— А что, тут разве так уж плохо? — поинтересовался Павел, — Жили бы себе. Должность у тебя, Жора, хорошая. Да и Ларик не бедствует, я думаю. Да и на вид вы… обрусели, я бы сказал.
— Здесь нам жизни не будет, — скривил губы Жора. — Или ты еще не понял? Нас вычислили, и сделали это, используя тебя.
— В качестве приманки? — наморщил лоб Павел, — Да, мне тоже показалось что-то подобное. Вот не приманивались бы — и не было бы никаких проблем. Хотя в последнее время я старался не привлекать к себе лишнего внимания. И уж точно переговоров с вашими противниками не вел. Даже не знакомился с ними. Кроме как с собственной женой и ее отцом. Но никак не в качестве их агента. Кстати, допускаю, что их наниматели, вероятно, не менее очаровательны под маской землян, чем вы.
Ларик сверкнула глазами и выговорила что-то резкое.
— Слов не понял, но смысл ясен, — кивнул Павел. — И в чем же ваша проблема? Не удается создать еще один кораблик? Старый, выходит, сгнил-таки? Что я должен сделать, чтобы… спасти своего детеныша и его маму? Сразу хочу сказать, что о заслугах моего отца мне ничего не известно, наследства я от него не получал, каких-либо инструкций — тоже.
— Нам нужно уйти отсюда, — процедил Жора. — На кораблики теперь нет времени, да и те из нас, кто действительно могли завершить подобный проект, уже мертвы. С твоей помощью. Поэтому речь идет о срочной эвакуации. Нам нужно, скажем так, вернуться домой. Чтобы тебе было понятно, проблему я несколько упрощу. Представь себе, что корабль твоего папеньки где-то поблизости. Понимаешь, мы… прилетели сюда не слишком подготовленными, я бы даже сказал, попали сюда случайно. Пока пришли в себя, прихорошились… по местной моде, выжили, потеряв каждого второго, кораблик развалился. Рассыпался. Надежды на создание нового, как ты понял, уже нет. Ты должен отыскать кораблик папочки. Сразу скажу тебе, что он маленький. Меньше даже, чем твоя бывшая «импреза». Много меньше.
— И вы поместитесь в нем? — не понял Павел.
— Сделаем два рейса, — расплылся в улыбке Жора. — Ищи, парень!
— Так вы бы предупредили, — удивился Павел. — Я бы принес лопату, кайло, миноискатель, наконец. Какой-нибудь бур. Если вам не стоило труда очистить этот зал, остановили бы и поезда, метро, пока я буду искать.
— Ты не понял. — Жора сделал шаг вперед, — То, что оставил тебе папа, у тебя в башке и на кончиках пальцев. Уж не знаю, как у Алексея хватило выдержки чикаться с малолетним идиотом, но я уже близок к радикальным мерам. Алексей учил не сдерживать твоих возможностей, а управлять ими. Пришло время запустить их в ход.
— Почему вы раньше не попросили меня об этом? — спросил Павел. — Просто так. По-человечески?
— Попросили бы рано или поздно, — уверил его Жора. — А скорее, обошлись бы без тебя. Думали, что ты сам отправишься к брошенному кораблику. Даже пытались тебя на это дело сподвигнуть. Теперь же многое изменилось. Как ты там сказал — карантин? Припекло! Считай, что мы тебя попросили.
Томка продолжала находиться в полусне. Ларик демонстративно подтолкнула ее в спину.
— Ты отдаешь себе отчет, что сюда могут заявиться ваши враги? — спросил Павел.
— Прекрасно, — кивнул Жора, — Их излучатели опасны, но действуют в пределах где-то пяти метров. К тому же мы поддаемся им, только когда ранены или убиты. Поверь мне — нам уже удавалось с ними схватываться. Тут достаточно открытого пространства, чтобы отбиться.
— А летающие стержни? — нахмурился Павел.
— Ты не об этом? — подала голос Ларик и подняла в руках что-то напоминающее гарпунное ружье, — Видел, как оно действует? Поговоришь потом с женушкой, если не сглупишь. Она тебе расскажет, наверное, на кого охотилась с этой штучкой!
— Действуй, парень, — улыбнулся Жора. — Рано или поздно крысы очухаются — я не смогу долго удерживать их на расстоянии.
— Значит, крысы, — прошептал Павел, опускаясь на колени, отчего рукоять меча звякнула о плитку зала, — Или, как говорил Алексей: «Эти две грани — ерунда. Мясо. Грязь. Мусор». Кому-то и крысы мясо. Значит, Томка, ты за инопланетян? За белых? А эти, выходит, черные? Но ты все-таки еще и за меня? И за нашего ребенка? А как же твой отец? Или, когда стержень влетел в его лоб, он уже был не в твоих руках?
— О чем ты бормочешь? — крикнул Жора.
— Настраиваюсь, — откликнулся Павел, — Знаешь, страшновато садиться за руль машины, на которой не ездил никогда. К тому же в последнее время почти все мои машины стали отчего-то взрываться!
— Об этом расспрашивай кого-нибудь еще! — крикнул Жора, — Работай!
Павел соединил пальцы. Он не собирался разыскивать какой бы то ни было предполагаемый корабль, и даже не думал об этом. План, который Павел обдумал еще в машине, пока пробивался по вечерней Каширке к Садовому кольцу, был прост — вызвать звон в ушах и твердость в пальцах. От этого срабатывает пеленг на торах? Замечательно, значит, следует вытащить сюда жнеца или жнецов и в суматохе как-то пробиться к Томке. Конечно, оставался риск, что с ней поступят так же, как и с ее отцом, но Павел надеялся на собственную быстроту. В конце концов, у него не было выбора. К тому же у Жоры двадцать патронов, и если тот действительно начнет стрельбу и опустошит магазин, у Павла будут доли секунды. А Ларик? Что ж, тот ножик, что однажды уже поранил одного из жнецов, уже был у него на запястье. Жаль только, левая рука саднила, и боль в левом боку вновь дергала, рвала тело, застилала пятнами все, что Павел пытался рассмотреть. Зато и нужное состояние вызвать будет не так уж сложно. Скорее, его приходилось сдерживать.
В этот раз он вооружился собственной болью. Собрал ее в боку, в руке, в уставшем сердце, слепил из нее комок и погнал с левой руки в правую. Но не успокаивая и замедляя, а тяжело, с натугой, с усилием, словно пытался стронуть остановившуюся на пологом склоне тяжелую телегу. Сначала боль пошла трудно, и Павел почувствовал, что голова закружилась и пол, на котором он сидит на коленях, кренится и переворачивается. Но он не разомкнул пальцев, хотя уже был готов упасть и выставлял в сторону локоть. Затем пальцы начали набухать и как будто плавиться. Павел негромко застонал, но не открыл глаз и не разомкнул пальцев, потому что над головой начал раздаваться все тот же противный свист, выстрелы и короткие возгласы Жоры. Наконец, боль стала невыносимой! Павел открыл глаза и увидел взъерошенного Жору, который озирался вокруг с выставленным пистолетом. Откуда-то доносились крики, слышался звон разбитого стекла, оседали хлопья черного пепла и наползали слои сизого дыма, в трех шагах от Павла корчился, исчезая, очередной жнец, но исчезала и Томка!
