говорил, когда в первый раз я открыла тебе проход в центральном храме. Тогда ничего не выскочило. — Она начинала сердиться.
— Если ты будешь лезть в разные подозрительные места, то, помяни мое слово, рано или поздно это произойдет. Ай! Не щиплись! Шучу! Шучу.
— Так-то лучше, — проворчала она. — Не понимаю, чего ты упрямишься.
— А я не понимаю, чего ты туда лезешь, — не остался я в долгу. — Нам вполне хватит зала.
— Мне не дает покоя любопытство.
— Любопытство сгубило кошку, — не удержался я и тут же заработал болезненный тычок локтем в бок.
— У-у-у! — вот и все, что я сказал, а затем принялся за работу.
Крышка поддалась как миленькая, я только и успел подставить руки в образовавшийся зазор.
— Береги пальцы! — предупредила Лаэн.
Я напряг мышцы и отбросил тяжеленную стальную крышку в сторону. Она с грохотом упала на плиты, и теперь в полу зиял темный провал. Видны были лишь первые пять уходящих во тьму ступенек.
— Полезем? — поинтересовался я, уже зная ответ.
— Спрашиваешь! Свет!
Внизу зажглись магические фонари, но сияли они не столь ярко, как в зале, где мы сейчас находились.