Ознакомительная версия.
— Воины! — я начал речь, — Сегодня у вас появится новая Родина, баронство Комес. Станьте достойными её гордого имени! Защищайте её не жалея жизни, как свою родную землю, как землю предков — это большая честь! Гордитесь ей! Неважно по делу или нет, но гордитесь. И пусть все завидуют вашим алым плащам! Пускай от одного слова: "Комес" — враги затрепещут, друзья воспрянут. Добейтесь этого! О вас начнут говорить — не опозорьтесь, и вас зауважают. Помните всегда — за спиной Родина. Она маленькая и отступать некуда. И еще помните — за вами наши жизни и… души. Моя в том числе. Души. Вы поняли, о чем я. Остался месяц, может чуть больше. Готовьтесь, отсиживаться не будем. Да и не получится. Спаситель с нами!
— Капитан, подводите людей к присяге, — закончил я сумбурную речь.
— Есть! — повернулся к строю, — Десятники, выводите людей на присягу. Подесяточно, согласно номеру, равнение на командующего — вперед!
Раздались команды десятников, и десятки ровными шеренгами подходили ко мне. Замирали и четко орали слова присяги, она была самой обычной, принятой во всех армиях имперских стран, принимали благословение от Хуго, четко разворачивались и отходили. Последним присягнул Прунис.
На этом торжественная часть закончилась. Началось веселье.
По возвращению из Комеса, принцессу мягко арестовали, просто перестав выпускать с её части дворца. Всего десять комнат, темница! Ни балов, ни приемов, ни прогулок, ни поклонников — скукота! Хотя нет, на счет поклонников не совсем верно, прорывались кавалеры к верным фрейлинам, а заодно и хозяйке внимания перепадало, и сплетни не переводились. Впрочем, сплетни разносили не только люди, но и газеты и новомодные амулеты — радио, их "заключенных" не лишали. Даже Комес можно было услышать сквозь треск помех. Правда, "Башня Комес" сплетен практически не разносила, но хватало и других "башен".
Деятельной натуре Асмильды было невообразимо скучно. От окончательного отупения девушку спасали длинные рыцарские романы, амулеты иллюзий, да длинные разговоры с Витаром по подаренному разговорнику — обыскать дочь герцога не посмели.
— Скучаешь, узница ты моя? — спрашивал обычно Витар, выходя на связь.
— Один ты меня и спасаешь, малыш, я бы совсем рехнулась без твоего голоса! Фрейлины уже в печенках сидят, гоняю их и в хвост и в гриву! Ты же меня знаешь.
— Знаю, узница, знаю и завидую им. С удовольствием поменялся бы с ними местами! — со смехом отвечал Витар и болтали они ночами напролет.
Вот и нынешняя ночь исключением не являлась.
— Сегодня матушка изволила заявиться. И что ты думаешь? Правильные были слухи, замуж меня папенька хотят отдавать!
— Говорил же я тебе, оставайся! А ты все честь семьи, да честь семьи! Вот и выйдешь по-честному! Только не за меня! — с отчаяньем выкрикнул Витар.
— Ха-ха-ха, — произнесла раздельно, — не кипятись, Малыш. Двоих женихов спровадила, спроважу и третьего. Или подумать? Шучу, не заводись!
— Сейчас, правда, серьезней, — вздохнула Асмильда, — матушка утверждает, что папенька выпустит меня исключительно на опоясывание. Хоть бы сам мне это сказал! Я, видите ли, не заслужила чести предстать пред ним! Он вообще со мной не встречался и в разговорник не отвечает, снял его. Надо же, обиделся! Говорят, он очень зол на Егора, не знаешь почему?
— Не знаю, родная, — не стал еще больше огорчать любимую Витар, — наверное, потому что не выгнал тебя, беглянку.
— Не знаю, не знаю, отец не такой, не стал бы из-за такой ерунды так обижаться. Понимает же, что я одна в этом виновата. Тем более вы меня спасли. Что-то здесь не то.
— Брось об этом думать, это не твоя забота. Твоя забота — жених! Скажи, кто он такой и я разорву его на кусочки!
— Какой-то графенок какого-то графства. Не пачкай руки, я сама ему кровь выпью. Люблю свежанинку, — ответила принцесса с притворным рычанием.
— А я серьезно. Ты та, ради которой я готов умереть. Я не отдам тебя никому, запомни! Еще вчера, когда мы собирались сбегать из замка от "Шествия Спасителя", я решил, что украду тебя и увезу к себе, не знаю куда, и защищу от всего! Согласна бежать?
— С тобой, хоть на край света! — восторженно произнесла Асмильда, — подожди… какое шествие, о чем ты!?
— Да так, ерунда, это все проклятье. Все уже благополучно разрешилось.
— Что!? И ты мне вчера ни о чем не рассказал!? Прибить надо было ту безродную шваль! Зря я твою мать послушалась! Стерпела оскорбление, умылась после плевка, как последняя шалава, и все зря!? — возмущению принцессы не было предела. Она злилась на себя, на мать Витара, на Витара, на Гелю, да на весь мир! И он еще посмел промолчать о "шествии"!? Вдруг сердце девушки ухнуло в пятки, — Подожди… ты сказал "Шествие Спасителя" благополучно разрешилось… не к вам шли?
— Ты чем слушаешь? Я же говорил, что мы вещи собирали. И не надо так злиться, тебе не идет. К нам, других владений в округе нет, просто Егор решил с ними все полюбовно. Все, проклятье кончилось. Зря ты так на мою маму, если бы казнили тогда Гелю, было бы гораздо хуже, она наверняка это знает.
— Как!? — не могла успокоиться Асмильда, — "шествием" даже архимагов пугают, а Егор кто!? Я не могу тебе поверить! Скажи, что придумал про шествие, чтоб мне нервы пощекотать, правда?
— Нет, я сказал правду, — довольно произнес Витар, — вот такой у меня друг. Что ему архимаги! Он вышел к шествию и прочитал с ними молитву. Вот и все. Святой человек, как, впрочем, и я. И Агнар. Да все Стихийники! Гордись своим будущим мужем.
— Не могу поверить! Так просто? Точно не врешь?
— Прочитаешь в газетах, обязательно напишут. Странно, что ни по одному радио ничего не было. Кто-то высокий запретил, наверняка.
— Непременно почитаю. Помолиться с ними… в голове не укладывается. С детства "шествием" как самой страшной карой пугали…
— Правильно, потому что ты принцесса. Чем еще тебя в детстве пугали, расскажи-ка…
Принцесса завтракала как обычно, поздно. Привычно покапризничала, сменив несколько блюд, и с удовольствие выпила привычного утреннего горфа. Приказала открыть балкон, и собралась было выйти "на прогулку", как она это называла, но ей стало дурно. Принцесса развернулась и направилась в спальню, ей вдруг чудовищно захотелось спать. "Отравили?", мелькнула удивленная мысль и все пропало. Асмильда ухнула в глубокую воронку. Страх быстро сменился восторгом, и принцесса забыла обо всем на свете, а когда "приземлилась" почувствовала себя совершенно счастливой. Счастьем хотелось поделиться хоть с кем, вот, хотя бы с этим человеком. Да это же папочка!
— Папочка, я так по тебе соскучилась! Почему ты такой грустный? Где ты так долго был? Я так скучала! Скучала, скучала. Почему ты грустный, ведь как хорошо кругом! — тараторила Асмильда, повиснув на отцовской шее.
Ознакомительная версия.
