Очень приятно иметь в своем распоряжении личные средства и влиятельных родственников, правда? Было бы трудно проделать все это без них. Знаешь ли, я боюсь, мой отец будет взбешен, когда узнает, что я потратил годовой бюджет семьи на сотни молниевых ловушек и мили сверхтяжелой медной проволоки!
Но все это окупится, когда я доставлю полушария на свою экспериментальную станцию. Я уверен, что в самом скором времени смогу доказать, что они способны производить громадное количество электроэнергии, получаемой из силы бурь.
Как только я отгадаю загадку, как высвободить эту энергию, мне лишь останется воспроизвести генераторы в меньшем размере, и мы получим новый источник неограниченной и бесплатной электроэнергии! Супербатареи Сэйра наполнят электричеством города и промышленные предприятия! Как ты видишь, мои мечты так же огромны, как и моя распухшая голова. Сэм, ты мне сейчас поистине необходим, приезжай и уменьши ее, подвергни критике меня и мои таланты!
Вообще-то я надеюсь, что ты приедешь посмотреть на мою молниевую ферму во всей ее красе. Попытайся, если это возможно, хотя, я знаю, ты не любишь выходить за Стену. Я понял из своего последнего разговора с дядей Эдвардом, что твои родители уже находятся в Анселстьерре и обсуждают планы Королини о расселении саутерлингских беженцев в твоих ненаселенных землях у самой Стены. Может, ты свяжешь визит туда с поездкой ко мне? Хочу показать тебе свою работу.
В любом случае жду с нетерпением встречи с тобой.
Твой верный друг Николас Сэйр.
Ник отложил перо и подул на бумагу. Не помогло, подумал он, глядя на смазанные строчки. Нелепица какая-то, а не почерк. Безобразие.
— Хедж! — позвал он и откинулся назад, преодолевая приступ тошноты и головокружения. Это часто теперь случалось с ним, особенно после того, как приходилось о чем-нибудь напряженно думать. Его волосы поредели, и десны воспалились. Но это точно была не цинга, потому что он питался нормально и разнообразно и ежедневно выпивал стакан свежевыжатого лимонного сока.
Едва он собрался еще раз окликнуть Хеджа, как тот появился у входной двери палатки. Ник подумал о том, что он вечно одет в какие-то лохмотья. Впрочем, Хедж был отменным профессионалом, отлично справлялся с работой, так что его внешний вид — не главное.
— У меня письмо к моему другу Принцу Сэмету, — сказал Ник. — Нельзя ли послать гонца или отправить его как-нибудь еще? В крайнем случае, пошли кого-нибудь в Эдж.
— Не беспокойтесь, Хозяин, — ответил Хедж, улыбаясь своей загадочной улыбкой. — Я сам прослежу, чтобы все было в порядке.
— Хорошо, — пробормотал Ник. Снова стало слишком жарко, и лосьон, привезенный им с собой для защиты от насекомых, не помогал. — Как идут раскопки? Глубоко уже прошли?
— По моим расчетам, уже сто двадцать четыре фута, — услужливо ответил Хедж. — Скоро будем на месте.
— Баржа готова? — спросил Ник, пытаясь держаться прямо. Ему очень хотелось лечь, комната поплыла перед глазами, и свет начал отдавать странной краснотой. Ник с досадой подумал, что опять начались галлюцинации.
— Необходимо найти еще несколько матросов, — сказал Хедж. — Ночная команда по причине своего недуга боится воды. Но я ожидаю на днях прибытия новых работников. Я обо всем позабочусь, Хозяин, — добавил он, внимательно наблюдая за Николасом.
При этом он смотрел не на его лицо, не в глаза, а на его грудь. Взгляд Ника вдруг остекленел, дыхание стало неровным. В глубине сознания Николас понимал, что у него снова обморок, который часто случался в присутствии Хеджа. Проклятая слабость, с которой он ничего не мог поделать. Он пытался прийти в себя, но тщетно. Сознание погружалось в черноту.
Хедж продолжал стоять на месте, пристально глядя на больного молодого человека. Голова Ника мотнулась сначала вперед, затем назад. Он замычал и вдруг широко открыл глаза и выпрямился на стуле.
Николас в самом деле потерял сознание. Но выглядел так, словно в его тело вселился другой человек. Ник внезапно открыл рот и запел. Изо рта и носа у него вырывались клубы белого едкого дыма.
Я спою вам песню о прошлых днях.
Ярко сияют Семь бриллиантов!
Эти Семеро принесли нам Хартию!
Пятеро стали Основой,
Двое — тем, чем живет наш мир.
Но что же случилось еще с двумя,
Блеск которых померк?
Восьмой попытался скрыться с глаз,
Его поймали и заставили служить,
Девятый боролся до последнего,
Но был изгнан,
Рассечен надвое и заточен под землей,
Но смерть не властна над ним,
Он живет и насылает на людей беды.
Исполнив песню, голос умолк. Но затем хриплым шепотом повторил последние строки:
Рассечен надвое и заточен под землей,
Но смерть не властна над ним,
Он живет и насылает на людей беды.
— Хедж, Хедж. Это не то, совсем не то. Мир существует без моей песни. Люди обходятся без моих изобретений. Мои мечты об огне — всего лишь мечты. Но скоро мир преобразится, мой сон сбудется, и зазвучит моя песня, и каждый услышит ее. Не так ли, мой верный Хедж?
То, что вселилось в Ника и говорило его голосом, не ждало от Хеджа ответа. Да тот и сам безмолвствовал. Голос заговорил снова, теперь он повелевал:
— Сожги письмо. Пошли к Клорр побольше Мертвых Рук. Они должны убить Принца, а ты удостоверься, что он точно мертв. Нельзя, чтобы он явился сюда. Войди в Смерть сам и не выпускай из виду эту змею, дочь Клэйр, и убей ее, как только встретишь еще раз. И копай быстрее, потому что я… должен… стать… снова… целым!
Голос выкрикнул последние слова так громко, что Хеджа отбросило словно взрывной волной. Он упал на гниющий полог палатки и выкатился наружу. Там уже настала ночь. Хедж осторожно поднялся на ноги, приблизился к входу в палатку и заглянул внутрь. То, что вселилось в Николаса, уже исчезло. На земле в глубоком обмороке лежал молодой человек. Из горла и обеих ноздрей текла кровь.
— Я понял вас, мой лорд, — прошептал Хедж. — И, как всегда, повинуюсь.
