- Все, понесли… - буркнул Вовка минут через пять, и кинул взгляд в сторону места, где прятался Ольгерд. - Пока они не скроются за перевалом, можно отдохнуть. А потом примемся за дело…
…Зачистка всех снайперских ячеек, расположенных вокруг долины, заняла весь оставшийся световой день. Правда, для этого пришлось разделиться: Вовка 'работал' один, я - тоже, а Джамшеру с Эриком пришлось мотаться вдвоем. Рискованно, но другого выхода у нас не было - по мнению Щепкина, сначала мы должны были успеть завалить всех тех, кто еще не заразился, а уже потом не дать новым сменам выбраться из долины. И, как ни странно, нам это удалось. Правда, не без потерь - одна из жертв Эрика и его напарника оказалась уж слишком глазастой, и успела выстрелить в летящую на нее тень. Увернуться от поворачивающегося к нему ствола Эрик успел. А вот от осколков, выбитых из камня срикошетившей пулей, нет. И теперь еле передвигался - здоровенная каменюга воткнулась ему в икроножную мышцу и чуть не перебила ахилл. Правда, особенной необходимости перемещаться у нас не было - как оказалось, людям, обосновавшимся в долине Серого Песка, стало не до смены снайперских постов…
…Бардак начался поздно ночью. Эрик, наблюдающий за тропинками, ведущими из долины через прибор ночного видения, ткнул Вовку, устраивающегося на ночлег рядом со мной, и тихонько пробормотал:
- Что это с ними?
Глаз, заглянув в окуляры, хмыкнул, потом протянул мне прибор и поинтересовался:
- Хочешь посмотреть на то, что делает с людьми паника?
Естественно, я хотела, поэтому, забрав ПНВ, тут же приникла к окулярам.
Если бы не мысли об Ольгерде, смотреть на мечущихся по долине людей было бы даже смешно - судя по походкам, добрая половина солдат была мертвецки пьяна, а те, кто оставался трезв, или кого не зацепил алкоголь, метались по территории палаточного городка, видимо, не зная, что делать. Буквально через пару минут толпа особо перепуганных солдат рванулась по тропе к перевалу, и… взлетела на воздух на выставленной на ночь противопехотной мине. Еще одна группа, явно в подпитии, бросилась в противоположном направлении, кроме всего прочего перекрытом двумя рядами колючей проволоки, и, перебравшись через заграждение с помощью деревянных ящиков, поставленных друг на друга, тоже нарвалась на мины. Время, оставшееся до рассвета, 'гости' этого мира провели в том же духе: кто-то пил, кто-то кого-то стрелял, а некоторые особо умные пытались уйти через места, уже 'разминированные' их товарищами. Вовке пришлось пострелять. Правда, не очень много - большинство умников подрывалось самостоятельно. А на рассвете Вовка пристрелил первого шакала. Видимо, привлеченного запахом свежей крови…
Эрик и Джамшер ушли через сутки - как только автомед подлечил травмированную ногу супруга Оливии. А я, оставшись вдвоем с Вовкой, тихо сходила с ума, отвлекаясь от мыслей о брате только тогда, когда мой благоверный делал очередной выстрел и показывал новую жертву еще не начавшейся эпидемии - как правило, шакала, волка или какого-нибудь пернатого хищника. А на третий день ожидания мне вдруг стало не до эпидемии - у меня пропало ощущение, что Ольгерд рядом!
- Куда он делся? - снова 'просканировав' окрестности, спросила я у Вовки, и чуть не взвыла от нахлынувшего чувства одиночества: муж, припав к прицелу, напряженно наблюдал за чем-то, происходящим в долине.
- Але, гараж! - встряхнув не обращающего на мои слова никакого внимания Щепкина так, что у него клацнули зубы, я от души врезала ему куда-то в область правой почки и повторила сказанное: - Ольгерд пропал, слышишь? Куда он делся, а?
