Ознакомительная версия.
Слева различила какое-то движение — облачко белого дыма приблизилось и развалилось рядом со мной тем самым стриженым и поджаренным.
— Прячешься? — весело спросил Танир.
— Отдыхаю, — решив покончить с честностью, сообщила я.
— Да-да, — эльф хитро улыбнулся, — а тебя там… ищут, и активно, должен сказать.
Знаю, и вот это как раз не радует. И есть у меня вопрос:
— А ты как нашел?
Усмехнувшись, поджаренный пояснил:
— Мы связаны, помнишь? Я уже говорил об этом. Так вот, в детстве, устроив что-нибудь в духе… твоей сегодняшней проделки, я обычно тоже прятался от всех на крыше. Небо, — он указал кивком наверх, — меня всегда успокаивало, и вообще я чувствовал свободу и уют именно под небом. И неважно, беспросветные ли это просторы над государствами дроу, лазоревые в мирах людей или багряно-красные в Мире Хаоса, — небо всегда прекрасно.
Танир лег, заложив руки за голову и закинув ногу на ногу и покачивая ступней, смотрел на небосклон и улыбался. Я последовала его примеру и тоже удобно устроилась. Протянув руку, эльф подгреб меня, прижимая к себе, и стало теплее. И мы так долго лежали и смотрели, как светает, как приходит сумрачный день.
— Полетать бы сейчас… — протянул Танир. — Хотя нет, лучше на закате.
— А ты умеешь? — недоверчиво спросила я.
— Ты тоже. — Эльф потрепал по плечу. — Научу, и на закате полетаем вместе.
Мы еще полежали, потом Танир тихо спросил:
— Что будешь делать?
— Не знаю, — ответила я, — СеХарэль обещал взять в клан Хедуши, так что хочу остаться, но… светлый.
— А что светлый? — Эльф как-то напрягся.
— Можно тебе пожаловаться? — грустно спросила.
— Нужно, — серьезно подтвердил эльф.
Я села, скрестив ноги, и руки почему-то тоже скрестились, и начала с самого, на мой взгляд, ужасного:
— Он удалил все мои шрамы!
— ЧТО??? — поджаренный подскочил, и в его глазах я нашла отражение моего возмущения. — Как он посмел?!
Смотрю на зеленоглазого и словно вижу его впервые — он меня понял! Единственный.
— Танир, у тебя тоже были шрамы? — вдруг догадалась я.
— Конечно, — поджаренный сел, совсем как я. — В ранней юности я гордился следами побед, теми росчерками, что враги оставили на моем теле, они были свидетельством моих ошибок, и я ценил их, как ценил полученные от жизни уроки. Став совершеннолетним, я избавился от шрамов, оставив лишь этот, — темный эльф отогнул край своей странной одежды, и я увидела тонкую сеть давно затянувшихся рубцов. — Он все еще служит напоминанием о моем поражении… о потере тебя… Диан… нет, все же Тень.
Да, я Тень, и мне приятно, что он называет меня именно так.
— Я желал бы спросить о многом, — продолжил Танир, — и сказать желал бы многое, но… если ты хоть немного похожа на меня, а я все больше убеждаюсь, что это так, то ты не потерпишь ни расспросов, ни вмешательств.
— Правильно. — Я даже кивнула, подтверждая свое полное и абсолютное согласие.
— Но могу я… задать несколько вопросов? — осторожно поинтересовался эльф.
— Да. — Я снова кивнула, мне нравилась та бережность, с которой он обращался.
Танир улыбнулся и тихо спросил:
— Светлый — твой любовник? — Я удивленно посмотрела на поджаренного, тот перефразировал: — Твой супруг? Мужчина? Любимый?
И вот тут я задумалась.
— На все сразу «нет». — И в то же время при одной мысли о светлом что-то в животе стянуло узлом, и… будь проклят Хаос!
— Тень, — поджаренный поднял руки, словно сдаваясь, — не хочешь — не говори. Это твоя жизнь. Можно я задам еще вопрос?
