из ее пальцев, а сама она рухнула в поток видений.
* * *
Едва вспышка света погасла, Феш услышал стук обломков. Увидел, как сгорбилась Десари, завалилась на бок и медленно сползла на дно бассейна. Айша метнулась было к ней на помощь, но Феш остановил ее.
— Рано.
Он осторожно обошел бассейн вокруг.
— У нее видение. Нельзя прерывать.
— С ней часто такое? — спросила советница.
— Так сильно при мне впервые. Но это точно видение. Глаза бегают, видишь. Она смотрит.
Феш сел на бортик, следя, чтобы ненароком не коснуться девушки. Поначалу она просто лежала без движения — лишь ресницы трепетали, словно Десари видела сон. Но вдруг ее пальцы зашевелились, сжались в кулаки. Спина выгнулась, шея вытянулась, словно Десари пыталась вырваться из неведомых пут, прорваться сквозь что-то плотное. А затем ее затрясло так сильно, что эннийка начала биться головой о дно бассейна.
— Хватит! — рявкнул Феш и перепрыгнул через борт бассейна, спеша на выручку. — Я ее вытаскиваю. Отойдите!
Он подполз к Десари, зубами сорвал перчатку с руки и, положив одну руку девушке под голову, прикоснулся голыми пальцами к ее лицу.
— Давай, возвращайся.
Десари закричала, не приходя в сознание. Лицо исказила гримаса мучения.
— Что ты с ней делаешь? — Рошана бросила факел и подбежала к сыну. — Ей больно.
Феш оттолкнул мать.
— Давай, Десари, — шептал он ей в ухо. — Это я, Феш. Вернись ко мне.
Она забилась еще сильнее, вцепилась в его руку с такой силой, что Феш вскрикнул от неожиданности — наверняка сломала ему палец. Феш вырвал руку и снова приложил ее ко лбу эннийки.
— Вернись!
Он тряхнул ее со всей силы, и Десари обмякла. Пальцы разжались, складки на лбу разгладились.
Десари распахнула глаза, с трудом сфокусировала взгляд, повернулась на бок и сплюнула сгусток крови. Феш заметил, что кровь у нее пошла и носом.
— Ты цела?
Эннийка перевела взгляд на Айшу.
— Он… Он не хотел, чтобы я его увидела, — хрипло проговорила она. — Но я победила. Я знаю, где его искать.
Айша опустилась на колени возле девушки, пробежалась кончиками пальцев по ее лицу, взяла за руку и закрыла глаза.
— Цела. Жить будешь.
Десари слабо улыбнулась.
— Сердце еще живо, вы видели. Латанийцы были правы.
— А Руфал? — Айша с надеждой взглянула на девушку. — Ты знаешь, как до него добраться?
Эннийка кивнула.
— Оказывается, я знаю его довольно давно. Просто лишь сейчас смогла его увидеть. — Она повернулась к Фештану. Он не разжимал объятий, боясь, что она снова провалится в этот кошмар. — Спасибо, что вытащил. И нам нужно в Миссолен. Я найду его там.
— Все еще болит? — Симуз дотронулся до раны на ноге Артанны. Вагранийка накрылась одеялом.
— Пока в покое, нормально. Но двигаться тяжело. Думаю, это уже навсегда.
— Помнишь, кто тебя штопал?
— Смутно. Какая-то старуха за мной ухаживала. Долго… Но сколько точно, не знаю.
Медяк прикоснулся к повязке, что закрывала незрячий глаз.
— Это оттуда же?
— Вроде да.
— Покажи мне.
Он потянулся, чтобы размотать испачканную в дорожной пыли ткань. Артанна испуганно отстранилась.
— Не надо… Там все плохо.
— Покажи.
Он и правда чувствовал, что должен был. Следовало знать, на что она пошла ради него с Десари. Ни разу за все это время она не обвинила его, не злилась, не укоряла. И не говорила об этом даже после того, как все вспомнила. А Симуз не знал, как к ней подступиться.
Артанна наверняка замечала его нужду, но всегда переводила тему, когда он пытался спросить об этой ране. Не хотела. Вероятно, боялась.
— Что бы там ни было, это моего отношения не изменит, — попытался успокоить ее Медяк. — Не скажу, что с одним глазом ты стала совершенством, но тебя это не портит.
Он вновь потянулся к узлу на повязке, но Артанна остановила его.
— Сама.
Непослушными пальцами она медленно развязала узел, сняла несколько слоев некогда белой ткани и опустила дрожащие о волнения руки.
— Я предупреждала, — тихо проговорила она, отведя взгляд.
Верхнее веко было пришито к нижнему. Грубо — работа явно не ученого лекаря. Уродливый шрам тянулся от лба, прорезал бровь плешью и заканчивался у скулы. Кожа на месте раны лоснилась и бугрилась.
Симуз просто обнял ее.
— Это ничего для меня не изменило. И никогда не изменит. Не смей меня бояться.
Она не ответила. Медяк лишь почувствовал, как голое плечо обожгла ее слеза.
Это была их вторая ночь после прибытия в Миссолен. По дороге из Амеллона было не до разговоров: опасаясь погони, беглецы почти все время молчали, не разжигали костров, скрывались в глубине лесов. Но погоня либо потеряла их, либо отстала — Симузу и Артанне удалось войти в Миссолен незамеченными. Первую ночь они провели на постоялом дворе: здоровье подвело Артанну, и пришлось оставить ее отсыпаться. Медяк же направился прямиком к людям Ихраза, сообщил о важных новостях, и уже утром его принял сам император. Симуза удивила реакция правителя на предательство собственного брата. Обычно Демос проявлял чувства, изволил острить, да и в целом держался с подчиненными человечно. Но в этот раз что-то в нем переменилось. Симуз поначалу списал все на встревоженность императора предстоящими событиями, но и беспокойства Демос не проявлял. Правитель держался отрешенно, его разум был сосредоточен на решении одной-единственной задачи. Все лишнее он каким-то чудом попросту отсек.
Демос молча выслушал новости и отчет о выполненной работе. Расспросил подробнее лишь о Брайсе — и то потому, что во влиянии на освендийца и состояла изначальная задача Симуза. Шпион доложил об успехах — казалось, это удовлетворило заказчика.
Им с Артанной выделили скромные покои прямо во дворце. Город вовсю готовился к осаде и предстоящему сражению, и Демос явно желал иметь хороших бойцов поближе. Занятый приготовлениями, император быстро окончил встречу, пообещав аудиенцию на следующий день. И лишь сейчас, выспавшись как следует, насладившись обществом друг друга и поев горячей пищи, они наконец-то смогли поговорить.
— Ты хоть искал меня? — спросила Артанна, выбравшись из-под одеяла. Им натащили воды для мытья, и она по жребию полезла первой.
— Конечно.
— Раз не нашел, видимо, не судьба. А Десари? Ее тогда удалось найти?
— Да, она была в порядке. Сейчас девочка под личной защитой императора. Жила все это время здесь, во дворце, но нам еще не дали встретиться.
Артанна, сгорбившись, застыла над бадьей, из которой валил горячий пар. Симуз увидел, что шрамов на ней стало едва ли не вдвое больше. Удивительно, что она вообще могла ходить.
— Значит, все это
