Блуждая между сгорбленными фигурами безучастных людей, я обошел яму по периметру, без энтузиазма осматриваясь и ища хоть что-нибудь, что мы могли упустить из виду. Что-нибудь, что позволило бы нам отсюда сбежать. Ничего. Лишь крутые гладкие стены и песок. Мы реально попали.
Я прислонился спиной к стене и опустился на пол, ощущая сквозь джинсы холодный песок. Чем, интересно, заняты сейчас родители? Сколько Позабытые собираются нас тут держать? Недели? Месяцы? И если они все-таки нас отпустят, то не обнаружим ли мы, вернувшись в наш мир, что прошло лет двадцать и для всех мы давно уже мертвы?
Или же Позабытые просто убьют нас, и дадут бывшим полукровкам сгрызть наши останки, а кости оставят догнивать в этой яме?
Ко мне присоединилась Кензи — бледная и уставшая. От утомления ее глаза потускнели. Руки Кензи, в тех местах, где ее схватил Позабытый, покрывали пурпурные синяки. Во мне вспыхнула злость, но ее тут же погасило чувство безнадежности, ощущаемое в самом воздухе этого места. Кензи отважно улыбнулась, но я прекрасно видел, как натянутая на ее лицо бесстрашная маска крошится, распадаясь на кусочки.
— Чего-нибудь добилась? — спросил я, и она покачала головой.
— Нет. Но я еще раз попробую. Ему нужно дать время подумать. Если я буду давить на него сейчас, то он, лишь еще больше замкнется.
Сев рядом со мной, она уставилась в темноту. Я ощущал тепло ее худенького тела, и мне вдруг до боли захотелось обнять ее и притянуть к себе. Но меня сдержал страх. Я потерпел неудачу. Опять. Всех подвел. Не только Кензи, но и Тодда, Кейрана, Анвил. Если бы я был сильнее, то смог бы их всех уберечь.
Но больше всего меня убивало то, что я втянул в это Кензи. Что показал ей свой мир. Она не должна была находиться здесь со мной, и я бы все на свете отдал, чтобы вытащить ее отсюда.
— Как думаешь, сколько они нас здесь продержат? — прошептала Кензи, нарушив молчание.
— Не знаю, — тихо ответил я. Грудь сдавила тяжесть.
Кензи потерла руки, проведя пальцами по синякам на коже, и у меня внутри все сжалось.
— Мы… мы же вернемся домой, да?
— Да. — Я полуобернулся к ней, вымучив улыбку. — Не волнуйся, мы выберемся отсюда. Ты и сама не заметишь, как окажешься дома. Тебя встретит сестренка, а отец, скорее всего, накричит за то, что тебя так долго не было, но они оба вздохнут от облегчения. И ты будешь звонить мне домой и рассказывать, что нового творится в школе, потому что мои родители, наверняка, посадят меня под замок и не выпустят из дома, пока мне не стукнет сороковник.
Это была «добрая» ложь, и мы оба это понимали, но я не мог сказать Кензи правду. Что я не знаю, вернемся ли мы домой, что никто понятия не имеет, где мы находимся, что прямо над нашими головами сидит огромная толпа жестоких, отчаявшихся фейри с их таинственной госпожой. Кейрана забрали, Анвил неизвестно где, а от человека, которого я искал, осталась пустая оболочка. Я провалился, рухнул на самое дно и утянул за собой Кензи, но не мог сказать ей, что надежды на спасение нет, пусть даже во мне ее не осталось, ни капли.
Поэтому я солгал. Сказал Кензи, что мы вернемся домой, и она ответила мне улыбкой, словно действительно в это поверила. Но затем по ее телу прошла дрожь, и маска спала. Подтянув колени к груди, Кензи обняла их руками и закрыла глаза.
— Мне страшно, — шепотом призналась она. И я больше не мог себя сдерживать.
Я притянул ее к себе, усадил на свои колени и обнял. Кензи прильнула ко мне, сжав в пальцах мою рубашку, и я крепко прижал ее к своей груди, чувствуя, как бешено стучат наши сердца.
— Прости меня, — прошептал я ей в волосы. — Я хотел защитить тебя от всего этого.
— Я знаю, — тихо отозвалась она. — И знаю, что ты считаешь себя виноватым, но это не так. — Она нежно прижала ладонь к моей щеке, и я прикрыл глаза. — Итан, ты замечательный, милый, потрясающий парень, и кажется, я… влюбилась в тебя. Но в жизни есть такие вещи, от которых ты не можешь меня защитить.
У меня перехватило дыхание. Сердце замерло на секунду, а потом забилось быстрее, чем раньше. Кензи пригнулась, спрятав смущенное лицо на моей груди. Мне очень хотелось сказать, что ей нечего стесняться, что оставить ее у меня не хватит сил, что она каким-то образом прошла через все барьеры в моей душе — возведенные мной стены, злость, постоянный страх, вину и презрение к самому себе, что, несмотря на то, что я пытался оттолкнуть ее и заставить ненавидеть меня, я уже не могу представить своей жизни без нее.
Но я не знал, как все это выразить словами, поэтому просто обнимал ее, гладил ее волосы и слушал наше смешанное дыхание. Кензи долго молчала, одной рукой обхватив меня за шею, и пальцами другой, водя по моей рубашке.
— Итан, — проговорила она, все еще не глядя на меня. — Если… когда… мы вернемся домой, что случится с нашими отношениями?
— Не знаю, — честно ответил я. — Это будет зависеть от тебя.
— От меня?
Я кивнул.
— Ты видела мою жизнь. Видела, насколько она тяжела и запутана. И как опасна она может быть. По своей воле я никого в нее не втяну, но… — я замолчал, закрыв глаза, и прижался к ее лбу своим. — Но я больше не смогу оставить тебя. И даже не хочу пытаться сделать это. Если ты хочешь, чтобы я был рядом, я буду.
— Надолго ли?
Ее слова были легким шепотом, и я бы не услышал их, если бы мы не находились в такой близости друг от друга. Больно задетый, я посмотрел на нее, и при взгляде на мое лицо, ее глаза округлились.
— О нет! Прости, Итан. Дело не в тебе, просто… — Кензи вздохнула, снова опустив голову и стиснув мою рубашку в пальцах. — Ладно, — прошептала она. — Хватит этого, Кензи. Пока все не зашло слишком далеко. — Она кивнула своим мыслям и посмотрела мне прямо в глаза. — Думаю, тебе пора обо всем узнать.
Я ждал, затаив дыхание. Что бы ты ни скрывала, какие бы секреты не хранила — все это неважно. Не для меня. Вся моя жизнь — одна сплошная ложь, и у меня столько секретов, сколько у других людей не бывает за всю их жизнь. Ничего, что бы Кензи не сказала, не сможет меня напугать или оттолкнуть от нее.
И все же мне было не по себе. Что же такого мрачного и зловещего скрывала от меня Кензи? Я знаю, что некоторыми секретами лучше не делиться с другими, так как раскрытие их может навсегда изменить представления человека о тебе. Я подозревал, что это как раз такой случай и есть, поэтому ждал, не нарушая молчания, пока Кензи собиралась с мыслями. Наконец, она откинула волосы назад и, так и не глядя на меня, глубоко вздохнула.
— Помнишь… ты спросил, почему я так спокойно отдала частичку своей жизни Лэнанши? — отрывисто начала она. — Когда я заключила ту сделку, чтобы получить Видение? Помнишь, что я тогда ответила?
