Я думал спрыгнуть вниз или скорее упасть и подрубить ноги какому-нибудь из гигантов, но судьба дала мне другую возможность. С высокой крыши огромного дворца Вулкана я увидел прямо под собой косматую голову одного из самых высоких гигантов, который пытался вломиться в переднюю дверь мастерской.
Моя задача затруднялась тем, что у него на голове был шлем, сделанный из нескольких слоев толстой кожи. Но я подумал, что моей палице все равно.
Я отважно прыгнул на голову моему врагу, свободной рукой вцепился в его жесткие косматые волосы. Затем поднял палицу и стал бить по его толстому черепу.
В таком положении бить мне было неудобно, так что мне казалось, что я лишь слегка постукиваю его. Однако моя жертва заорала и рухнула на колени. Череп у него был крепкий, но недостаточно.
Я думал, что мой гигантский противник упадет сразу же, как только его голова будет серьезно повреждена, однако это получилось не так быстро и не так просто.
Я еще несколько раз ударил его, а затем, когда тело упало на каменистый берег, соскочил вниз.
* * *
Несколько титанов, узнав во мне смертного, который принес им много бед, окружили меня, явно желая со мной расправиться. Они набросились на меня с огромными дубинами, вернее, с древесными стволами, от чьих ударов я едва успевал уворачиваться.
Другие, летавшие на пузырях, размахивали подожженными деревьями, словно факелами. Это очень впечатляюще смотрелось на фоне серого морозного заката, но это было слишком слабым оружием для того, чтобы разнести твердыню Вулкана.
Однако это оружие было предназначено не для стен – они собирались убить меня.
Единственная настоящая боль, которую мне пришлось пережить за всю мою жизнь, была вызвана внутренними причинами: у меня в детстве часто болели живот и зубы. Тот самый волдырь, который возник на моей руке после сражения с кентаврами, был исключением. Так что у меня были основания верить в то, что моя кожа гораздо лучше переносит жар, чем кожа любого смертного. Но если меня будут поджаривать долго, то я не знаю, что получится. А поскольку мне не хотелось испытывать это на себе, я решил не попадаться под горящие стволы.
И тут я услышал громкие голоса богов, выкликавших знакомое имя. Я увидел, что вперед вышел их главный противник. Тот гигант, который сбил колесницу Аполлона. Алкионей стоял на скалистой оконечности острова.
Я впервые как следует рассмотрел Алкионея и просто оцепенел, поскольку вблизи он казался еще ужаснее. С ног до головы он был облачен в подобие металлического доспеха или, по крайней мере, в кольчужную сеть, нижний край которой волочился по земле.
Аполлон резко остановил свою колесницу рядом со мной и в нескольких словах предложил наброситься на гиганта вдвоем.
Стиснув в руке палицу, я смотрел на предводителя врагов. Он отличался от них не только ростом, но и сложением. Он выделялся среди гигантов, как могучий боец выделяется среди простых людей.
– Как только будешь готов, Джереми Редторн, – бросил я через плечо.
Но прежде чем мы с Аполлоном сумели обговорить наш план атаки, вперед вылетела колесница Марса. Бог Войны несся прямо на нашего общего врага, выкрикивая вызовы и размахивая своим могучим копьем.
Алкионей отмахнулся, и я, раскрыв рот, с удивлением увидел, как колесница Марса отлетела в сторону, прежде чем бог успел бросить копье.
В следующее мгновение гигант с удивительной скоростью пошел к нам. Прежде чем я понял, что случилось, Аполлон тоже полетел на землю. Его лошади запутались в поводьях, а колесница вращала колесами в воздухе.
В следующее мгновение титан каким-то образом заметил мою жалкую персону и выставил в мою сторону руки с растопыренными пальцами. Возможно, слава обо мне разошлась даже среди гигантов, и он узнал меня. Все его пальцы были направлены на меня, и он явно пытался опробовать на мне свое необычное оружие. Неизвестно, распространилась ли среди гигантов весть о том, что я неуязвим, или он лично хотел убедиться в этом.
Но могучий Алкионей был не настолько туп, чтобы продолжать пытаться поразить меня, увидев, что все бесполезно.
Я бросился к нему, но он уклонился – ясно, что не от страха. Громовым голосом он звал к себе гигантов, которые явно намеревались броситься в бегство.
Другой гигант, поменьше, набросился на меня и повторил одну из ошибок моих прежних врагов, пытаясь меня раздавить, как жука или мышь. Но таких мышей эта тварь еще никогда не видела. Воткнув палицу в землю, как солдат втыкает пику, я пронзил его ступню.
Мой враг падал долго, как высокое дерево. Руки у него были могучими и даже ловкими, но остановить падение они ему не помогли. Он тяжело грянулся на камни, и, думаю, это падение стоило ему нескольких сломанных ребер и других внутренних повреждений. Но все же он был бойцом, и его пальцы дергались в попытке схватить меня. Пришлось перебить ему пальцы, прежде чем я сумел подобраться поближе и прикончить его.
Пока я разбирался с ним, боги сразили еще одного гиганта совсем рядом. Одна его рука упала в океан. Огромная голова раскололась как арбуз, упав на острую скалу, и забрызгала все вокруг кровью и мозгами.
Не сумев добраться до головы своего противника, я начал уничтожать его с ноги. По своему опыту я знал, что гиганта невозможно прикончить единственным ударом, как сильно ни бей.
Первый удар моей окованной металлом палицы прорвал толстую кожу и размозжил кости того, что вблизи было очень похоже на огромную человеческую ногу, вплоть до ногтей и маленьких пучков волос на пальцах.
Казалось, что чем больше гигант, тем крепче его плоть и кости. Все эти гиганты были явно куда сильнее, чем Антей. Мой враг подпрыгивал и выл, как человек, в ногу которого вонзает жало гигантская оса. Еще удар, и по его коже пошла трещина, протянулась от пятки по икре. Еще один удар совсем покончил с его левой ногой. Следующий удар был по колену. Когда гигант оперся на землю рукой, чтобы приподняться, я начал ломать его руку точно так же, как сломал ногу.
Рост гиганта оказался для него роковым. Дедал и прочие объяснили мне, что большие тела гораздо более уязвимы, чем маленькие, в случае таких неприятностей, как падение.
Уничтожив таким образом моего второго или третьего врага, я, тяжело дыша, оперся на палицу и огляделся по сторонам. Остатки наших врагов бежали. Нападение на мастерскую Вулкана было отбито, по крайней мере пока. Аполлон снова стоял на ногах, успокаивал своих волшебных лошадей и пытался поднять колесницу.
Какой-то отставший гигант не заметил Аполлона, и тот с расстояния всего в одну милю пустил в него стрелу, которая взорвалась и разбросала в стороны клочья тяжелой глинистой плоти гиганта.
