Молодой маг вскочил на ноги, взял свои вещи и вышел из амбара, осторожно закрыв за собой дверь. Быть на расстоянии шага от Дубэ и чувствовать, что она так бесконечно далека от него, — это было больше, чем он мог вынести.
Снаружи его встретили свежий воздух и ослепительное солнце нового утра. Когда глаза Лонерина привыкли к свету, он какое-то время обводил взглядом все вокруг, ни на чем не останавливаясь, и наслаждался тем, что он здесь, в конечной точке своего пути, и в его уме не было ни одной мысли — только нежная печаль, которая стала почти сладкой.
Вдруг его сердце замерло: он на мгновение увидел Сеннара, который шел в сторону леса. Лонерину было трудно осознать, что один из величайших магов всех времен, герой, создатель нескольких из его любимых книг сейчас находится рядом с ним.
Лонерин, сам не зная почему, пошел за Сеннаром. Было, разумеется, невежливо вести себя так с хозяином, у которого ты в гостях, но любопытство было сильнее. Всю его жизнь Сеннар вдохновлял его множеством способов. Его наставник Фольвар воспитывал и обучал его в духе легенды о Сеннаре, всегда указывал ему на Сеннара как на пример, которому он должен подражать. Сеннар тоже сирота, его тоже искушала ненависть… Все это Лонерин слушал с изумлением и восхищением и спрашивал себя, сможет ли он сам однажды стать таким же великим, как Сеннар.
Он держался на несколько шагов позади старого мага и присматривался к его неровной усталой походке. Сеннар волок за собой больную ногу, почти не пользуясь ею, и опирался на палку. Было странно видеть его таким усталым и побежденным. Кости его худых плеч выступали из-под рубахи, и Лонерин с болью почувствовал, что и сам он, может быть, в конце жизни будет так безжалостно обглодан временем.
Идти пришлось недолго. Сеннар остановился на крошечной поляне среди деревьев. На ней лежал небольшой белый камень, покрытый плющом. Старый маг с большим трудом опустился на колени и наконец сел перед этим камнем со скрещенными ногами. Он положил руку на камень, закрыл глаза и склонил голову.
Лонерин поспешил отвести от него взгляд, потому что чувствовал себя до неприличия лишним. Он не должен был идти за Сеннаром и тем более не должен был оставаться здесь и нарушать святость минуты такого печального уединения того, кем раньше так восхищался. Лонерин закрыл глаза, и вдруг ему вспомнилась плита на могиле его матери в Земле Ночи. В детстве он просидел перед этой плитой целый день перед тем, как уехать с дядей в свой новый дом. Он не хотел тогда уезжать и не мог оторвать глаз от этого куска дерева, на котором были вырезаны только две надписи и дата.
Его затопила волна горьких воспоминаний, и он оперся о ствол какого-то дерева, словно она могла сбить его с ног.
Когда он поднял голову, то увидел, что Сеннар стоит на расстоянии шага от него, смотрит на него ничего не выражающим взглядом и судорожно сжимает в руке палку.
— Извините меня, я… — Но оправдаться было невозможно.
— Тебе было любопытно? Хотел узнать, есть ли здесь мавзолей, статуя или что-то еще в этом роде?
— Нет… я… честно говоря, я не знаю… причина была не в этом.
Сеннар как будто бы смягчился, увидев его растерянность.
— Это личное место, понимаешь? Это не памятник, к которому могут приходить все. Этот камень — только для меня. Он не твой и не Всплывшего Мира, он мой, Ниал и Тарика, если Тарик когда-нибудь вернется сюда.
Лонерин опустил глаза.
— Я это понимаю, и мне жаль, что… Я не думал, что вы придете сюда, просто, когда я проснулся, мне захотелось прогуляться.
На лице Сеннара мелькнула улыбка. Потом он махнул рукой и сказал:
— Иногда я бываю слишком суров, — и с трудом сел рядом с могильным камнем — так, чтобы тот был прямо перед ним. — Я прихожу сюда каждое утро. Этот обряд — глупость, я знаю, но он мне необходим.
Лонерин тоже сел.
— Это не глупость. Я прекрасно понимаю ваш обряд.
Сеннар повернулся и посмотрел на него.
— Ты тоже кого-то потерял?
Лонерин кивнул. И сказал:
— Ее могила далеко, я пока не смог вернуться туда. Когда я был ребенком, то очень много времени проводил возле этой могилы, надеясь, что что-нибудь произойдет… Я вернусь туда только после того, как Гильдия будет уничтожена.
Сеннар молчал, и Лонерин молчал тоже. Но молодой маг не смог удержаться и бросил взгляд на могильную плиту. Она была такой же простой, как та, под которой лежала его мать, только здесь был камень, а там дерево. Плющ почти полностью закрывал ее, но имя и дата были хорошо видны. Ниал умерла почти тридцать лет назад.
— Как это случилось? — вдруг спросил он.
Сеннар словно окаменел, и юноша сразу пожалел о том, что задал этот вопрос.
— Очень глупо, по вине эльфов, которые жили на побережье. Сразу после того, как мы прилетели сюда, поездив по этой стране и пережив много приключений, мы приехали к ним. Ниал захотела увидеть своих предков. — Он вздохнул. — Но часто бывает так, что наше представление о чем-то — одно, а действительность — совсем другое. Эльфы — враждебный нам народ, они ненавидят все народы Всплывшего Мира потому, что когда-то давно их изгнали из него. Во время нашего первого путешествия они посадили нас в заточение. Нам понадобились все наши дипломатические способности, чтобы добиться освобождения. Но, когда мы вышли из тюрьмы, нам было приказано больше не появляться в этих местах. Мы соблюдали это условие. К тому же мы начали устанавливать отношения с народом хюэ, и нам стало незачем бывать на побережье.
Сеннар прервал рассказ, опустил взгляд и стал смотреть перед собой.
— Но однажды произошел несчастный случай. Я не знаю, как это произошло, помню о нем только смутно. С тех самых пор, как я стал жить здесь, я ставил опыты — изучал магические возможности этой страны. Ты должен бы уже заметить, что она сильно отличается от Всплывшего Мира.
Лонерин кивнул. Все, что он и Дубэ пережили во время своего путешествия, было странным, необычным, и энергия Отца Леса показалась ему не похожей ни на что из того, что он знал во Всплывшем Мире.
— Здесь духи живут ближе к живым существам; думаю, ты это уже понял. Некоторые из них — души умерших, каким-то образом обитающие на этой земле. Можно слышать, как они кричат по ночам, можно увидеть, как они мечутся среди деревьев, ищут что-то. Другие духи — существа, природу которых я еще и сегодня не полностью понял. Во всяком случае, здесь есть скрытые силы, которые можно использовать в магических целях, и с тех пор как я здесь, я занимался только тем, что пытался понять, что они такое и как ими пользоваться. Именно во время одного из таких исследований, которое я проводил с помощью разных соков, выжатых из растений, и случилось несчастье. Только позже я подумал, что мной, возможно, овладели какое-то странное существо и его дух. Я почувствовал себя плохо, и с каждым днем мне становилось все хуже. Мой ум разделился на две части, как будто кто-то давил на границы моего сознания, говоря мне о мести, гневе и давнем убийстве. Я начал слабеть физически, и после этого события уже нельзя было остановить. Ниал сначала попыталась лечить меня сама с помощью своих малых познаний в магии, потом попросила помощи у хюэ. Но они, можно сказать, величайшие жрецы, почти не знают настоящего магического искусства. А мне тем временем становилось все хуже, я все больше походил на призрака, поселившегося внутри меня. И Ниал решила отправиться к эльфам.
