Имя всего Сущего - Дженн Лайонс

А потом начался настоящий ад.

Граф Джанель и сэр Барамон замерли, повернулись и одарили Нинавис недоверчивым взглядом. Нинавис, глядя на них, пожала плечами, а сама опустила лук и одарила охранника самодовольной улыбкой:

– Хорошо работаешь.

Судя по лицу Джанель, она изо всех сил пыталась не расхохотаться.

– Ты с ума сошла?! Да я тебя…

Но галопом подъехавший всадник помешал ему осуществить угрозы.

Это прибыл Черный Рыцарь. В отличие от сэра Барамона во время турнира в Мерейне, этот Черный Рыцарь не валял дурака. Его богатые доспехи были украшены изображениями воронов и кричащих демонов, а на плечах у него был черный плащ из перьев. И такие же перья образовывали напоминающий лошадиную гриву гребень на шлеме – эдакая версия лаэвоса из перьев. И пусть его черный конь не был огнекровкой, но все равно он выглядел весьма впечатляюще.

А затем мужчина снял шлем, и брат Коун увидел, что чернота спустилась к самой его коже. Глаза у него были светло-зеленые, но кожа и волосы казались чернее вороньих перьев.

Брат Коун так привык видеть джоратскую разноцветную кожу, что на мгновение не понял, что же видит. И лишь потом он заметил, что черты лица этого человека были не куурскими. Причем это относилось ко всем куурцам, с любой стороны Драконьих Башен.

Это был ванэ. Ванэ из Манола, если быть точнее, и одна только мысль об этом так поразила Коуна, что он только и мог пораженно смотреть на него.

Что ванэ из Манола мог делать в Джорате? [135]

– Кто выпустил стрелу? – Соскочив с лошади, ванэ направился к ним.

– Капитан, мне очень жаль. Я не думал, что кто-нибудь окажется достаточно глупым, для того чтобы…

Но капитан Митрос не обратил на него никакого внимания. Его взгляд прошелся по группе путешественников, задержался на лице Джанель на секунду дольше, чем на остальных, и замер на лучнице с родимым пятном на лице.

Нинавис помахала ему пальцами.

Он усмехнулся, широкая полоса белых зубов нарушила эбеновую темноту его лица.

– А верхом ты так же стреляешь?

Как оказалось, да.

Весь лагерь прекратил тренировки, чтобы посмотреть на это. Капитан Красных Копий Митрос установил ряд мишеней вдоль извилистой тропы, так что Нинавис должна была целиться и стрелять, одновременно управляя лошадью.

Впрочем, намного важнее было то, что капитан Митрос впустил всех путешественников внутрь огороженной веревками зоны.

– Внимание, приготовься, вперед! – Митрос махнул рукой, и Нинавис пустила лошадь в галоп.

Брат Коун не видел, чтобы это показывалось на турнире в Мерейне, но ему показалось, что это могло бы быть включено в число игр. Пусть Нинавис и не была коренной джораткой, но по тому, как легко она управляла лошадью, этого нельзя было сказать. Вытаскивая стрелы одну за другой из колчана, она принялась стрелять – и, кажется, все попадания в яблочко дались ей легко.

Доехав до конца дорожки, она замедлила ход, развернула лошадь и рысью вернулась обратно.

Воздух наполнился аплодисментами. Металл легко переходил из одних рук в другие, и это еще раз доказывало, что джоратцы готовы воспользоваться любым предлогом, чтобы сделать ставку, пусть даже и на кого-то неизвестного [136].

Митрос рассмеялся, а затем поклонился спешившейся Нинавис:

– Я не видел такой стрельбы с тех пор, как в последний раз был дома. Выходи за меня замуж, красавица. Наши дети спасут мир.

Нинавис, удивленно моргая, уставилась на него, и была она настолько озадаченной, что даже не заметила, как кто-то из Красных Копий забрал коня. Нахмурившись, женщина ослабила тетиву лука.

– На мой вкус, ты немного молод [137]. Как бы то ни было, с тобой хочет поговорить граф. – Она кивнула в сторону Джанель. – Так что, если ты так хочешь, чтобы я сражалась под твоим знаменем на турнире, ты тоже захочешь поговорить с ней.

Мужчина, ухмыляясь все шире, казалось, не был слишком уж сильно озадачен ее отказом. Он по-прежнему не сводил с нее взгляда, не обращая внимания на остальных, и даже на Джанель.

– Но где ты научилась так стрелять?

Нинавис прищурила глаза:

– Мой муж служил в армии.

Выражение его лица стало задумчивым.

– Лучники Куура, должно быть, улучшили свои навыки с тех пор, как я в последний раз посещал их тренировочные лагеря.

Джанель подошла к Нинавис:

– Не могу представить, чтобы куурские тренировочные лагеря позволили посещать ванэ из Манола.

Брат Коун заморгал. Он готов был поклясться, что граф понятия не имела, как выглядят ванэ из Манола. Впрочем, упрекнул он себя, отец Зайхера три года лечил ее. Конечно, она не была невежественной.

Капитан Митрос впервые обратил на нее внимание:

– Ты предполагаешь, что я когда-нибудь спрашивал разрешения…

Граф Джанель скрестила руки на груди и нахмурилась, глядя на него.

– Митрос, ты, старая похотливая задница, прекрати дразнить детей и иди сюда! Ты все еще должен мне сотню тронов за последнюю карточную игру, и я собираюсь выцарапать их из твоих блестящих черных волос. – Дорна поморщилась и ухмыльнулась: – Плюс, нам нужно поговорить где-нибудь наедине.

Митрос удивленно наклонил голову и уставился на Дорну, затем его глаза расширились:

– Когда ты стала женщиной?

Дорна закатила глаза:

– Много лет назад, ты, невежественный болван. Я же говорила тебе, что собираюсь посетить фестиваль Поворота.

Митрос рванулся к Дорне и, подхватив ее, одновременно обнял и развернул:

– Я тебя не узнал! Что случилось?

– Отпусти меня, придурок, пока я не пнула тебя так, что ты никогда уже не сядешь на лошадь! Что случилось? Я же только что сказала тебе…

– Я не это имел в виду. Ты такая старая!

– О, ты еще больший дурак, – сказала Дорна. – Прошло тридцать лет. Люди стареют!

Митрос сделал шаг назад, выглядя смущенным.

– Так много? Как течет время. – Он улыбнулся ей, нежно и грустно. И, судя по улыбке, отношения у них были далеко не дружескими.

Но все то время, что брат Коун знал Дорну, она постоянно утверждала, что предпочитает бегать за кобылами, и только за кобылами. Если только не…

Брат Коун наклонился к графу:

– Э-э… я правильно расслышал?

Джанель отвлеклась и посмотрела на него:

– Что именно?

– Дорна когда-то была мужчиной? Как это возможно?

Джанель удивленно моргнула:

– Праздник поворачивающихся листьев. Его проводят каждый год в Нивулмире, и Галава исполняет молитвы просителей. Именно по этой причине Дорны не было в кантоне Лонеж. – Она на миг замолчала. – У вас на западе вы делаете это иначе?

Брат Коун моргнул:

– Нет! Нет, мы вообще этого не делаем! Никогда!

Джанель нахмурилась:

– В самом деле? Это странно.

Сэр