Она положила трубку и тяжело вздохнула.
— Скажи, что со мной было? Я почти ничего не помню. Утром вышла из дома, отправилась в университет, а дальше… провал в памяти.
— Я вряд ли чем-то смогу помочь, меня рядом с тобой не было, к сожаленью… — грустно улыбнулся Вадим. — Идем на кухню, я есть хочу, ты, наверное, тоже?
— Да, поела бы что-нибудь. У меня ощущение, что на мне воду возили, устала так, словно магией всю ночь занималась.
— Бывает, — Крот отвел глаза. — Наверно, у тебя это после снотворного, которым тебя напичкали.
— Ты мне скажешь, наконец, кто это сделал?
— Пойдем кушать, потом поговорим.
Они пришли на кухню, Вадим быстро приготовил яичницу из пяти яиц, три положил Ладе, два съел сам, решив, что доберет сырым мясом, когда девушка уйдет. Маша съела гоголь-моголь, который для нее приготовила Лада и перебралась на подоконник, где она так любила сидеть. Девушка съела еще пару бутербродов с сыром, которые он спешно для нее приготовил и запила крепким кофе.
— А теперь рассказывай!
— Рассказывать особо нечего. Мне позвонили и сообщили, что мне тебя вернут, если я отдал им оберег.
— Так… — девушка нахмурилась. — Дальше…
— Сказали, чтобы я приехал в котельную, туда, где мы вызывали демона.
— Продолжай…
— Я позвонил Волку, мы набрали оружия и приехали на место. Пока Слава карабкался на крышу, меня отвели в печной зал, в котором ты рисовала пентаграмму, и закрыли. Примерно через десять минут меня вывели, посадили в машину и увезли за город. Кстати, пока не забыл, надо позвонить Воиславу, рассказать, чем все закончилось, чтобы он не волновался.
— Успеешь. Рассказывай.
— Привезли в особняк какого-то крутого дяди, завели во флигель, потом пришел хозяин и стал требовать, чтобы я добровольно отдал ему оберег.
— Правильно, — кивнула Лада. — По-другому его не взять, он может и убить.
— Так и есть. Один охранник схватил его и тут же умер.
— Магические вещи так и работают. Без твоего согласия никто твой камешек не возьмет.
— Но демон же его забрал!
— Демон не человек, он из другого мира, к тому же владеет магией — это первое. Второе: насколько я поняла, ты сам его ему отдал?
— Ну, в общем, да — Волк приказал, а я отдал, но с условием, что он мне его обратно вернет.
— Это неважно, главное, что ты отдал его добровольно. И обратно они тебе его вернули, хоть и пришлось идти за ним в мир демонов. Разве не так?
— Так.
— Дальше…
— А дальше… как бы тебе лучше это объяснить.
— Подожди, — девушка метнулась в комнату и включила телевизор. — Вдруг сообщат что-то важное. Есть у меня ощущение, что надо послушать новости. Извини, но я своим предчувствиям доверяю, они меня редко подводят.
Он сел рядом на диван, обнял Ладу. На экране бойкая дикторша рассказывала последние новости.
— … В своей загородной резиденции был найден убитым заместитель губернатора Сергей Петрович Ивашев. На месте преступления работают работники следственного комитета. Пока версий две: одна связана с коммерческим прошлым заместителя губернатора, вторая с его сегодняшним политическим положением. Сергей Петрович был честным, принципиальный человеком, поэтому недоброжелателей и врагов у него хватало. Мы скорбим вместе с близкими и родственниками о невосполнимой утрате…
Лада выключила телевизор.
— Я его помню. Гадкий дядя. Хватал меня руками, а я не могла даже двинуть пальцем. Это он меня похитил?
— Да, но…
— Молчи, — на его губы легла ее прохладная рука. — Мне снился плохой сон. В этом сне был этот человек, рядом находилась охрана. Они что-то хотели с тобой сделать, и тогда я решила нас защитить. Помню, что призвала силу воздушной стихии, закрыла нас куполом и отдала подвал во власть смерча. Дальше не помню… Это был не сон?..
— Ну, в общем, не знаю, как тебе сказать, — Вадим замялся. — Да важно ли это?
— Значит, не сон… — девушка выпрямилась, ее губы задрожали. — Я убила человека.
— Да не человек это был, а сволочь, — Крот обнял Ладу и поцеловал. — Ты ничего ему не сделала, а он походя влез в твою судьбу и гадали как мог. У этих гадов от безнаказанности крышу сносит, это уже не люди, а зверье мерзкое. Они даже не понимают, что утратили все человеческое. Чем меньше их будет на земле, тем легче станет жить.
— Я тебя понимаю, — девушку ответила на поцелуй и вернула его обратно. — Я не сказала, что он хороший человек. Дело не в нем, а во мне. Для тебя темные и светлые силы лишь слова, а для меня реальность. Начни творить зло и оглянуться не успеешь, как у тебя энергии не останется, и потемнеешь. А что я без дара? Простая, не очень симпатичная девчонка, каких вокруг немало?
— Я тебя все равно буду любить. И ты красивая…
— Глупый ты, но продолжай врать, мне приятно, — улыбнулась Лада. — Я реально себя оцениваю, поэтому не хочу остаться без дара.
— На тебя напали, похитили, могли убить, ты просто защищалась.
— Защищаться можно и от зверя и от человека, но убивать нельзя. Мы не имеем права, потому что не знаем, кто и для чего здесь находится. У Брэдбери человек случайно убил бабочку, и весь мир изменился. И неважно была ли эта бабочка плохой или плохой, ее не стало, и все стало другим.
— Это всего лишь рассказ, к жизни он не имеет никакого отношения. Ивашев мог изнасиловать и убить тебя, а через день даже не вспомнил бы об этом.
— Изнасиловать? — Лада на мгновение закрыла глаза. — Нет, слава богу, обошлось, хоть все равно мерзко, каждый из охранников меня пытался пощупать, залезть под белье, а я даже не могла понять, сон это или реальность. Ох!
Вадим обнял ее, прижал к груди и почувствовал ее горячие слезы на своих руках. Его маленькая и такая сильная девушка плакала от бессилия и горечи, оттого, что людей вокруг становится все меньше, а зверья, которое управляется только инстинктами, все больше. А он где был? Крот вздохнул и нежно ее поцеловал в макушку.
— Неужели нам нельзя защищаться от них? Они могут убивать, а мы нет?
— Им тоже нельзя убивать, только они не знают об этом, потому что живут одной жизнью, сегодняшней, вот и пытаются все ухватить, отобрать у других. Они обычные бабочки однодневки, которым ничего не объяснишь. Они не знают, что впереди будет еще жизни, и нельзя в них идти с плохой энергетикой, иначе гибель, уничтожение…
— А разве мы не все такие же?
— Существуют те, кто помнит о своих прошлых жизнях. Они другие. Когда понимаешь, что твое сегодняшнее тело не последнее, что будет другая жизнь и другое тело, то начинаешь ценить то, что уйдет, когда погибнет плоть.
— И что уйдет?
