По крайней мере, он был здесь. По крайней мере, теперь, когда он был с ней, комфорт и успокоение казались возможными.
Кэми заставила себя улыбнуться.
— Лиллиана очнулась?
— Не знаю, — ответил Джаред.
Его голос прозвучал очень громко для ее ушей, потому что теперь она знала, что он никак не может разговаривать с ней молча. Его губы скривились.
— Но моя мать исчезла.
Кэми открыла рот, чтобы спросить куда она исчезла, но передумала. Она снова повернулась лицом к Разочарованному долу, где Роб ожидал Линбернов, которые осознают свои ошибки и примкнут к нему.
Она, как и Джаред, прекрасно понимала, куда делась Розалинда.
— Мне жаль, — сказала она.
Она хотела потянуться к нему и утешить Джареда, но больше не знала как. Она не могла потянуться к нему мысленно, а он все время уклонялся от ее прикосновений. Она не была уверена, что выдержит, если он сделает это и сейчас.
— Это неважно, — сказал Джаред. — Единственное, что это значит, — теперь есть еще один чародей по наши головы.
— Мы хотя бы знаем кто она и как выглядит, — пробормотала Кэми. — Там, по меньшей мере, двадцать шесть других чародеев.
— Ты их посчитала? — Один уголок губ Джареда изогнулся, а боль в груди Кэми стала чуть ли не приятной. Она была рада внезапной силе надежды, хоть та и была болью. — Конечно, ты посчитала.
— Они могут быть жителями Разочарованного дола, а могут быть чужаками. Я видела и того, и того. Если они здесь новенькие, мы можем выяснить кое-что о них, а иначе…нам придется выяснить, кто их наших соседей тайные чародеи, которые хотят нашей смерти, но я не уверена откуда начать расследование.
От этих слов она немного воспрянула духом. Все это звучало немного более выполнимым. Кэми думала, что знает, как вести расследование.
— Уверен, ты что-нибудь придумаешь, — сказал Джаред.
Его голос всегда было так сложно прочитать, а Кэми этого не замечала, потому что знала, что он чувствует? Она подумала, что его слова были бесстрастными, но, возможно, причиной тому было то, что он был так отдален от нее. Она не знала. Кэми решила принять его слова так, как они и прозвучали, и снова ему улыбнулась, хотя ее губы и дрожали и улыбаться было до странного тяжело.
Джаред пересек полкомнаты, а затем остановился, прислонившись к одному из застекленных шкафов с книгами. Даже когда он медленно двигался и она знала, что ему больно, он был изящным. Этого она раньше тоже не замечала.
— Джаред, я хочу поговорить, — начала она, но остановилась от беспомощности. Она не хотела говорить. Она хотела, чтобы разговор не был обязательным.
— Позволь сначала сказать мне, — ответил Джаред. — Спасибо.
Кэми моргнула. Она почувствовала нелепое желание сказать ему «пожалуйста», но промолчала. Она видела его отражение в стекле шкафа, холодного двойника Джареда, глаза которого побелели, а губы жестоко изогнулись. Она поняла, что дотянуться до этого Джареда будет также невозможно, как протянуть руку сквозь стекло и дотронуться до отражения.
— Ты была права, разорвав связь, — продолжил Джаред. — Все это время ты была права.
Кэми онемела. На мгновение ей показалось, что отрезав себя от Джареда, она отрезала и каждую частичку себя, которая что-либо испытывала. Все, о чем она могла думать, это слова Роба, сказанные ей одним утром в саду: что эмоции, которые приходят со связью, эмоции Джареда, они ненастоящие.
— Была? — прошептала она.
— А вот и мы, без связи, — сказал Джаред. — И кто я для тебя? Кто ты для меня?
— Я не знаю.
Голос Кэми звучал приглушенно, словно раздавленный его взглядом. Джаред смотрел на нее, как на незнакомку.
Он ответил на собственный вопрос. Казалось, что Джаред не расстроен. Он выглядел недоуменно, словно оглядывался в прошлое и не понимал, как вообще мог быть настолько глупым.
— В тебе нет ничего особенного.
Вот так вот просто.
Кэми продолжала смотреть на него, хотя ей и хотелось отвести взгляд. В этом не было смысла, думала она, что кто-то, кажущийся таким далеким, может причинять столько боли.
— Так что спасибо, — сказал ей Джаред. — Теперь я смотрю на вещи намного более ясно.
— Рада слышать, — наконец, ответила Кэми. Она потеряла контроль над голосом и он задрожал. Она так боялась потерять контроль с Джаредом. Она никогда на самом деле не верила, что может его потерять, потому что потерять Джареда означало потерять слишком многое в себе. — Так что теперь можешь идти к черту, мне все равно.
— Кто знает, — сказал Джаред, не отводя от нее своего ледяного взгляда. — Может, и пойду.
Они смотрели друг на друга еще несколько секунд. Все тело Кэми напряглось, словно она собиралась бороться с Джаредом. Потом Джаред ей улыбнулся, маленькой и дикой улыбкой, которая натянула кожу на шраме, отвернулся и ушел. Он зло захлопнул дверь.
Казалось, словно вместе с ним комнату покинуло и все тепло. Кэми прижала колени к груди, пытаясь взять под контроль дрожь в теле, и отвернулась от двери. Она сидела здесь, наверху пропасти и не видела никакого пути. Она смотрела за окно, наблюдая, как на город опускается тьма.
Впервые в жизни Кэми была совершенно одна.
rock and roll — Джаред подразумевал не только музыкальный стиль, но и то, что город должен был быть построен не на крови и костях, а, например, на утесе (или чем-то надежном) и деньгах.
Обаа-тян — по-японски бабушка или дедушка.
Рокарий — "сад камней" (пейзажная архитектура); сад с декоративными каменными горками.
Скимитар — это тяжелая арабская сабля.
Перевод Сергея Сухарева (1976)
Перевод В.Савина.
