— Во как, сильны, однако. Надо же, ни брони нормальной, ни оружия, а т’сареш прибили и сами целы. Одни магические хрени какие-то, но баловство это… Железо, оно надежнее… А знаешь, голову — на кол, я бы тоже поучаствовал, вот только город палить, наверное, не надо, а то пиво приличное только у Больших ворот достать можно, а туда с бодуна топать… Воздержитесь, в общем. Ладно, Шелли, проезжайте, вечером зайду, поболтаем. — Гном одной рукой потянул на себя приоткрытую створку и заорал куда-то вглубь ворот: — Эй, бездельники, открывай, это свои.
Внутри послышались топот, какое-то лязганье, и вторая створка тоже начала открываться.
— Слушай, Гилли, а что ты на этот раз натворил? — спросила Шелли, пока мы ждали. — Когда уезжали, ты своим молотом клялся, что пить бросишь?
— Э-э-э, девочка, поверь опытному гному, никогда не зарекайся пить с похмелья, — поморщился Гилли. — Так, посидели с мужиками из кузницы в «Тронном кулаке», а бухло там приличное, так что не сильно я и набрался. Ну, по крайней мере, все помню. Да и не буянил особо, подумаешь, стену в двух местах проломил. Еще парочке стражников морды поправил чуток, а то больно они страшные. Но голова заявил, что я этот, рец… рецув… рецидивист, во, и прописал мне две дюжины дней. Еще пять осталось…
— А, считай, что это у тебя похмелье такое затяжное.
— У-у-у, издеваешься… Лучше уж головой мучиться. Проезжай давай, — махнул рукой гном. Я стеганул харру, направляя ее в ворота.
— Слушай, Шелли, — крикнул страж уже нам в спины, — здоровское у тебя платье, мне понравилось! Только когда перевязку снимешь — еще лучше будет, а то одна грудь как-то несимметрично выглядит. — Привратник довольно заржал.
Шелли зло зашипела, вполголоса обещая пошлому гному разнообразные кары.
За стеной открылась достаточно большая привратная площадь, окруженная явно нежилыми домами, больше напоминавшими лабазы. От ворот лучами расходились три довольно широкие и прямые улицы, ограниченные заборами и стенами домов. Шелли уверенно велела править по центральной. Дорога ощутимо поднималась вверх. Улица шла прямо на север, никуда не сворачивая, но каждые метров двести — триста от нее отделялись под одинаковыми углами другие улочки, уводившие в разные стороны. В конце каждой улочки виднелся все тот же подгнивший частокол, в который они по ходу и упирались.
— Слушай, а ты вроде говорила про какую-то въездную пошлину, — спросил я Шелли, пока мы ехали. — Или он забыл на радостях?
— Гном забыл про деньги? Скажешь тоже, — звонко рассмеялась тифлингесса. — Просто тут принято, чтобы на воротах деньги не утаивали, въездную пошлину в гостиницах брать. Там сразу в общий счет включают, так проще контролировать все это дело. Городок маленький, из одних гостиниц по большому счету и состоит, так что выяснить, где остановился караван, легко, да и спрашивают на въезде. А без оплаченного счета из города никто и не выпустит. Наверное, Гилли вечером и занесет требование от головы. Обычно специальный гном этим занимается, но меня тут знают…
— А ты этого Гилли тоже знаешь, как я заметил?
— Да его все тут знают, местная достопримечательность. Гном-наемник, большая редкость. Я же говорила, что они не любят сражаться на поверхности и вообще неуютно себя под открытым небом чувствуют, но вот встречаются исключения. Да Гилли, наверное, еще и просто скучно на одном месте сидеть, вот и шляется с караванами. А в межсезонье зависает в Перевальном и начинает от скуки буянить. Его пытались на другие работы пристраивать, но бесполезно, он, кроме как мечом махать, ничего не умеет толком, да и учиться не собирается. Ну если только в кузнице за молотобойца встать, но это-то гному не наказание. Вот его и начали на ворота ставить. В межсезонье эта работа особенно скучная, никто дежурить не рвется, караванов мало, его туда и отправляют. Он назначенный срок отстоит, пару деньков отдохнет и опять в запой дней на шесть… От скуки, наверное. Ну и в финале устраивает грандиозную драку с разрушениями и жертвами, в лучшем случае просто кабак какой-нибудь громит. И по новой — дежурить.
