Съехать с дороги под сень деревьев и установить походные артефакты для обустройства комфортных временных стоянок — дело пары минут. Успел как раз.
Первой примчалась Касси на своей быстроногой химере, следом за ней, отстав, подоспела и Никреосса.
— Милый, как я рада тебя видеть! Ты куда пропал? Мог хотя бы предупредить, что тебе надо отлучиться, я же волновалась.
Не понял, а где скандал? Голос Касси был радостным от встречи и чуточку грустным оттого, что я повел себя так безответственно и не сообщил своей невесте об отлучке. Невеста… Придется привыкать так называть мою маленькую белокурую бестию. А в скором времени она уже сменит статус. Даже не знаю, радоваться или грустить? Долгий и страстный поцелуй, подаренный невестой, постановил: радоваться.
— А теперь скажи, почему, отправляясь с Керином и его табуном благородных девиц, ты не взял с собой Ники? Хотел заставить меня ревновать? Радуйся! У тебя получилось! В общем, тебе повезло, что ни одна из этих аристократочек не смогла похвастать, что заполучила тебя на свое ложе.
А вот и ожидаемый скандальчик, правда, немного по другому поводу. Стоп! А при чем тут Ники?
— Родная, — от одного этого слова Кассиопея а’Калине размякла и перестала пылать гневом, превратившись во все еще дующуюся, но уже не смертельно обиженную девушку, — при чем тут сопровождающий Керина бордель на копытах и Никреосса?
— Как-как? — Касси рассмеялась. — Надо запомнить это определение.
— И все-таки?
— В ближайшие годы я не потерплю рядом с собой конкуренток. Пусть это будут даже не официальные, а простые любовницы, все равно не потерплю! — Глаза девушки яростно полыхнули. — А ты как будто нарочно оставил Ники дома, чтобы заставить меня ревновать!
— Все равно не понимаю: при чем тут она?
— Ты думаешь, я поверю, что молодой, полный сил мужчина все это время обходился без женщины? Ладно хоть тебе хватило ума пользовать деревенских крестьянок, а не аристократок.
Я немного смутился, ведь так и было в принципе. Свое кобелиное естество не спрячешь, а в деревнях столько молоденьких симпатичных крестьянок, почитающих за честь покувыркаться на сеновале с заезжим аристократом. Причем мужья, если таковые имелись, ничуть не против, действительно считая это честью, особенно если женщина понесет после ночки любви.
В общем, длительное воздержание, особенно когда вокруг столько всяких соблазнов, не мое. Правда, не воспользовался любвеобильными высокородными дамами я не из нежелания изменять Касси (хотя ее предупреждение о кастрации тоже учитывал), а из-за того, что эти дамы — собственницы. Один раз такая переспит с мужчиной, потом всю жизнь будет считать, будто он ей что-то должен. А учитывая, что должников у подобных красавиц великое множество, то проще и безопаснее ходить сбрасывать напряжение в бордели. Ну если в дороге, то к крестьянкам.
Правда, чем оживленнее тракт и ближе к местным столицам, тем меньше искренности в сельчанках. В деревнях, расположенных вдоль королевских трактов и вокруг родовых замков крупных баронств, являющихся региональными центрами, где благородных целые толпы, простолюдинки, коим по статусу не положено отказывать аристократам, рассматривая звезды на небе, вполне серьезно думают: «Изобразить активность и страсть, моргнув, или ну его на фиг?» В той же глуши, по которой мы рыскали последние две недели с наследником графа Паларского, красавицы попадались вполне себе отзывчивые и ласковые.
— И все равно не понимаю, при чем тут она. — Я кивнул в сторону мнущейся метрах в пяти от нас и чем-то крайне смущенной некромантки. — Ну взял бы я ее с собой, что бы это изменило? Или ты предлагаешь мне сбрасывать сексуальное напряжение с ней? Так я, знаешь ли, предпочитаю не гадить в своем ближнем кругу. А принуждать Ники считаю как раз порчей устоявшихся у нас хороших отношений.
— Дорогой, ты хочешь сказать, что за все это время ни разу не провел ночь с Никреоссой? — Непонятно почему, но голос Касси приобрел опасные вкрадчивые интонации. — Она же принесла тебе клятву именем всех богов кровью и душой! И ты ее принял!
— Да при чем тут это? — Я даже голос повысил, не понимая, как одно связано с другим.
— Да притом, что, по обычаям народов степи, из которых как раз и происходит Ники, эта клятва является не просто легкой формой рабства! Она до самой смерти фактически является твоей наложницей! И если господин не дает ей доступ к своему телу — это извращенная форма наказания нерадивой наложницы, прогневившей хозяина.
— Но… — Мозг пытался лихорадочно припомнить все, что знал об обычаях степных народов. Но выходило до обидного мало. Ну не собирался я с ними контактировать в ближайшее время. — Но ведь я обещал ей полную свободу в рамках действия ее клятвы, как только она добьется овладения некромантией и ментальной магией хотя бы на уровне мастера. И она, уж будь уверена, старается изо всех сил!
Девушка, о которой мы говорили, стояла в пяти метрах позади Касси и слышала каждое наше слово. Казалось, она уже готова была провалиться сквозь землю от смущения.
— Конечно, она будет стараться, — едко произнесла моя невестушка, — ведь это будет означать поднятие ее статуса на максимальный уровень, почти равный статусу официальной любовницы. А это, кроме всего прочего, беспрепятственный доступ к телу господина, когда этого захочется ей, и возможность рожать ему детей, пусть они и будут бастардами без даже гипотетического права наследования. Пойми, никого другого, кроме тебя, она никогда не сможет к себе подпустить. Исключение — разве что по прямому приказу. Так зачем ты мучаешь беднягу?
Интересно пляшут девки, по три штуки сразу в ряд…
— Ладно, я понял, что неправильно истолковал некоторые моменты (эмоции женщин, даже если умеешь их читать, правильно интерпретировать мужчине практически невозможно). Но зачем это все тебе? Неужели ревновать не будешь?
— К кому? К простолюдинкам? Так это твоя обязанность улучшать магофонд королевства. К Никреоссе? Но ведь она ниже меня по статусу, не дворянка и даже не добилась пока звания мастера магии. К тому же ты согласился взять меня в жены, и не позднее чем через три месяца мы сыграем свадьбу. Но, — голос Кассиопеи а’Калине приобрел угрожающие интонации, — не дай тебе боги заделать ребеночка своей наложнице раньше, чем наш с тобой первенец войдет в пору наследования. И тем паче до этого момента даже думать не смей о том, чтобы завести интрижку с аристократкой и тем более завести официальную любовницу!
Трындец. Надо срочно переоценить, как местные относятся к взаимоотношению полов. Нет, я, конечно, знал, что из-за частых войн и дуэлей количество мужчин значительно меньше количества женщин, ведь последним приходится расправляться с конкурентками и обидчицами с помощью наемных убийц и ядов. В итоге на десять женщин приходится семь-восемь мужчин. Это у аристократов. У простолюдинов чем ближе к границе, тем хуже ситуация, особенно после очередной войнушки, случающейся не реже чем раз в пятьдесят лет. Соответственно, у крестьян и ремесленников в послевоенные годы частенько в семье по две-три жены. Но лет через двадцать ситуация стабилизируется за счет бешеной рождаемости.
