Война закончилась, и наступил пока еще хрупкий, но такой желанный мир. Тэрранус был восстановлен, а Грань уничтожена. Никто так и не узнал, кто смог опустошить доселе смертельную преграду. Ребенок уже сейчас забирал много сил, и Йог-сотхотх больше не мог мне помочь. Миром Древних стало Междумирье, граничащее когда-то с Лэнгом. Теперь там шел дождь, и я радовалась возможности лишний раз подставить лицо под тяжелые капли.
Дрэгона снова призвали в Совет Владык, но он отказался. Ему не хотелось больше участвовать в правлении миром. Теперь он довольствовался тем, что изводил меня излишней заботой и любовью. Хотя здесь я неискренняя. Любви никогда не бывает много, особенно теперь, для нас.
Кайл. Как только он понял, что мы с Дрэгоном теперь семья, то покинул Тэрранус, возвратившись в мир, куда однажды привел меня. Вспоминая его, я иногда чувствовала легкую грусть и сожаление. Мне его не хватало, но, сделав свой выбор, я ни о чем не жалела. Все что между нами было навсегда останется в моей жизни самым светлым, любимым воспоминанием, сколько бы мне не было отведено на этой земле.
Стук в дверь прервал шлейф воспоминаний, в которые я погружалась все чаще. Теперь Дрэгон всегда сообщал о себе стуком, боясь напугать своим внезапным появлением.
— Открыто, — крикнула Нами.
Открылась дверь, и Дрэгон нерешительно замер на пороге. Он никогда не приходил ко мне с пустыми руками, хотя в последнее время угодить мне было не просто. Не то, чтобы я была так капризна, просто с некоторых пор многие вещи, доставляющие женщинам радость, вызывали у меня приступ тошноты, головокружение или слезы. Так, цветы, духи и мягкие игрушки отпали с первых же дней, хотя Дрэгон никак не мог понять, почему игрушки заставляют меня плакать. А я не могла объяснить, какую боль мне доставляет видеть лишний раз напоминание о том, что я никогда не смогу разделить эту радость со своим ребенком. Ребенок. Я придумала ему имя, и Дрэгон согласился. Я знала, что это будет мальчик. Обязательно мальчик. И не потому, что это был обычный результат репродуктивной деятельности Владык. Я просто знала, что эта способность здесь не при чем. У меня должен быть мальчик. Виктор. Победитель. И еще, я мечтала увидеть его когда-нибудь в будущем, повзрослевшим и возмужавшим.
— Привет, я скучала, — я бросилась на шею Дрэгону и путь до ближайшего дивана проделала у него на руках.
— Ну спасибо, — фыркнула Нами, — я тут ее развлекаю, как могу, и вот благодарность!
— Не злись, — улыбнулась я, не сводя взгляда с Дрэгона. Мы никогда не уставали друг от друга.
— Пойду, пожалуй, — сама себе буркнула Нами, тихо претворяя за собой дверь.
— Как прошел день? Чем занималась? — Дрэгон ласково провел рукой по моей спине, вызывая желание замурлыкать. Никогда не думала, что могу быть такой с каким-нибудь мужчиной. И правда, наверное, гормоны.
— Ты же видишь, пыталась выглядеть как можно лучше.
— Я заметил, — от влюбленного взгляда Владыки мое сердце кольнуло. Несмотря на все мои сомнения, из него получился прекрасный муж. Ласковый, любящий и заботливый. В общем, мечта каждой женщины. Кто же знал, что под суровой внешностью и грубоватыми манерами скрывается такое сокровище.
— Надеюсь, тебе понравится, — он протянул мне лучший подарок — книгу. Вначале, он пробовал дарить мне драгоценности, будто пытаясь искупить этим пропущенный период ухаживаний и свиданий, но быстро понял, что этим меня не впечатлить. Украшения я не носила, кроме его кольца и кулона, подаренного еще Кайлом. Его снять я так и не решилась, а Дрэгон не просил, понимая, как много он для меня значит.
— Спасибо. Ты всегда знаешь, как угодить девушке, — улыбнулась я и не удержалась от стона.
— Что случилось? — голос Дрэгона был взволнованным, и я попыталась было его успокоить, но получилось не очень. Когда меня пронзила острая боль от спины, к низу живота, я поняла, что мое время закончилось. Из последних сил, я прижалась губами к губам Дрэгона и потеряла сознание.
— Она же умирает! Неужели ее невозможно спасти! — Владыка Дрэгон сидел на полу в коридоре, обхватив голову руками.
— Вы сделали все, что смогли! — Ньярлатхот устало опустился рядом, — такое случается довольно часто с нашими женщинами. Я надеялся, что Ниссу подобная участь обойдет стороной.
— Не все! Есть ведь еще Йог-сотхотх! — Дрэгон вскочив, отшвырнул, попытавшегося было ему помешать, Древнего.
— Он не поможет. Вратам не хватит сил, чтобы помочь ей. Сейчас мы пытаемся спасти ребенка.
— Что с ним? — Владыка не пытался подавить отчаяния.
— У нас есть надежда. Если бы ты мог привести Старейшин, ведь у Владык именно они помогают появиться ребенку на свет. А твой ребенок — наполовину Владыка.
— А приведу! Я все сделаю, только не дайте им умереть!
— Я выполнил все, как ты мне приказала, Нисса, — Ньярлатхот тихо вошел в комнату роженицы.
— Он ни о чем не подозревает? — превозмогая боль спросила она.
— Нет, хотя я, на твоем месте, рассказал бы ему все.
— Ты никогда не будешь на моем месте, — измученно улыбнулась Анна, — и лучше меня знаешь, что другого выхода просто не существует.
— Ты могла бы избавиться от этого ребенка. Молчи. Я сам знаю, что говорю ужасные вещи, но для нас твоя жизнь ценнее.
— Я выполнила свое предназначение. У Древних есть новый мир, Владыки перестали видеть в них врагов. И я наконец-то могу сделать хоть что-то для себя. Этот ребенок, возможно, единственное хорошее, что я сделала в этой жизни.
— Не единственное, — возразил Ньярлатхот.
— Теперь это уже не важно, — тихо сказала Анна, — я лишь опасаюсь, что его ненависть сильнее его слова, и он не придет.
— Ошибаешься, — раздался голос из темного угла комнаты, — я весь к твоим услугам, если ты не передумала и не решила отдать ребенка мне.
— Нет! — вскричала Анна, — ни ты, ни тьма его не получите, — делай, что обещал.
— Да будет так! — Тирэн склонился над девушкой. С тревогой и страхом она увидела, как его глаза превратились в два больших омута, в которых плескалась чистая тьма.
— Мне очень жаль, Дрэгон, — Ньярлатхот склонив голову, с тревогой наблюдал, как побледнело лицо Владыки.
— Нет! Не верю! — впервые можно было видеть, как по лицу Дрэгона побежали слезы.
— Ребенок жив. Это мальчик.
— Я должен ее увидеть. Я не поверю, пока не увижу! — Дрэгон метнулся к закрытой двери, за которой он него скрывали любимое существо.
— Она бы не хотела, чтобы ты видел ее мертвой. Запомни ее живой! — настаивал Ньярлатхот.
— Что за бред! Она жива! Она не может умереть, — сметя преграду, в виде Ньярлатхота со своего пути, он, почти снеся дверь, ворвался в комнату.
