Старый Солвень проснулся от беспокойного чувства. Сквозь сон ему почудилось, что в доме есть кто-то посторонний. Не открывая глаз, он сунул руку под подушку и замер, амулета паралича не было. Старик резко сел на кровати и огляделся. Во мраке комнаты он увидел, плохо различимую фигуру, сидящую на стуле возле кровати.
— Кто здесь? — в страхе спросил он. Его сердце бешено заколотилось. Он пытался зажечь свечу, но руки тряслись, и трут не загорался. Гость молча сидел, не двигаясь. Солвеню стало по- настоящему жутко. Наконец он справился и поднял горящую свечу. Напротив него сидел юноша и с интересом наблюдал за стариком. Главарь прожил долгую жизнь, дожил до старости, и умел разбираться в людях. У юноши были безжалостные глаза взрослого человека.
«Батюшки, одержимый». У Солвеня оборвалось все внутри.
— Что угодно моему господину? — прохрипел он.
— А ты разве не знаешь? — смеясь спросил парень.
— Не знаю господин, — голос старика предательски задрожал.
— Ведь ты принял на меня заказ Солвень. Сказал передать потом уважаемым людям. Вот только жаль нет больше их, — вздохнул одержимый.
Солвень сполз с кровати. Он понял, пощады ему не будет. Аптекарь, причитая и прося о милости, на коленях пополз, к спокойно сидящему монстру, в облике симпатичного парня. В густых волосах старика была спрятана заколка с ядом, и он хотел ей воспользоваться. Но тут тело перестало его слушаться, и он повалился на пол. Одержимый подошел и достал заколку. Внимательно ее рассмотрел и проговорил: — Работа древних.
Утром девочка разносившая хлеб из пекарни, подошла как обычно к дому аптекаря, Старик еще не выходил, она постучала в ворота и открыла калитку. Хотела было уже войти, как по ушам ударил страшный вой. Бросив корзинку с булочками, она в страхе завизжала и побежала прочь. Через час к дому подошли стражники и городской маг. Они осторожно прошли во двор, и подошли к дому. У входа зияла открытая волчья яма.
— Однако, — удивленно проговорил маг, — подождите открывать, там убойное заклинание. Он развеял его, проверил еще раз и, открыв дверь, заглянул внутрь. Потом резко отскочил, испугано вскрикнув и сбил стражника в волчью яму. Из ямы раздался и быстро захлебнулся отчаянный вопль боли. Побледневший маг заглянул в яму и посмотрел на почерневшего стражника, безвольно висящего на кольях. Мага вырвало, и он упал рядом с ямой, потеряв сознание.
Двое дознавателей городской стражи стояли у входа в аптечную лавку и смотрели на старого Солвеня, сидящего за аптечным прилавком. Старик держал в руках свою голову, во рту у него был большой перстень с черным камнем, вырезанным в форме розы.
Молчание затягивалось, а у дома аптекаря собиралась толпа, по которой быстро распространялись слухи, один страшней другого.
— Надо приступать, — наконец сказал один из дознавателей. И они с опаской подошли к прилавку.
— Банда черной розы, и надо же аптекарь был главарем. — Сказал тот же дознаватель. Кто бы мог подумать? Как ты думаешь, кто его так? — спросил он второго.
— Навряд ли мы это узнаем. Но тот, кто давал заказ Солвеню узнает обязательно. Это послание заказчику, — показал он рукой на голову аптекаря.
Я вышел из дома аптекаря через полчаса. Пред этим я заставил старого убийцу испытать тот ужас, который он внушал своим жертвам. Мне надо было побольше шума от его смерти, массу слухов, чтобы отбить охоту связываться со мной у многих зарвавшихся аристократов. Поэтому в сигналку я вплел звуковое сопровождение. Яму открыл, чтобы ни кто случайно в нее не упал. Заполнив плетение на двери энергией, вышел со двора и растворился в сумраке глубокого вечера.
В академии на вахте сидел Гронд. Я достал бутылку и отдал ему. — Это Вам мастер.
— Чего натворил? — спросил неугомонный дед, забирая бутылку.
— Подвиги. — Ответил я.
— Да ты что? А какие? — Он сделал вид, что проявил огромный интерес.
— Дракона убил, и великанов победил. Семь сразу. Утерев пот со лба, ответил я.
— Дед внимательно посмотрел на меня. — Брешешь.
— Ну и что? Вы вон тоже вахтером прикидываетесь. А ваш помощник вообще ассенизатором. А я героем хочу быть, подвиги совершать. Принцесс спасать.
— После твоих подвигов студент, академия неделю восстанавливается. Поэтому подвиги в стенах академии я тебе запрещаю. Но принцесс спасай, это дело благородное, — и он заржал во всю глотку. — Иди тебя принцесса уже заждалась. Заходил я вечером, видел в каком виде ходят у тебя там спасенные. Срамота одна. Хотя для глаза приятно. Он развернулся и не прощаясь ушел в домик охраны.
— Кто там у меня бродит, — удивился я, направляясь к себе, — не Берта же.
Дома у меня скучала Эрна в своем прозрачном, лоскутном пеньюаре. Увидев меня, радостно взвизгнула и бросилась на шею.
— Милорд я соскучилась! И меня напугал дед сторож, зашел без стука и уставился своими глазищами. Я его еле выгнала. — Она обрушила на меня поток слов.
— А откуда у тебя ключи Эрна? — Разглядывая свой ключ, спросил ее я.
— Нам его Берта отдала. — Ни капельки не смущаясь, ответила Эрна. — Что бы мы уборку делали, пока Вас нет. — Я делала, делала. А Вас все нет и нет. — Она прижалась ко мне горячим телом. Я вздохнул. Вот вам и подтверждение первого закона вселенной.
— Сильны мы мужики умом, но слабы плотью. — Потом обнял девушку и понес в постель.
*Великий Лес. Район столицы.*
— Ваше Высочество, прибыл лер Драй'нур по Вашему вызову. — В кабинет начальника Тайной стражи Великого Леса, зашел секретарь.
— Пусть подождет, — ответил всесильный Кирсан'ола. Приставка "ола" к имени истинного эльфара означала принадлежность к правящему роду.
А Кирсан'ола, к тому же был родным братом Князя Великого Леса. Всем эльфарам Леса он внушал мистический ужас, беспощадно искореняя малейшие ростки неповиновения, или обозначившихся заговоров. Расправлялся он без тени сомнения с любым неугодным Истинным, ему или Князю, или любым другим разумным, живущим в другом государстве. Формула — «Государство это я» не на словах, а на деле была осуществлена им в княжестве в полной мере, заставляя дрожать от страха даже детей, при упоминании его имени.
Драй'нур сидел в приемной у секретаря, обливаясь потом. Он был почти в полуобморочном состоянии, вызов к главе Тайной стражи не предвещал ему ни чего хорошего, он постоянно утирался платком и старался набраться мужества. Его достаточно долго продержали в приемной, что бы он полностью осознал свою ничтожность и когда его пригласили в кабинет, он зашел туда на одеревеневших ногах, как на эшафот.
— Рад Вас видеть уважаемый Драй'нур, — Любезно встретил его Кирсан'ола. Как удалась Ваша поездка в Азанар? Много ли женских сердец Вы разбили среди тамошних аристократок? — Лицо хозяина кабинета лучилось добродушием.
