— Плевать я хотел на твои думы, — завопил парень. — Я всё равно убью его. Так или иначе, но он сдохнет.
— Сказать это намного проще, чем сделать, — жёстко усмехнулся Вадим.
Тем временем, пока они общались, Мгалата быстро проскользнула куда-то в сторону и, перекинувшись с подругами парой слов, вернулась обратно. Встав в середине круга, девушка гордо выпрямилась и, презрительно покосившись на парня, громко сказала:
— Ты ещё долго будешь визжать как баба? Надоел. Может, начнёшь уже что-нибудь делать?
Поперхнувшись от её слов, парень замолчал и, обведя собравшихся воинов красными, словно у бешеного быка, глазами, прохрипел:
— Я всё равно убью его.
Повернувшись к ярлу, Вадим растерянно развёл руками и, вздохнув, с сожалением сказал:
— Ты сам видишь, миром тут не кончится.
— Вижу, — мрачно кивнул Свейн и, повернувшись к парню, спросил: — Ты готов драться с ним по всем правилам?
— По правилам, без правил — мне всё равно. Я буду с ним драться как угодно.
— Ты бросил ему вызов. Право выбора оружия за ним, — вздохнул Свейн.
— Плевать. Я убью его.
— Ты повторяешься, малыш. Это начинает утомлять, — заметил Вадим.
— Что ты выбираешь, Валдин? — с явной неохотой спросил капитан.
— Чтобы выбить дерьмо из такого неудачника, мне даже оружие не требуется. Я его голыми руками раздавлю, — прошипел Вадим, снимая пояс с кинжалом.
— Я так и думал, — неожиданно расхохотался Рольф.
— Чему ты радуешься, Торова кувалда? — осадил его кормчий.
— Этот щенок давно на грубость нарывается. Ему с самого начала не нравилось всё, что Валдин делал. Даже когда он нас из ям вытаскивал, этот подонок всё ворчал и рвался сделать по-своему, — ответил Рольф, складывая могучие руки на груди. — Так что если Валдин вышибет ему мозги, я буду только рад.
Услышав его слова, Мгалата заметно успокоилась. К удивлению Вадима, две девчонки подтащили к кругу споривших Налунгу и, бесцеремонно швырнув на пол, вопросительно уставились на Мгалату. Выйдя из круга, та быстро о чём-то переговорила с девицами и, подозрительно покосившись на свою бывшую хозяйку, отвернулась.
Противники разделись, и Вадим, внимательно следивший за парнем, усмехнулся. Несмотря на отлично развитую мускулатуру и наличие нескольких шрамов, рукопашником он не был. Припомнив, что во время обучения он никогда не проявлял особого рвения, Вадим широко развёл руки в стороны и, потянувшись, спросил:
— Не хочешь оговорить правила? Или предпочитаешь умереть быстро?
Вместо ответа парень взвыл, как проклятая душа, и, набычившись, ринулся в атаку. Присев на слегка согнутые ноги и чуть развернув бёдра, Вадим опустил правую руку на уровень пояса и, полностью расслабив кисть, замер. Дав ему добежать до себя, он нанёс удар по всем правилам рукопашной науки. От бедра, закрутив кисть и сжав кулак в момент контакта. Ороговевшие костяшки ударных пальцев с глухим стуком встретились с макушкой парня.
От удара его подбросило в воздух. Грохнувшись на спину, парень раскинул руки и, несколько раз дёрнув ногами, замер. Громко вопившие зрители разом замолчали, пытаясь понять, что произошло. Рольф медленно подошёл к упавшему и, присев на корточки, осторожно пощупал становую жилу. От его прикосновения голова парня безвольно мотнулась из стороны в сторону, и гигант растерянно прогудел:
— Он мёртв. Проклятье, ты убил его одним ударом.
— Не думал, что у глупца шея такой хлипкой окажется, — устало сказал Вадим, встряхивая кистью руки.
Повернувшись к ярлу, он вздохнул и, вспомнив, что за смерть в этом мире нужно платить, тихо спросил:
— Виру потребуешь?
— Какую виру? — не понял Свейн.
— Совсем ума лишился? — поддержал его Юрген. — Это он вызвал тебя, а не ты его. И о какой вире можно говорить после того, как ты всю свою добычу на общее дело отдал?
— Что делать с ним будем? — спросил Рольф.
— Отнесите в пещеру. Завтра похороним, — махнул рукой капитан.
— Как был глупцом, так им и помер. Только праздник испортил, — проворчал гигант, легко закидывая тело парня на плечо.
Стоявшие вокруг воины разошлись в разные стороны, тихо обсуждая увиденное. Почувствовав рядом тело Мгалаты, Вадим вздохнул и, повернувшись к девушке, спросил:
— Признавайся, зачем ты велела Налунгу сюда притащить?
— Чтобы на глазах была. Я не верю ей. Не боюсь, но не верю. Парень был в ярости, а она всегда умела управлять такими чувствами. Я подумала, что это она заставила его возненавидеть тебя, — откровенно призналась девушка.
— Ну и зачем ей это? Моя смерть для неё ничего не изменит. Она так и останется рабыней, ведь клеймо с её тела не исчезнет, — усмехнулся Вадим.
— Я не подумала, — растерялась Мгалата.
— Вот именно, — усмехнулся Вадим.
— Зато я теперь точно знаю, что это не она сделала, — строптиво тряхнула головой девушка.
— Откуда? — удивился Вадим.
— Девочки нашли её в чулане плачущей. Думаю, она попыталась колдовать, но когда поняла, что не получается, расплакалась.
— А я думаю, она заплакала потому, что ей просто плохо и одиноко, — улыбнулся Вадим. — Представь, она одна, в чужой стране, без сил, без друзей и без одежды. И с ней не хотят иметь дела даже те, кто раньше был её телохранителями.
— Сама виновата, — огрызнулась девушка.
Рассмеявшись, Вадим не спеша повёл её в сторону, где уже вовсю веселились Свейн, кормчий и гигант Рольф. Увидев подходящую парочку, Рольф громогласно приказал стоявшей рядом рабыне принести кружку Вадима и, собственноручно наполнив её, провозгласил:
— За тебя, Валдин. За твоё умение ломать глупцам шеи одни ударом.
Отсалютовав ему кружкой, Вадим приложился к вину и, повернувшись к Свейну, спросил:
— Что завтра делать будем?
— Похороним твоего врага, отдохнём. А послезавтра снова устроим пир.
— И что ты праздновать собираешься?
— Ничего. Просто нам нравится пировать. Разве этого мало? — пожал плечами Свейн, и северяне поддержали его дружным хохотом.
Утром Вадима разбудил Рольф, бесцеремонно толкнув сапогом в бок. Продрав глаза, Вадим удивлённо покосился на гиганта и, от души зевнув, спросил:
— Чего тебе?
— Поднимайся. Пора твоего дружка в последний путь отправлять.
— А без меня не справитесь? — разом помрачнев, спросил Вадим.
— Его убил ты, значит, и проводить тоже должен ты. В общем, это долго объяснять, но так надо, — категорично заявил Рольф и, развернувшись, вышел из дома.
Нехотя поднявшись, Вадим быстро оделся, и привычным жестом сунув в поясную петлю секиру, направился следом. Умывшись снегом и справив нужду, он огляделся и, заметив собравшихся на берегу воинов, решительно двинулся к ним. Всё уже было приготовлено. Высокая поленница из плавника была покрыта куском алого шёлка, поверх которого набросили шкуры, принадлежавшие парню.
