Ознакомительная версия.
Она закончила свой содержательный рассказ как раз в тот момент, когда мы закончили свой завтрак, поставив свои опустевшие кружки на стол, так что не успел я ничего ответить, как мой молодой друг встал с места и, положив закованную в сталь руку на рукоять своего меча, торжественно произнес:
– Фрау Холле, клянусь, что ваш недруг будет уничтожен!..
Возразить ему я, естественно, не мог, но все-таки добавил:
– Во всяком случае тебе он больше досаждать не будет!..
Посмотрев на явно довольную нашим ответом бабушку, я добавил:
– А кроме того, мы желаем отблагодарить тебя за ночлег и заботу еще и этим… – и положил на стол небольшие черненого серебра серьги с вставками из зеленоватой бирюзы.
Крошечные бабкины глазки вспыхнули, и она, буквально метнувшись к столу, схватила подарок, а потом страшным шепотом спросила:
– Откуда они у тебя?!
– Так, один знакомый дал… – небрежно ответил я, пытаясь сообразить, что это ее так взволновало.
– Знакомый… – проворчала бабка себе под нос, – … знакомый… – и снова метнула в меня быстрый взгляд. Ей явно хотелось что-то спросить, но она сдержалась.
Во дворе нас уже ожидали оседланные кони. Они выглядели прекрасно – отдохнувшими, накормленными, вычищенными, вот только бабкиных конюхов нигде не было видно. И вообще в ее дворе было пусто – ни одного строения, не считая крохотного сарайчика.
Мы приторочили свои мешки к седлам и уже готовились покинуть гостеприимный двор, как бабушка неожиданно пробасила с крыльца:
– Обратно поедете, заезжайте… Я вас еще жженкой угощу!.. – и довольно засмеялась.
Мы выехали за ворота и углубились в лес, держа направление на северную имперскую дорогу. Однако, не успели мы проехать и нескольких десятков метров, и не успел я подумать, когда же ко мне присоединятся мои каргуши, как за моей спиной образовались и Фока, и Топс, причем Фока тут же меня поприветствовал:
«Доброе утречко… благородный сэр! Как почивалось-отдыхалось?»
«Нормально… – ответствовал я, – А вы куда делись? Почему с нами не остались?»
«Да не любим мы под крышами ночевать, разве уж совсем деваться некуда… или, там, по службе требуется, а так… – Фока махнул лапой, – Мы чудненько выспались у одного своего дальнего родственника, тут, недалеко, в овраге…»
«Уж не у баггейна ли?!» – воскликнул я.
«Во! – удивились оба каргуша одновременно, – Откуда знаешь?» – спросил любопытный Фока.
«Так нам его заказали!» – ответил я.
«Что значит „заказали“?» – не поняло это оранжевоголовое дитя природы, не разбирающееся в криминальной терминологии.
«А то и значит, что хозяйка наша, провожая нас утром, слезно просила прирезать этого баггейна или хотя бы придушить… до смерти…»
Каргуши переглянулись и теперь уже заговорил рассудительный Топс:
«И вы взялись за это подлое дело?»
«Так бабушка просто плакала и умоляла избавить ее от негодяя и насильника, каких свет не видывал! – воскликнул я, – Сэр Вигурд просто не мог поступить иначе, он обещал старушке изничтожить ее врага!»
«Да эта старушка сама… хуже всякого врага! – неожиданно заверещал Фока так, что у меня зазвенело в голове, – Она сама бедняге никакого житья не дает! Он нам тоже чуть ли не всю ночь жаловался!»
«Как жаловался?! – добросовестно удивился я, – Этот злодей еще и жаловался?!»
«Какой злодей? – снова вмешался в разговор Топс, – Барбат, это баггейна так зовут, поселился в овраге, когда этой бабки здесь и в помине не было, а дом, в котором вы ночевали, стоял заброшенный. И жил он себе в своем овраге спокойненько, пока с год назад эта старуха не заявилась! И как только она в дом-то вселилась да узнала, что в овраге баггейн живет, так и стала его изводить! Каких только заклятий она на беднягу не насылала, он аж дважды начисто лысел от ее колдовства, не считая постоянной чесотки и лишаев. Барбат ее и по хорошему просил, оставить его в покое, и грозился Демиургу пожаловаться – бабка ваша только смеется, да еще говорит, что сама Демиургу нажалуется, а тот за нее с Барбата шкуру спустит! А теперь она, значит, вас на это дело наняла!»
Вот такие получались дела! Я слушал и удивлялся на фрау Холле – такая вроде бы приличная старушка, а вот поди ж ты! И тут мне вспомнился подслушанный утром разговор, и вдруг подумалось, что еще неизвестно, кого бабка ухайдокать собралась! Может, как раз нас!!
Мысль моя была немедленно поймана каргушами и Фока подтвердил:
«Вообще-то, с Барбатом вам тяжеленько будет справиться, ловок он. Если бы не твоя магия, ни за что бы вам его не одолеть! А так…»
«Знаешь что, – оборвал я его рассуждения, – Веди-ка ты нас к этому своему Барбату, попробуем мы с ним пообщаться. Может, удастся с ним без смертоубийства договориться!»
«Тогда бери правее!..» – немедленно скомандовал Фока.
– Сэр Вигурд, бери правее… – передал я ориентировку маркизу.
Тот удивленно взглянул на меня, но спорить и переспрашивать не стал, а повел свой танк на четырех ногах в указанном направлении. И действительно, не проехали мы и полукилометра, как перед нами появился довольно глубокий овраг, склоны которого заросли почти непроходимыми кустами, а по дну журчал ручей.
Едва оказавшись на краю оврага, сэр Вигурд поднял забрало, подбоченился, вытащил из седельной сумки рог и положил руку на рукоять меча. Я тут же понял, что он собирается прокричать вызов «подлому баггейну».
– Одну минуту, сэр Вигурд… – остановил я его.
Он повернул ко мне недовольное… забрало, но я проигнорировал его недовольство, поскольку отвлекся на беседу с каргушами:
«Здесь, что ли, ваш дружок обитает?»
«Здесь, здесь…» – дружно закивала головами оба малыша.
«Значит можно его вызывать?»
«Можно и здесь…» – согласился Топс, но Фока немедленно заспорил:
«Лучше еще правее взять, ближе к дороге…»
«Можно и правее» – согласился Топс.
– Надо взять чуть правее… – передал я Фокину рекомендацию маркизу, и тот снова тронул лошадь.
Не проехали мы и двадцати метров, как Фока обрадовано воскликнул:
«Здесь! Барбат здесь живет! Вон под тем кустом бузины вход в его логово! Давай, пусть дудит!» – и маленький каргуш зажал свои ушки лапами.
А я снова обратился к сэру Вигурду:
– Мы на месте, можешь посылать свой вызов. Вон под тем кустом бузины вход в логово нашего врага.
Сэр Вигурд приложил свой рог к губам, и над оврагом загремел протяжный резкий звук, уже однажды слышанный мною. Резким взмахом маркиз опустил руку с трубой вниз, но говорить ему не позволило эхо, еще с минуту метавшееся по дну оврага. Казалось, что сотня маленьких трубачей, попрятавшихся под пнями, кустами и деревьями, передразнивают рыцаря, кривляясь и надсмехаясь над ним. Но эхо обычно живет недолго, так что скоро сэру Вигурду была представлена возможность прокричать свой вызов. И он это сделал!
Ознакомительная версия.
