– Стой! – заорал он. – Я еще не все тебе сказал! Стой, мальчик!
Он грозился мне вслед, брызгал своей эктоплазменной слюной, ревел от воображаемой призрачной ярости.
Но я даже не обернулся.
Конец осады
Хэмфри умер утром, не приходя в себя и избавив нас от необходимости сказать ему что-то напоследок. А также избавив себя от необходимости что-нибудь напоследок нам пожелать.
Войска на равнине готовились к очередному штурму. К вечеру они снова полезут на стены. На этот раз все у них получится, и штурм будет последний. Я это понимал. Все это понимали. Уже в прошлый раз Цитадель устояла чудом.
Чудес больше не будет.
Нас осталось мало. Слишком мало. Мы не перекроем все стены, в обороне будут бреши. Как только нападающие эти бреши увидят, нам конец.
Кончились камни для катапульт. Остатки троллей разбирают замок по частям на снаряды.
Альберт сервирует на веранде наш последний обед. За столом, когда-то еле вмещавшим нас всех, образовалось слишком много свободных мест.
Нет Хэмфри, Повелителя, Хана. Нет раненого Палыча, который вряд ли поправится к последнему штурму. Нет Деррика, испепеленного драконом вместе со своей семьей.
Ланс, граф, Илейн и я. Четверо.
Мы были спокойны спокойствием обреченных. Ничего нельзя было сделать. Ничего нельзя было изменить. История идет своим ходом. Мы – лишь винтики в ее колесе. Или грязь, по которой оно проезжает.
Если бы семь лет назад кто-нибудь рассказал мне об этом обеде, какое бы я решение принял?
Спасая свою жизнь сегодня, ты влипаешь в настоящие проблемы на следующий день. Моя жизнь за эти семь лет сильно возросла в цене.
На Земле из-за меня умер десяток человек.
Здесь уже умерли десятки тысяч.
Если бы знать… Наверное, я остался бы на Земле и смело подставил свою грудь под удар Грегора. Лишь бы не видеть заполненных человеческим пеплом подземелий.
Я был причиной смерти этих людей. Зря я вернулся в свой родной мир. Лучше для него было бы, если бы я умер в чужом.
Я не надену Корону Легионов Проклятых. Никогда. Особенно после получения инструкции.
После смерти Хэмфри мне стало пусто. Не грустно, не страшно, просто пусто. Он был не первым из моих сторонников, кто отправился в этот путь, и совершенно очевидно, что не последним. Но именно его смерть, которую я видел рядом с собой, а не с крепостных стен, выбила меня из колеи.
Я заперся в своем кабинете, достал Корону, поставил на стол перед собой. Один раз ничего не решит, сказал я себе. Если демон-охранник не солгал.
Когда первый раз надеваешь Корону, появляется лишь тот, который объясняет тебе правила. Искуситель.
У тебя еще есть выбор.
Так сказал демон. Может быть, он и наврал.
Хотя вряд ли.
Ему нет дела до судьбы этого мира. И нет смысла врать. Ни один нормальный властитель в моем положении не откажется от использования самого мощного оружия, попавшего ему в руки.
Я надел Корону. Она была тяжелой. Наверное, все Короны просто обязаны быть тяжелыми, чтобы напоминать об ответственности, которую они приносят с собой.
Открывшийся в кабинете портал был огненно-красный, а не черный, как те, что открывал Браслет. Вполне ожидаемый мною цвет. Но вместо десятиметрового страшилища с копытами, хвостом и рогами из него вышел обычный человек – моих лет парень, одетый в элегантный, но вышедший из моды костюм. На поясе у него висела шпага. Он сделал шаг из портала, и тот закрылся за его спиной.
Инструкция прибыла.
– Приветствую тебя, повелитель, – сказал молодой демон. И вполне вероятно, что не молодой. – Спрашивай.
– Кто ты?
– Бетрезен. – Он поклонился. – Заместитель командующего Легионами Проклятых.
– Почему не пришел сам командующий?
– Командующий Легионами Проклятых тот, кто носит Корону.
Логично.
– Сколько вас?
– Легионы.
– Что вы можете?
– Сокрушить твоих врагов.
– Всех? Или какое-то конкретное количество?
– Всех. В этом мире и в любом другом, куда ты нас поведешь.
– Что вы хотите взамен?
– Ничего.
– Так не бывает.
– Мы – армия. Мы живем лишь в бою.
– Вы воюете и в других мирах тоже?
– Да.
– Есть еще Короны?
– Корона одна. У армии может быть только один генерал.
– Вы уже проигрывали в этом мире.
– Знаю. С тех пор наше число увеличилось. Больше мы не проиграем. Ни в этом мире, ни в любом другом.
– Как это может быть?
– Все убитые нами присоединяются к нам в вечности.
– Какое оружие вы используете?
– Любое, существующее в этом мире. Мечи и магию, катапульты и яды. Все, что обитатели мира смогли придумать до нас. Соответственно в другом мире набор оружия будет иным.
– Что нужно для того, чтобы вызвать вашу армию?
– Надеть Корону.
– Как скоро вы прибудете на место?
– Сразу.
– Что будет со мной, когда я умру? Я имею в виду, если я носил Корону при жизни?
– Ты присоединишься к нам. Повелитель становится генералом.
– Да ну? Как тебя звали раньше?
– Гилеан.
– Ты – эльф?
– Я – Бетрезен. Заместитель командующего Легионами Проклятых.
– Твоя армия готова к бою?
– Когда мы выступаем? Если сейчас, то сними Корону, а потом надень ее снова.
– Ты знаешь мою ситуацию?
– Знаю. Вечером будет штурм. Без нас тебе не выстоять.
– Какой в этом смысл, Бетрезен? В вечной войне? – Интересно, на что я рассчитывал, задавая этот вопрос? Он разговаривал со мной, как автомат, запрограммированный робот, выполняющий несвойственную ему функцию. А я ему про смысл…
– Легионы Проклятых – это могучая армия, набирающая силу в каждой битве и, в конце концов, становящаяся несокрушимой. Нас часто зовут на последнюю битву, а еще чаще – когда она завершилась. Легионы – инструмент возмездия. Воздаяния врагам.
– Ты можешь лгать обладателю Короны?
– Нет.
А как это проверить?
– Что будет, когда вы завоюете весь мир?
– Дождемся следующего.
– Вас можно разбить в бою. Это единственный способ заставить вас уйти?
– Да. Владелец Короны может призвать нас и командовать нами. Всю свою жизнь. Или вечно. Но отправить нас назад он не может.
Ящик Пандоры.
Корона Пандоры, если точнее.
Вечная война, вот что мне предстоит. Сначала в роли командующего армией, потом в роли одного из генералов.
Вечность.
Война.
Дорогая цена для бессмертия.
Очень дорогая цена для мести.
Я хочу отомстить. Но хочу ли я продолжать убивать и через тысячу лет после того, как от убитых мною врагов не останется даже воспоминаний?
Месть…
Око за око, зуб за зуб? Бетрезен не слышал об этой истине.
За зуб – десяток деревень. За око – сожженные города.
