Отряд возглавлял Ал. Легкая и незаметная абордажная команда окружила «черный корабль» еще до того, как их присутствие стало заметно с берега, и на перехват вышли несколько джонок, битком набитых лучниками. Снующие, словно танцоры, вокруг «черного корабля» самураи выстреливали абордажными крючьями и тут же забирались на борт, вооруженные ножами и короткими мечами. А сверху, на недосягаемой для стрел высоте, парили несколько соколов с зажигательными бомбами.
Стремительная атака дала свои результаты, правда, несговорчивые португальцы все-таки получили пару небольших зажигательных бомб, но пожар быстро удалось потушить. Так что, в общем, «черный корабль» не пострадал.
Овладевшие верхней и артиллерийской палубами самураи «Акулы» быстро развернули орудия в сторону обстреливающих их из луков самураев в джонках. Первый же выстрел разнес в щепки полную самураями лодку, второй – шарахнул по пристани, где уже начали было формироваться новые отряды.
Сквозь дым и гвалт почти никто не заметил маленькие рыбацкие лодки, подплывшие со стороны выхода в море к «черному кораблю» и до поры до времени скрываемые за его мощным телом. Эти лодки доставили на борт португальского корабля Уильяма Адамса, которому Токугава так и не позволил грабануть «Санта-Лючию» в нейтральных водах, для того чтобы смыться затем со всем капиталом.
Кормчий изнывал от злобы и бессилия, но подчинялся великому даймё. В конце концов, лучше быть первым человеком при правителе Японии, чем гнить на дне какой-нибудь выгребной ямы в том же Андзиро. Кроме него лодки доставили на борт «черного корабля» набранную им в Нагасаки команду португальских и испанских моряков, а также остатки команды «Лифде», которые вновь были готовы пойти с ним на риск и пиратский произвол.
Уильям Адамс, а после того как ему удалось почувствовать реальную власть, он уже не разрешал даже в шутку именовать себя Блэкторном, дожидался начала прилива. Ветер дул как по специальному заказу, а рядом с ним была женщина его мечты – Тода Марико. Самураи отряда «Акула» продолжали отстреливаться – от все еще преследовавших их джонок. Нескольких, особо навязчивых, Адамс подмял под махину «Санта-Лючии». До него донеслись крики и стоны тонущих людей.
Один за другим с борта «черного корабля» были выброшены португальцы, те, что полетели в воду живыми, в отличие от самураев с потопленных джонок, умели плавать.
Постепенно каждый член команды занял свое место, и можно было уходить в море.
Когда опасность быть расстрелянными джонками миновала, а перед глазами раскрылись бескрайние просторы моря, Адамс обнял за талию стоящую рядом с ним женщину.
– Дорогая, – шепнул Уильям на ухо Марико, – готова ли ты пойти за мной на край света? Здесь и сейчас мы можем соединиться навечно. Теперь мы дьявольски богаты и будем очень счастливы вместе. Так что только смерть разлучит нас. Марико, любимая, подумай сама, впереди у нас слава и богатство, позади… – Он махнул рукой, – Что дали тебе эти самураи, эта страна, я смогу…
Но он не успел закончить заранее подготовленный монолог. Острое лезвие стилета кольнуло его в шею. Напротив его глаз светились стальным блеском глаза лучшего шпиона и непревзойденного воина Токугавы Тода Марико.
– Я тоже самурай, Андзин-сан. – Она улыбнулась проходящим мимо пиратам, делая вид, что прижимается к кормчему. Ее стилет был прикрыт рукавом кимоно, словно это было не оружие, а убийственный шип, выросший прямо из руки Тода Марико. – Ведите корабль по намеченному курсу, кормчий. И учтите, что даже если ваши люди перебьют всех находящихся на борту самураев «Акулы», для того чтобы заставить вас привести корабль к Токугаве, будет достаточно и одного человека. Самурая. А именно – меня. И еще одно, я убью вас при первой же попытке предать моего господина. А без вас – без кормчего – «черный корабль» никогда не доплывет до земель варваров. Вакаримас-ка? Понял?
Принеся сокровища варваров своему сюзерену Токугаве, Марико не могла скрыть переполнявшего ее счастья. Наконец-то можно не изображать из себя влюбленную дуру, пороча свое имя и имя любимого мужа! Наконец-то можно забыть об этих проклятых варварах и быть просто японкой, просто самураем, любящей женой и матерью.
В результате проведенной операции наследство ее сына возросло сразу же в десять раз, и Токугава ждал его в замке, для того чтобы принять на почетную службу.
Марико была просто счастлива и хотела только одного – поскорее добраться до своего дома в Эдо, где можно будет помыться в бане, заставив служанок тереть ее и тереть, чтобы кожа утратила само воспоминание о проклятом Блэкторне, Адамсе, или как его там, о его неуклюжих ласках, его поцелуях.
Она ляжет в ароматную ванну, потом переоденется во все чистое, будет спать в своей постели. А на следующее утро проснется совсем другим человеком!
И не вспомнит, никогда не вспомнит Андзиро, Золотого Варвара, Уильяма Адамса. Особенно Адамса. Впрочем, а кто это такой?..
Умный человек не гордится своими познаниями, обычно советы раздают дураки.
Из умных мыслей самурая Усаги Фудзико
Теперь, когда золотые слитки с «черного корабля» перекочевали в главную башню замка Токугавы в Эдо, служившую сокровищницей, Токугава мог уже посвятить себя более мелким делам: так, он принял вассальную клятву от господина Киямы. В доказательство верности Токугаве Иэясу, последний помог разгромить своего давнего недруга Оноси, что немало упростило задачу самого Токугавы, у которого явно не хватало людей, для того чтобы одновременно и поддерживать беспорядки на вражеских территориях, и вести борьбу на основных фронтах.
После Киямы Токугава снизошел до давным-давно просящей встречи Осибы, приехавшей в Эдо и ожидающей приглашения в замок, живя на одном из лучших постоялых дворов города.
Встреча состоялась в главном зале дворца, где Токугава обычно принимал большие делегации, устраивал военный совет или пир.
Войдя в зал, мать наследника встала на колени перед Токугавой, ткнувшись своим высоким, красивым лбом в белый мат на полу и оставаясь в такой позе вплоть до милостивого разрешения даймё подняться.
– Позвольте, прежде всего, осведомиться о вашем здоровье, Токугава-сама. – подобострастно начала она. Незаметно оглядывая зал, в котором никогда прежде не была. Полированное дерево приятно сияло чистотой и опрятностью. Идеально белые татами походили на снег на вершине горы, в то время как кедровые стропила возле помоста Токугавы и стена за ними отливали золотом. Воздух был свежим, но одновременно с тем, насыщенным дивными ароматами, должно быть, так благоухал благородный кедр. Древесину доставили в Японию с «черным кораблем», и она стоила бешеных денег. Сам даймё был как всегда одет самым непритязательным образом – в шелковое коричневое кимоно и черный пояс. Вопреки донесениям шпионов, он выглядел не просто здоровым, а еще и помолодевшим лет на пять.