- Он уже большой мальчик и не потеряется… - ошалело посмотрев на меня, Вовка вытер рукавом разбитую в кровь губу, и покрутил пальцем у виска: - Чуть зубы о приклад не выбила… А там портал открылся… Кто-то важный приперся… Ох, что-то мне это не нравится…
- Хрен с ним, с порталом! Я Ольгерда не чувствую! Вообще! Он там один… Ему хреново… Может, болит что… Надо его найти…
- Постой… Как портал закроется, так пойдем и поищем… - Вовка снова приник к прицелу и практически сразу затих.
- Ладно… - я на четвереньках добралась до противоположного от лагеря склона и, удостоверившись, что увидеть меня снизу невозможно, выпрямилась. - Я пока схожу в туалет, ладно?
- Точно? - мгновенно развернувшись ко мне лицом, Вовка испытующе посмотрел мне в глаза, и, видимо, не увидев там ничего страшного, расслабленно вздохнул: - Боюсь я тебя… Потерпи минут десять, а? Ну, пожалуйста…
- Хорошо… Тогда я немного разомнусь… Устала сидеть и лежать… До смерти…
Застоявшиеся мышцы разминались неохотно - видимо, сказывалось то, что двигалась я без души. Видимо, поэтому не сразу среагировала на фразу, сказанную мужем минут через десять:
- Мда… Эти уроды вспомнили про портал! Вот это каша!!!
- Что, пытаются вернуться домой? - горько усмехнулась я, на мгновение представив, к чему приведет появление в их родном мире хотя бы одного инфицированного.
- Угу… Блин, неужели у них нет ни одного человека, способного понять, что этого делать нельзя?
Раздавшиеся в этот момент автоматные очереди заставили меня вздрогнуть - звук, отраженный окрестными скалами, казалось, шел не из долины, и я испугалась за Ольгерда.
- Вот, видимо, и нашелся! - голос мужа звучал совершенно спокойно, и я поняла, что мне показалось. - А, хрен! Это пытается свалить та шишка, что приперлась пятнадцать минут назад! Козел, блин. Все, ушел… Быстро он… И мальчики его молодцы… О, те, кто остался, снова зашевелились…
- Может, он еще не заразился… - я пожала плечами и… зажмурилась, спасая глаза от запредельно яркой вспышки, мгновенно превратившей долину в огромную пылающую чашу. А через несколько мгновений страшный удар в грудь сорвал меня с места и кинул куда-то вниз, на протянувшуюся на добрые триста метров осыпь…
…Шевелиться было страшно: автомед жег поясницу огнем, а вместе с медленно возвращающейся способностью соображать ко мне пришла Боль. По моим ощущениям, болело все. От кожи лица, то ли обожженного вспышкой, то ли посеченного мелким щебнем, и до живота, по ощущениям, пробитого чем-то вроде копья. Собравшись с духом, я приоткрыла глаза и чуть не заорала от страха - я НЕ ВИДЕЛА! А под веками резало так, как будто туда насыпали битого стекла!
- О, блин… - пробормотала я и закашлялась - горло тоже горело огнем, а пересохшие и потрескавшиеся губы лопались при каждом шевелении.
- Помолчим… - про себя пробормотала я и решилась пошевелить рукой. К моему удивлению, кроме боли в грудной мышце и явно растянутом запястье, особых повреждений в ней не оказалось. Я обрадовано дернулась всем телом и почувствовала, что немного поторопилась - в голове загудело, а боль в животе стала почти невыносимой. В этот момент ко мне вернулась способность соображать: судя по ощущениям, я лежала на спине, вбитая, как клин, между двумя здоровенными камнями, а еще один, чуть поскромнее размерами, располагался у меня на животе. Аккуратно прикоснувшись к лицу здоровой рукой, я обрадовано вскрикнула - стоило сгрести с него слой щебня, как я обрела способность видеть. Но толку от этого оказалось немного - надо было промыть глаза, а добраться до фляги, оказавшейся где-то подо мной, в таком положении было невозможно.
