Ознакомительная версия.
Глава двадцать четвёртая
Риксон схватил меня за запястье, крепко сжав его.
— Опасайся того, в чьи дела ты суешь свой нос, — его переполнял гнев, а потому челюсть его была напряжена, а ноздри слегка раздувались. — Может, это срабатывало с Патчем, но никто не прикасается к моим шрамам, — он многозначительно изогнул брови.
Мой желудок скрутило в столь тугой узел, что я почти согнулась. — Я видела смерть своего отца, — выпалила я, охваченная ужасом.
— Ты видела убийцу? — спросил Риксон, тряхнув мою руку, чтобы вернуть меня в реальность.
— Я видела Патча, — вздохнула я. — Он был в своей бейсболке.
Он кивнул, будто признавая, что то, что я видела, было еще не совсем все. — Он не хотел скрывать от тебя правду, но он также знал, что, признавшись тебе, потеряет тебя. Это произошло до того, как он познакомился с тобой.
— Мне все равно, когда это произошло, — сказала я пронзительным и дрожащим голосом. — Он должен за это ответить.
— Ты не можешь привлечь его к ответственности. Он — Патч. Если ты скажешь ему, неужели думаешь, что он пойдет и сдастся в полицию?
Нет, я так не думала. Полиция для Патча ничего не значит. Только архангелы могут его остановить. — Есть только одна вещь, которую мне не понять. В воспоминании находились всего три человека. Мой отец, Патч и Хэнк Миллар. Все трое видели, что произошло. Тогда как могла я увидеть все это в твоей памяти?
Риксон ничего не ответил, но линия его губ заметно напряглась.
Меня посетила новая ужасная мысль. Вся уверенность в том, кто был убийцей моего отца, вмиг испарилась. Я видела убийцу со спины и предположила, что это был Патч из-за его бейсболки. Но чем больше я мысленно возвращалась в воспоминание Риксона, тем больше убеждалась, что убийца был долговязее Патча, а волосы его были более растрепанными.
Вообще-то, убийца очень похож на…
— Ты убил его, — прошептала я. — Это был ты. Ты надел кепку Патча, — шок моментально сменился страхом и ледяным отвращением. — Ты убил моего отца.
Выражение доброты и сочувствия исчезли из глаз Риксона. — Ну, это нелепо.
— Ты надел кепку Патча той ночью. Ты взял ее у него, ведь так? Ты не смог убить моего отца, не прикинувшись другим человеком. Ты не смог сделать этого, не постаравшись отвести от себя подозрений, — говорила я, опираясь на все, что помнила из уроков психологии на первом курсе. — Нет. Подожди. Это не так. Ты притворялся Патчем, потому что мечтал быть им. Ты завидуешь ему. Верно? Ты предпочел бы быть им…
Риксон схватил меня за щеки, заставив замолчать.
Замолчи.
Я отшатнулась от него, чувствуя боль в нижней части лица от его крепкой хватки. Я хотела броситься на него, ударить изо всей имеющейся у меня силы, но я знала, что должна сохранять спокойствие. Мне нужно было узнать все, что смогу. Я начинала думать, что Риксон повел меня в туннель не для того, чтобы помочь выбраться. Более того, я начинала думать, что он и не собирался выводить меня наружу.
— Завидую ему? — жестко спросил он. — Конечно, я завидую ему. Ведь это не он в двух шагах от Ада. Мы были там вместе, но сейчас он ушел и сам вернул себе свои крылья, — его глаза сверлили меня с отвращением. — Из-за тебя.
Я покачала головой, не купившись на это. — Ты убил моего отца еще до того, как узнал, кто я.
Он рассмеялся, но в его смехе не было ни капли юмора. — Я знал, что ты существуешь, и искал тебя.
— Зачем?
Риксон достал пистолет из-под своей рубашки и направился вглубь комнаты смеха. — Шагай.
— Куда мы идем? — он не ответил. — Полиция уже в пути.
— Забудь о полиции, — сказал Риксон. — Я закончу до того, как они приедут.
Закончит?
Сохраняй спокойствие, сказала я сама себе. Спокойно.
— Сейчас ты хочешь убить меня за то, что я знаю правду? Теперь, когда знаю, что ты убил моего отца?
— Харрисон Грей не был твоим отцом.
Я раскрыла рот, но все аргументы, которые я заготовила, враз исчезли. Мой разум заполонила лишь одна картинка, на которой Марси стояла в своем дворе и говорила мне, что Хэнк Миллар может быть моим отцом. Я почувствовала тяжесть внутри живота. Это значит, что Марси говорила правду? На протяжении шестнадцати лет я находилась в неведении относительно того, что на самом деле происходит в моей собственной семье? Интересно, а знали ли мой отец — мой настоящий отец. Харрисон Грей. Мужчина, который растил и любил меня. Не мой биологический отец, который бросил меня. Не Хэнк Миллар, который мог пойти ко всем чертям, и мне было на это наплевать.
— Твой отец — Нефилим по имени Барнабас, — сказал Риксон. — В последнее время его зовут Хэнком Милларом.
Нет.
Я шагнула в сторону, почувствовав головокружение от такой правды. Сон. Сон Патча. Это был сон, а настоящее воспоминание. Он не лгал. Барнабас — Хэнк Миллар — был Нефилимом.
И он был моим отцом.
Мой мир угрожал обрушиться на землю вокруг меня, но усилием воли я продолжала цепляться за него. Я напрягла свою память, отчаянно пытаясь вспомнить, где раньше уже слышала имя Барнабас — я точно слышала его не впервые. Это имя слишком необычно, чтобы его забыть. Барнабас, Барнабас, Барнабас…
Я старательно пыталась соединить воедино все, что знала. Зачем Риксон рассказал мне все это? Зачем ему информация о моем биологическом отце? Почему для него это важно? И почти сразу меня осенило. Как-то раз, когда я дотронулась до шрамов Патча и получила доступ к его воспоминаниям, я слышала, как он говорил о своем вассале — Нефилиме Чонси Ланже. Он также говорил о вассале Риксона, Барнабасе…
— Нет, — прошептала я, чувствуя, как это слово само слетело с моих губ.
— Да.
Мне отчаянно захотелось убежать, но мои ноги задеревенели и стали тяжелыми, как бревна.
— Когда твоя мама забеременела от Хэнка, он уже много слышал о книге Еноха, и переживал, что я приеду сюда и начну искать его ребенка, особенно, если это будет девочка. Поэтому он сделал то единственное, что было ему подвластно — он спрятал ее. Тебя. Когда Хэнк рассказал своему приятелю Харрисону Грею, что твоя мама в беде, тот согласился жениться на ней и делать вид, что ты была его дочерью.
Нет, нет, нет.
— Но я из рода Чонси. По линии моего отца. По линии Харрисона Грея. У меня есть метка на запястье, которая подтверждает этот факт.
Ознакомительная версия.
