— Перлинор! — негодующе рявкнул Куксон.
— Ну что, что? Я и при жизни любил деньги, и сейчас люблю, — Перлинор развел руками. — Так заплатишь серебряный нуобл?
— Медный, — непреклонно заявил Куксон, отлично умевший, как и все гоблины, торговаться.
— Серебряный.
— Медный! — стоял на своем Куксон.
— Тьфу! С вами, гоблинами, каши не сваришь! — с досадой воскликнул морок. — Ладно уж…
Он проплыл туда-сюда.
— Здесь я редко бываю, — признался Перлинор. — Мне ведь тоже без особого разрешения сюда влетать нельзя. Но слышал я краем уха, что Северные пещеры охраняются василиском.
— Кем?!
— Вот видишь! — торжествующе вскричал морок. — Я же говорил, что мои сведения стоят одного серебряного нуобла! Проклятье, — прибавил он сокрушенно. — Кажется, я только что здорово продешевил! Теряю хватку…
Куксон не слушал его. Мысли в голове гоблина метались с огромной скоростью, и каждая мысль была ужасней предыдущей.
— Разве почтенный Куксон об этом не знал? — ехидно осведомился морок.
— Откуда бы почтенный Куксон об этом знал? — огрызнулся гоблин. — Маг Хронофел со мной по этому поводу не советуется. Я думал, тут обычные охранные заклятья… по крайней мере, я что-то такое слышал. О том, что здесь василиск разгуливает, даже Брахте, наверное, неизвестно!
— Брахта не дурак сюда соваться, — хмыкнул Перлинор. — И потом, хоть он и архивариус, а в Северные пещеры ему ходу нет: маг Хронофел кобольдов недолюбливает.
Куксон с тревогой взглянул на браслет.
Василиск!
Что делать, если заклинания с ним не справятся?! Василиски одним своим взглядом в камень обратить могут. То-то удивится его милость маг Хронофел, когда в Северные пещеры по какому-нибудь делу пожалует и каменную статую гоблина Куксона увидит!
— Проклятье! — пробормотал гоблин и добавил парочку крепких словечек, которые употреблял нечасто.
— Перлинор! Можешь слетать на разведку, посмотреть, что к чему? Тебе-то василиск не опасен.
— Три серебряных нуобла! — твердо заявил морок и скрестил руки на груди. — Иначе с места не сдвинусь!
Спорить было некогда.
— Хорошо, хорошо, проваливай!
Обрадованный морок исчез.
Куксон прижался спиной к стене, обшаривая настороженным взглядом пещеру. В дальнем конце ее виднелась решетка, преграждавшая путь в следующий зал: туда-то Куксону и нужно было. Вроде и близко, а не попасть: не хватало еще на чудовище наткнуться!
Время тянулось нескончаемо.
Наконец из-за угла выплыл морок Перлинор.
— Куксон, насчет василиска можешь не беспокоиться, — промолвил он. — Его нигде нет, видимо, нес службу лишь до прошлого полнолуния. Но…
— Уф-ф-ф… — Куксон стащил колпак и вытер пот со лба. — Слава небесам! Не представляю, как бы я сражался с этаким чудищем. Я ведь не боевой маг.
— Это так, но… слушай, могу сообщить кое-что. И совсем недорого: один-единственный нуобл… золотой. Один-единственный золотой нуобл за бесценные сведения. А?
Не слушая его, Куксон нахлобучил колпак и решительно двинулся вперед.
— Мы, гоблины, воины смелые, но осторожные. Зачем сражаться в открытом бою, когда всегда можно зайти сзади? И это не трусость вовсе, как некоторые считают, а честная гоблинская смекалка!
— Куксон, ты что, оглох?! Я тут важные сведения по дешевке продаю!
— Неприятеля всегда можно честно обмануть, запугать, подкупить, в конце концов…
Он остановился перед решеткой в виде плюща. На вид она казалась самой обычной, но гоблин Куксон как-никак больше века трудился в Ведомстве магии и рассказов чародеев да колдунов о том, какими опасными могу оказаться самые безобидные на вид вещи, наслушался предостаточно.
— Да, да, — угадав его мысли, проговорил морок Перлинор. — Она заколдована, разумеется. Только коснись — и решетка вмиг превратиться в хищный плющ, обовьется вокруг тебя и сожрет заживо. Серебряная накладка, заклинание второго уровня — это мой тебе совет, совершенно бесплатный, заметь!
Перлинор тревожно оглянулся назад, словно ожидая, что из-за угла вот-вот кто-то появится.
— Но это не главное. Главное, в том, что…
Куксон, прищурившись, посмотрел сквозь решетку. Взгляду его открылась небольшая пещера с круглым, покрытым синим бархатом столом посередине и массивными резными стульями. На столе виднелись несколько больших ларцов и бронзовый подсвечник, а вдоль стен тянулись полки, заваленные футлярами для пергаментов, да плотными рядами стояли тяжелые фолианты.
— Ага, — пробормотал Куксон. — Сюда-то мне и надо.
Он прикоснулся к браслету. Гоблины, конечно, не великие маги, но с заклинанием второго уровня справятся. Если бы еще не зудел на ухом назойливый морок! Вот опять что-то бубнит, лепечет, вымогает деньги, мешает творить заклинание!
Серебряная решетка на мгновение превратилась в стену настоящего плюща, густого, темно-зеленого, потом заросли раздвинулись и пропустили гоблина.
— Ну, ничего сложного, — самодовольно проговорил Куксон, оказавшись по другую сторону (стена плюща тут же снова превратилась в решетку). — Я, признаться, ожидал чего-нибудь потрудней.
— Куксон, в последний раз говорю: один золотой… а, тролль с тобой! Один серебряный нуобл — и ты кое-что узнаешь!
— Уймись, Перлинор! И не торгуйся, ты не на базаре. Лучше не мешай, времени у меня в обрез!
Он строго взглянул на помощника архивариуса.
Тот белым облаком заколыхался в воздухе.
— Вот ведь верно говорят, что все гоблины — скупердяи! — с досадой воскликнул морок. — Ладно уж, скажу тебе бесплатно…
— Бесплатно? Вот это другое дело. Говори, рад буду слышать!
— Рад? — зловеще переспросил морок Перлинор. — Ну, радуйся: вместо василиска Северные пещеры сторожит охранный демон!
Гоблин Куксон подскочил на месте, выбив каблуками барабанную дробь.
— Что?!
— Да-да. Так что самое время воспользоваться подходящим заклинанием личной охраны!
Куксон так и сделал бы, если б успел.
Что-то косматое, темное вылетело из-за угла, и метнулось в сторону гоблина и с силой взбесившегося тролля, ударило его в грудь и сбило с ног.
С размаху приложившись о каменный пол, Куксон некоторое время неподвижно лежал, оглушенный ударом, потом вскочил с прытью, которой сам от себя никак не ожидал. Вскочил, понятное дело, не потому, что ему лежать надоело, а потому, что вспомнил кое-что об охранных демонах (странствующие маги рассказывали как-то). Будто бы любят они, эти демоны, употреблять поверженных противников в пищу, причем, непременно живых и начинают всегда с ног, питаясь не только плотью, но и страданиями жертвы.