— Задавай…
— Твое первое воспоминание из детства… самое первое, помнишь?
— Воспоминание? Самое-самое первое… — Я задумалась, и из памяти выплыла картинка. — Я на полу, там кровь, мастер Шепчущий с кнутом, и вопрос мастера Крадущего: «Где твой дом?» Мой ответ… я что-то странное ответила, и Шепчущий нанес удар… их было много. А потом я ответила: «Клан Шайген»… И удары прекратились… — Я невольно улыбнулась, вспомнив, что Шепчущего больше нет. И ощутила радость.
Эльф молчал, и я посмотрела на него, ожидая следующего вопроса. Танир глядел на меня и сжимал зубы, глаза его ярко сверкали, и, лишь успокоившись, он спросил:
— Ты позволишь мне?
— Не-а, — вот я как-то сразу поняла, о чем он.
— Хочешь сама отомстить? — подтвердил мою догадку эльф.
И слова хлынули неудержимым потоком:
— Они вышвырнули меня за то, что я отказалась убить Тумана! Вышвырнули, как испорченный клинок, как бракованную сталь! Без знака принадлежности клану, без защиты, без снаряжения, без знаний о традициях вне клана! Всю жизнь меня заставляли учить кодекс клана! Заставляли быть частью клана! Отправляли на задания, где выжил — значит, шайген, не выжил — отребье! Я выжила! Я прошла все испытания! Я стала одной из лучших, а они… приказали убить Тумана… Моего Тумана!
— И что ты ответила? — шепотом спросил Танир.
— Правду. Я сказала, что, если сунутся — сдохнут.
— Сунулись?
— Многие сдохли, — усталость накатила волной, — а потом выгнали из клана… и даже хуже — меня продали СеАвиру! Продали…
Эльф молчал… но едва заговорил, его голос был глухим и едва слышным:
— Я… я думал, тебя похитили темные и воспитывают как темную леди, чтобы использовать в дальнейшем твою силу, я… и подумать не мог… что тебя используют ТАК! — последнее слово он практически выкрикнул. И неожиданно вскинув голову, почти взмолился: — Тень… тот ритуал, он позволяет старшему, то есть мне, впитать знания и воспоминания второго партнера. Тень… ты не расскажешь, а я должен знать… прошу, поделись воспоминаниями… Я имею право настоять, как твой связанный, но мы в другом мире и в наших отношениях бессмысленно использовать те правила, что изначально вплели в кровь. И потому я прошу, я умоляю… это очень важно для меня и….
— Э, стоп, стоп, стоп! — Я вскочила, возмущенно глядя на поджаренного. — Ты, в общем, ничего и тому подобное, но… я не совсем понимаю, о чем ты просишь?
— Твоя кровь, — эльф с тоской смотрел на меня, — мне нужна твоя кровь, совсем немного, и тогда я смогу увидеть твое прошлое твоими глазами.
— Нет!
— Тень… — эльф поднялся и подошел, — представь, что ты идешь по пустыне. Ты сыта, у тебя много сил, у тебя на поясе висит фляга, полная воды, к которой ты еще и не думаешь прикасаться, да и путь твой недалек, так что вода тебе, по сути, и не нужда. А там, в пустыне, стоит тот, кто бродил по бесплодным пескам много лет, тот, кто умирает от жажды и утратил надежду на спасение. Но вот он увидел тебя, и надежда возродилась в нем. Я умираю от жажды, Тень. Мне не нужна твоя жизнь, я не буду настаивать на праве обладания, что дано мне при твоем рождении… Ты не то дитя, что было мне передано, ты стала иной — сильной, решительной, самостоятельной и знающей, чего хочешь. Я не нужен тебе и понимаю это… но я умираю от жажды знания о том дне, когда тебя выкрали! Я возьму лишь несколько капель твоей крови, это не причинит ни малейшего вреда. Твоя рука и твое согласие — это все, что мне нужно.
Ознакомительная версия.
