— Давай, рассказывай, — приказала Лена с пренебрежением.
— Я сама разберусь, — хлюпнула Любка носом.
— Разберешься, разберешься… А теперь рассказывай, иначе я тебе нос доломаю, ты меня знаешь! — пригрозила она.
Девчонки с их курса смотрели на Любку мрачно. Любка немножко струхнула.
— Это Война со своей подругой, — постаралась она успокоить всех. — Они хотели, чтобы я к своим не ходила… В смысле, к вам, к страшим курсам… Их двое было, а так бы я справилась. Я потом с ними поговорю, когда-нибудь… Я им объясню. Они, наверное, думают, что я подлизываюсь… Но я… я пока никого не знаю…
Любка рассмеялась. Глупо было надеяться поговорить с тем, кто этого не ждет.
— Это, наверное, те, которые к Вальке с Наташкой ходят? — сказал кто-то из собравшейся толпы.
— Они что, совсем страх потеряли? — изумленно произнес еще кто-то.
— Так, пошли, показывай…
— Да нет, — испугалась Любка. — Не надо… Я сама…
— Сама-сама, показывай… Ты не дома, здесь порядки другие, — рассердилась Лена. — Один раз спустишь, второй раз гроб заказывай!
Ее вытолкнули вперед.
Такими девчонок с третьего курса Любка никогда не видела. Они открывали двери комнат, в которые заходили Война и Галка, и открывали шкафы, заглядывая под кровати. Последняя комната в углу была комната Наташи и Люды, в которой они жили с Галкой и Иринкой. Галку и Иринку Любка уже знала, к ней они относились хорошо. В комнате оказалась и Валя.
— Что случилось? — все пятеро слегка напугались, когда в комнату ворвалась толпа разъяренных третьекурсниц — и напугались еще больше, когда заметили Любку в крови.
— Люб, что случилось?
— У вас? — грубо спросила Лена и хохотнула, когда Наталья показала рукой на шифоньер.
За нею хохотнула Таня. А после, когда девчонки сказали своим, что хорошо друг друга знают, наверное, смеялись все. Кроме Любки. Войну и Галку вытащили из шкафа и бросили на пол. Вид у них был испуганный.
— Вы зачем сюда прятаться прибежали? Вы думали, мы за вас заступаться будем? — над поверженными Любкиными врагами склонились Наталья и Валя. — Мы выросли вместе, ели спали… Если услышим, что Любку пальцем задели, первые вам башку оторвем… — теперь они тоже выглядели рассерженными.
Третьекурсницы уже успокоились, переговариваясь между собой.
— Ну, прости, ну мы не знали… Прости, Люб… — мямлила и Война, и Галка. — Но вы же не заступились за Татьяну и Ирину! — Война и Галка были перепуганы.
— Мы их и знать не знаем, — рассмеялись девчонки. — У нас село не маленькое! Какое нам до них дело?
— Они почему-то решили, что я против них настроила девчонок… — пояснила Любка, когда на нее посмотрели вопросительно. — Но мы помирились, сразу же.
И девчонки разошлись. Опять разошлись, как будто никогда не знали друг друга.
Этого Любка понять долго не могла. Наверное, только она одна и объединяла их какое-то время, сообщая, кто и чем живет, пока не поняла, что им это неинтересно, пока у нее не появились свои, теперь уже новые и такие же близкие подруги — Светка Демина и Светка Свиридова. Прошлая жизнь, с духами и волшебниками, тонула в реке забвения — и теперь у каждого появилась своя жизнь, с новыми людьми, с новыми интересами.
Война и Галка после того случая руки не распускали, но тихо ее ненавидели.
И месть не заставила себя долго ждать. Случай столкнуть лбом с Малиной представился им спустя недели две.
Имя ее Любка так никогда и не узнала. Малина и Малина…
Группа, в которую Малина входила, занимала пять комнат на втором этаже. С ними не связывались даже третьекурсники. Учились они всего год, а набирали их или уголовниц с судимостью, или из тех, кто когда-то состоял на учете в детской комнате милиции и уже вышел из этого возраста, или из взрослых, которые могли претендовать на получение стипендии. В общем, все, кто не рассматривался в качестве обычного ученика училища.
Галка, имевшая опыт уголовного прошлого, к Малине подход нашла быстро. У Малины была одна слабость — выпить и подраться. За это она и расплачивалась. И первым делом оба врага решили посчитаться не с кем-нибудь, а с нею, с Любкой. Сами они после той разборки не рисковали подходить даже близко.
Она поднималась по лестнице, заметив Малину, пьяную вдупель. Она металась по фойе второго этажа у лестницы, хватала всех за грудь и приставала с расспросом.
— Кто на меня?! Кто на меня?!
Война и Галка стояли тут же, словно дожидаясь ее.
— Нет, я сама по себе, я с работы возвращаюсь, пропусти, пожалуйста, — попросила Любка.
Малина сразу отошла, повернувшись спиной. Любка повернулась и покрутила пальцем у виска, потом поправила платок и пошла дальше. Война и Галка сильно обрадовались ее жесту, ухватившись за него — кинулись следом, объясняя на ходу.
— Она показала вот так, вот так!
Как, Любка не стала смотреть, прибавила шаг, скрывшись в комнате и закрыв за собой дверь. До нее оставалось немного. Связываться с Малиной, которую она не знала, но много была о ней наслышана, у нее не было никакого желания.
В дверь застучали сразу несколько рук. Любка растерялась. Она оглянулась — ничего, чем можно было бы защититься. Обзавестись добром еще не успела. Но бояться было тоже глупо, рано или поздно придется выйти.
— Открой, сучка, открой! — кричала Малина и долбила в дверь, не переставая. — Слышь, ты?!
И она открыла.
Народу собралось много. За дверями стояли Малина, Галка, Война, половина девчонок из группы и любопытствующее, которые сбежались на шум.
— Ну, заходи, — пригласила Любка Малину спокойным тоном.
Галка и Война попытались влезть следом, но Любка преградила им путь.
— Что, Малина, боишься один на один? Они для храбрости нужны, или чтобы втроем на одну?
Сработало безотказно.
— Ну-ка, закрыли дверь с той стороны! — приказала Малина.
Ее состояние Любка оценила — никакое. Малина шаталась. Достаточно ткнуть пальцем, чтобы повалить вражью тать. Любка успокоилась совершенно. За дверями воцарилась мертвая тишина.
— Ну и… что хотела? — разглядывая легендарного человека, поинтересовалась она.
— Ты че на меня наехала?! Чего ты мне показывала?! — грозно вопросила Малина, стараясь расправить взгляд. Оставшись наедине с Любкой, видимо, осознав, что на чужой территории и без поддержки, она тоже как-то сразу начала успокаиваться.
— Ну а что ты творишь? Люди с работы возвращаются, знать про тебя не знают… А их Малина встречает и в лоб: ты на меня?! Нет, мимо… — сердито отчитала ее Любка. — И потом, как можно верить свидетелям, которые здорово облажались… Что ж ты так себя не уважаешь, чтобы под первокурсниц подлаживаться?
