- Вкусненько!
Зверек делает круг по моим плечам, коготками царапая ножу даже под рубашкой, и я на мгновение встречаюсь с ним взглядом. Пушистая мордочка, расплывшаяся в довольной улыбке. Или, вернее будет сказать, оскале? Желтовато-белые, полупрозрачные, как янтарь, клыки. Пахнет солью. Ну да, верно, древнюю смолу всегда находят на берегу моря.
Еще одна янтарная вспышка, но чуть повыше и намного ярче. Глаза? Точно, глаза. А в них… Обещание вечного блаженного покоя и неги. Настолько искреннее обещание, что…
Нет уж, второго такого раза мне не надо. А ну, пошел прочь со своими посулами!
Мордочка исчезает из виду, клык, метящий мне в шею, добирается до кожи, чтобы…
- Айййййй!
- Что за крики?
- Мои зубики… Мои чудесные зубики…
- Да что стряслось?
- Они слома-а-ались!
Хнычущий зверек кубарем скатывается с меня и вдох спустя уже сворачивается клубком на плечах эльфа, зарываясь мордочкой в собственную шерсть. Женщина, пошатываясь, поднимается со мха, усыпанного сосновой хвоей, и впервые за нее время нашего знакомства я с каким-то странным удовлетворением отмечаю, что одежды моей тюремщицы потеряли девственную белизну, покрывшись у подола узором из высохших иголок.
- Я предупреждала, чтобы ты не переусердствовал. Га-ар обиженно хрюкнул, продолжая баюкать нежданные
увечья, но до его бед не было дела никому из находящихся на поляне.
- Каков результат?
В ответ раздалось лишь невнятное и недовольное бормотание.
- Только не хнычь, что одной капли тебе было недостаточно, иначе расскажу всем и вся, что ты растратил свое мастерство, и более никто и никогда не позовет тебя, чтобы…
Почему пустое место всегда пугает намного сильнее, чем наполненное опасностями? Потому что мы не верим в его искреннюю открытость, меряя все по себе? Наверное. Вот и Борг, способный не моргнув пройти через лес, битком набитый кровожадными чудовищами, мелко дрожит, оказавшись лицом к лицу… Ну да, с собой. Ведь пустота вечно нуждается в заполнении, а под рукой обычно не находится ничего, кроме собственной души.
Но пока рыжий познавал глубины ужаса, женщина все приближалась и приближалась к слепо-белой пелене, и урочное мгновение выбора уже наступало на пятки. Нам обоим, причем на одну и ту же мозоль. На способность доверять и доверяться.
- Борги, все хорошо. Мы уже побывали там. И с нами ничего не случилось.
- Ничего?!
Хм, если вспомнить все события, то, пожалуй, я нагло лгу.
- Мы живы, а это главное.
- Но ты же видишь, впереди ничего нет!
Вижу. И мне тоже становится немного не по себе, потому что воздух все быстрее теряет привычные ароматы. Кажется, будто сейчас еще одно мгновение растает в вечности, и дышать станет нечем.
- Есть. Поверь. -Ноя…
Край мира чувствует любое живое существо, независимо от магических и прочих талантов. Ты просто знаешь: впереди ничего нет. Знаешь наверняка. И хотя черно-белая Нить вплелась между теми, что составляют ксарроновский ковер, в каком-то смысле она все равно - край, за которым мира уже не существует. Край скучный и пустынный, но нам придется пройти по нему. Слышишь, рыжий? Придется.
Знаю, я нагородил слишком много дурного, чтобы просить о доверии. Можно сказать, что у тебя нет выбора и все равно придется подчиниться. Можно пригрозить или попросить, разница будет невелика, вот только… Я больше не имею права ни на первое, ни на второе. Я отказал себе в таком праве.
Но если кнут приказа и сети просьбы мне больше не доступны, остается лишь одно.
Оно не заденет гордость рыжего и не возложит на мои пле-
чи новых обязательств. Оно всего лишь предоставит возможность выбрать.
Предложение. Почти руки и сердца.
- Закрой глаза, Борги. Закрой и… держись за меня. Крепко.
Глупо звучит, ведь на деле все происходит ровно наоборот, но рыжий напуган. Так сильно, как, наверное, никогда еще не пугался.
- Я не пойду!
- Пойдешь.
- Пойдешь.
Наши голоса сливаются воедино, и Борг… Идет. А я принимаю на себя каждую волну дрожи, сотрясающей тело великана.
Я сразу понял, что умираю.
В Доме Дремлющих, когда тетушка Тилли показала мне самый простой и действенный способ обезопасить мир от Разрушителя, ощущения были несколько иные. Впрочем, родной клочок Гобелена представлял собой нечто замечательное, сплетаясь из Нитей нескольких драконов сразу, начиная от моего отца и заканчивая Майроном. А еще, хочется верить, хранящем в своем узоре и частички материнской плоти. Они не могли не остаться в Доме. Хотя бы потому, что ее никто не отпустил. До сих пор.
Механика действия не изменилась, но там я всего лишь недомогал, а здесь… Умираю. Почему?
Наверное, все дело в течении времени. Чем быстрее оно проносится мимо, тем заметнее из моей плоти вымываются остатки сил. Внутри меня все и так живет по человеческим часам, а если еще и снаружи ритм не затихает, а нарастает… Забавно, хоть и печально попасть в ловушку, какая и матушке Ксо не снилась. Но почему мне кажется, что в пределах черно-белой Нити время течет еще быстрее, чем на сосновой поляне? Неужели…
Да. Точно. Оно и не может быть другим.
Эльфы появились раньше прочих разумных рас, рожденные воплощенной мечтой. А ведь любому хочется, чтобы его мечта не умирала, верно? Длинноухие никуда не торопились, любуясь собой, и время мира танцевало вместе с ними медлен-
ный и прекрасный танец. Трудолюбивые гномы тоже не особо вели счет дням и часам, настойчиво совершенствуясь в своем мастерстве. Но люди… Люди всегда спешили жить, потому что их невольным творцам нужно было успеть сделать многое раньше соперников. И поэтому, когда на Гобелен ступили люди, время вновь возникшего мира пустилось вскачь.
Если бы я оказался сейчас хотя бы в гномьих шахтах, у меня был бы шанс протянуть несколько недель, а может, и месяцев. Даже лет, если бы повезло. Но этой Нитью правит пульс одной-единственной женщины, а она как раз торопится. Куда и зачем? Не знаю. Наверное, и не успею узнать.
И все- таки почему я умираю? Была бы возможность поговорить с Мантией, все вопросы быстро бы добрались до нужных ответов. Но раз уж иод рукой нет мудрых наставников, а тем паче советников, придется поразмыслить самостоятельно. И, чтобы не терять ни минутки, следует начать с самого главного, ведь, пробираясь нехожеными тропками, я попросту рискую не успеть на встречу с Истиной.
Что у нас главное?
Понять, как умирают драконы.
Насколько могу судить по собственным воспоминаниям и всему, что успел узнать, мои родичи исчезают из мира только насильственным путем. То бишь, когда их убивают. В случае моей матери смерть тоже была хоть известной наперед и выбранной сознательно, но осуществленной все же чужими руками. Моими, в ту пору безмозглыми и беспомощными, но одновременно и беспощадными. Правда, совершить убийство мне удалось лишь потому, что мать не стала избегать смертельного удара, а она, в отличие от преждевременно упокоенного мной же супруга Тилирит, прекрасно знала: с Разрушителем нет смысла затевать дуэль, потому что надежнее самому рассеяться прахом. И притом - остаться в живых.