— Хм, если он такой алкаш, то как же его на ворота ставят? — усомнился я. — Да еще и в охранники нанимают… Еще напьется на службе…
— Ты что, он на службе капли в рот не берет, даже если помирает с похмелья, — хлопнула меня по руке Шелли с притворным возмущением. — Воин он очень хороший и ответственный. Да и не алкаш, просто когда скучно — развлекаться таким способом начинает. Вот как раз за межсезонье и пропивает все, что успевает зарабатывать в сезон.
И все равно, с такими привычками сохранить воинские навыки… Не, ну я тоже не святой. И сам бывало в штопор на несколько суток уходил, как с операций возвращался, правда, потом загулы приходилось компенсировать усиленными тренировками, нагрузками выгоняя алкоголь из организма. Но чтобы с такой регулярностью… Хотя если ему за рядовой дебош прописали двенадцать дней дежурства, то нормально получается. Как раз оклематься для новых подвигов. Да и фиг знает, как они тут форму поддерживают. Кстати, о форме, мои-то явно расслабились за последние дни. Конечно, после такой пробежки по лесу отдохнуть и неплохо и нелишне, да и на нервах мы последнее время, но все равно, надо будет Стингеру намекнуть, что пора уже хотя бы зарядку делать, что ли, да и самому пример подать.
По мере того как мы углублялись в город, складские здания начали сменяться жилыми домами. Какие-то стояли в глубине дворов, окруженных заборами, какие-то выходили фасадами непосредственно на улицу. На первых этажах располагались то ли магазинчики, то ли мастерские. Во всяком случае, почти везде двери были открыты нараспашку, а над ними болтались вывески. В основном текстовые, только изредка сопровождались картинками. Ну да, тифлингесса говорила, что в Десяти городах почти все грамотные. На фасадах домов довольно много застекленных окон, вот только стекло какое-то мутноватое. Или это другой материал какой-то… на слюду точно не похоже… Большая часть зданий — трехэтажные. На окнах первых двух этажей распахнутые ставни. Некоторые украшены затейливой резьбой, но везде достаточно абстрактной. Просто орнаментом.
Если около ворот было довольно пустынно, только внутри обнаружилась еще парочка гномов в полном боевом облачении, наверное, напарники Гилли, то дальше стало гораздо оживленнее. В основном по улицам сновали гномы. Все без исключения в броне и вооружены до зубов. Не меньше трети из них даже щиты с собой таскали, и не за спиной, а на руке, в боевом положении. Как не уставали только. Правда, таких здоровых скутумов, как у привратника, я больше не заметил, щиты в основном были круглые, с умбоном по центру. Нормандскими вроде подобные щиты называются. А вот мужчин с женщинами различить возможным не представлялось, в броне фигуру рассмотреть не удавалось. Большая часть шлемов закрывала как минимум глаза, а зачастую и все лицо. Отсутствие же бороды доказательством являться не могло, может, гном просто побрился. Без доспехов щеголяли только хозяева мастерских и магазинчиков, но они на улице не показывались. Только у пары заведений на небольших скамейках, установленных около дверей, сидели их то ли хозяева, то ли работники и лениво рассматривали прохожих. Но это-то явно были мужики, и по фигурам, и по лицам. А интересно на гномок глянуть, Шелли говорила, что у них много симпатичных попадается. А то в наших сказках утверждается, что то ли внешне гномы женского пола от мужиков ничем не отличаются, то ли у гномов баб вообще нет, то ли они такие страшные, что мужики их боятся показывать. Ну, или наоборот, настолько красивые, что ревнуют и не выпускают.
