— Дело в том, что такое считалось невозможным… — Японец немного запнулся — «Процедурный генератор» — краеугольный камень Сферы, надежнейшая система. Вы знаете, что нам так и не удалось разобраться в его программной архитектуре… Но я отклонился от темы. Что мы сделали? Да перепробовали все что можно. Пробовали даже перезапуск серверов. Бесполезно.
Ашот Багдасарович снял золотое пенсне, пригладил седеющий пробор.
— Вы выяснили, каковы причины сбоя?
— У меня нет ответа на ваш вопрос, Ашот Багдасарович. Есть только догадки.,
— Догадки! Три месяца, Ямато! Три месяца вы возглавляете команду этого проекта! Признаться, когда мы подписывали с вами контракт, я рассчитывал, что пригласил лучших специалистов этого мира! Вы получили мой карт-бланш, возможность набирать в свою команду лучших людей! И что в итоге? Догадки!
Японец хранил молчание, лицо его было абсолютно бесстрастно.
— Вы, господин Ямато, должны — армянин сделал ударение на последнее слово — Должны знать, а не оперировать догадками.
— Я очень огорчен, что не оправдал ваших ожиданий — после паузы тихо сказал Японец — но и тогда, когда я ставил подпись под контрактом, и сейчас, я повторяю: я не даю гарантий.
— После гибели Балабанова у нас не осталось ничего — продолжал он — Нам не предоставили никакой, абсолютно никакой информации по проекту. По сути, мы начали разбираться в Сфере с нуля! В чужом, очень сложном коде, написанном на специально разработанном для проекта языке. А нас нет ничего, ни исходников, ни тех задания команды Балабанова, ни диздоков!
— Что с расшифровкой данных на «облачном» сервере, который дублировал всю информацию? — спросил крепыш, вошедший вместе с Агасяном.
— Там очень сложный криптографический шифр. Взломать практически невозможно — ну мы и не пытаемся особо. После того, что было, когда полезли взламывать запароленные компьютеры Балабанова — как-то не хочется.
— Андрей Петрович всегда был малость параноиком — кивнул Агасян — Всегда боялся, что у него украдут его идеи
— Может и так, но разработчик это был действительно гениальный — сказал Японец — Нобелевскую премию так просто не дают. К сожалению, Ашот Багдасарович, мы так и не разобрались в архитектуре игре, ее коде. Я надеюсь, что пока не разобрались. Очень нестандартные программные модули. Если честно, все, на что мы способны сейчас — это пользоваться встроенным редактором, подчищая процедурную генерацию.
— Вы можете объяснить, в чем сложность?
— Могу попробовать. Вам, как не специалисту, понять будет сложно.
— И все же попробуйте.
— Понимаете, Балабанов много лет трудился над Сферой. Он написал для нее уникальный язык программирования, разработал свой VR-движок, внедрил и связал все это с помощью внутри игрового ИИ. Это многолетняя работа команды специалистов! Для нас это — чужой код, код на коде, целые взаимосвязанные слои кода. Когда мы начинаем тыкать в эту путаницу палкой, резать нити, получаются вот такие вот вещи. Как этот сбой.
— Из ваших слов я делаю два вывода. — произнес Агасян — Первое: Сфера, получается, неуправляема. Второй: Вы все же знаете, в чем причина сбоя.
Японец усмехнулся.
— Я повторяю — лишь догадываюсь. Мы подняли логи системных действий, которые могли привести к сбою, есть некоторые соображения. По поводу неуправляемости — в определенной степени вы правы, мы не контролируем проект.
— Припоминаю, Андрей Петрович как-то сказал мне, что его система все делает сама — задумчиво сказал инвестор.
— Внешнее воздействие не приносит результата. — кивнул Ямато — Более эффективно оказывается влияние с помощью игровой механики, «изнутри» игры. Мы пытаемся…
— Поэтому вы почти двое суток не вылезаете из капсулы, Ямато? — хмыкнул неприметный крепыш.
— Именно, Юрий Михайлович. — кивнул Японец. Присутствующие обратили внимание на его изможденный внешний вид, темные круги под глазами.
— Боюсь, вы недооцениваете серьезность вопроса — сказал Агасян — Роберт, что на данный момент мы имеем?
Один из присутствующих на совещании, сухонький старичок с умным лицом старого юриста, легонько защелкал по экрану своего коммуникатора, тяжело вздохнул.
— На данный миг семьсот тринадцать досудебных претензий. Двадцать три иска. Четырнадцать запросов от прокуратур разных субъектов. Полсотни запросов от других ведомств. Это по РК. В междуна..
— Достаточно, Роберт. — прервал его Агасян — Это за сколько? Десять часов простоя? Но это еще цветочки, отбрехаемся. Но ведь есть еще проект «Зеро», есть проект номер одиннадцать! Что вы прикажете делать с ними? Каждый час простоя игры может стать для них…
Он прервался, перевел взгляд на Японца.
— Ямато, нам необходимо восстановить работу Сферы. Это вопрос жизненной важности. Моей…и вашей.
— Я понимаю, Ашот Багдасарович. — кашлянул руководитель проекта.
— Вы сказали, что знаете о причине сбоя.
— Я сказал, что догадываюсь. У меня есть версия. Дело в том, что накануне мы пытались пофиксить игровые баги. В список ошибок попал один подозрительный предмет, предназначенный, очевидно, для какого-то обновления.
— Что за предмет? — заинтересовался армянин — Поподробнее, Ямато. Что за обновление?
— У нас не сохранилась информация по обновлению. Исчезла вместе с Балабановым, как и все остальное. Предмет же…ничего интересного, меч. Предназначенный явно для НПС. Этим мечом каким-то образом завладел игрок, новичок. Мы предупредили его о недопустимости использования предмета, но он не послушал. Мы получили много петиций с жалобами на его действия… и приняли решение о удалении этого предмета из игры. К сожалению, он был «вшит» в программный модуль очень глубоко, разобраться во всех связях мы не успели. Поэтому решили «заморозить» его на аккаунте игрока, забанив его.
— Наивные! Если Балабанов так усердно «зашивал» эту штуку в игру, вы думаете, он не предусмотрел такой возможности? Так вы думаете, что сбой произошел из-за этого предмета?
— На девяносто процентов. Там проявились ниточки связи с «процедурным генератором», странные надписи в системном логе.
Ашот Багдасарович покачал головой.
— Ямато, я не вижу здесь вашего директора по маркетингу — вдруг спросил он — Где она?
— Она…не смогла приехать. Она за городом, с семьей.
— Увольте к чертям эту бездарность. Новичок, нашедший волшебный меч — это же приманка для миллионов новых игроков. Вы могли сделать на этом рекламу, а сделали проблему. Нужно было договариваться, а не банить…
— Я, как руководитель проекта, готов понести ответственность за эту ошибку — склонился Японец.
