– Конечно. Он и должен быть близко. А куда бы ему еще деться?.. Явные Ворота Иафаха открываются только на рассвете и на закате. А через Тайные Ворота его никакой плащ не проведет. Разве что, нужное заклинание, но это было бы уже слишком… Закат он уже пропустил. И, как я понимаю, решил дождаться рассвета. Странный парень: на его месте я бы спокойно посидел до утра в каком-нибудь уютном местечке.
– Я тоже. Тем не менее, он бродит где-то здесь.
– Ну и дурак! – пожал плечами Кофа. – Если уж занимаешься такими глупостями, как государственные преступления, надо получать хоть какое-то удовольствие от процесса. А какое удовольствие может быть на зимнем ветру?! Да еще и с таким грустным приключением, как ты на конце следа…
– И при всем этом парень еще жив, – заметил я. – А может быть, я просто теряю форму?
– Сейчас узнаем, – Кофа придержал меня за плечи и вырвался вперед. – Что-то ты совсем расслабился, мальчик. Если твой клиент жив, значит, он вполне может подыскать себе какое-нибудь увлекательное дело – просто, чтобы скоротать досуг. Например, займется стрельбой из бабума или метанием кинжалов… У некоторых людей довольно экзотические увлечения, знаешь ли!
– Обижаете, – проворчал я. – По-хорошему, ему давным-давно положено лежать в глубоком обмороке…
– Разные бывают люди, – философски заметил Кофа. – Ох, дерьма всем на голову!..
В следующую секунду я окончательно перестал понимать, что происходит: мой коллега лежал на земле и грязно ругался. Упоминалось все больше дерьмо, фигурирующее в самых разных, порой причудливых словосочетаниях: сказывалось порочное влияние генерала Бубуты Боха, такое соседство никого до добра не доведет!
Но я уже не мог затормозить: проклятый след тянул меня с такой невероятной силой, словно я не бежал, а кубарем катился по крутому склону. Поэтому я на полной скорости налетел на начавшего было подниматься Кофу.
Мы оба грохнулись на землю. Разумеется, я не упустил прекрасную возможность лишний раз ушибить свой многострадальный локоть, и без того совершенно расквашенный. Это было так больно, словно у меня взорвалась рука. Поневоле пришлось вступить в ожесточенную борьбу с сэром Кофой за право произнести лучшее ругательство этого сезона. Вскоре мой коллега изумлено умолк, прислушиваясь.
– А что это такое? – наконец спросил он. – Пи… пе… Невозможно запомнить!
– Обратитесь к Лонли-Локли, сэр, – я смутился, развеселился, да и боль понемногу утихла. – После нашей миссии в Кеттари у него появился почти полный список ругательств моей далекой родины. Честно говоря, мне пришлось здорово выпить для храбрости, чтобы решиться объяснить ему значение некоторых терминов…
– Страсти какие! – уважительно протянул Кофа. – Что ж, значит, придется потревожить покой сэра Шурфа… В любом случае, спасибо: тебе удалось на время отвлечь меня от неприятных ощущений в только что вывихнутой ноге, а это дорогого стоит!
– Ничего себе! – огорчился я. – Ну мы с вами и развлекаемся… А я еще и след потерял. Летел-то вверх тормашками!
«Тормашки» – это ступни? – рассеянно уточнил Кофа. – А собственно говоря, зачем тебе теперь этот след?
– Хотите сказать, что наша жизнь на этом благополучно закончилась? – Фыркнул я. – Я тоже здорово ушибся, но, по-моему, все не так страшно. Она продолжается…
– А ты еще не понял, обо что я споткнулся? – ухмыльнулся Кофа. – Что, по-твоему, я мог не заметить?
– Вы споткнулись о тело нашего «красавчика»?! – расхохотался я. – Ну да, он же в этом грешном плаще! Лично я его до сих пор не замечаю, а вы?
– А мне его и замечать ни к чему: я его нащупал! Парень действительно в обмороке, как ты и предполагал. Думаю, еще немного, и ты все-таки загнал бы его в гроб… Ему повезло, что мы с тобой так быстро бегаем! Сейчас я его раздену. Вот, полюбуйся! – Кофа торжественно помахал перед моим носом серым плащом, когда-то принадлежавшим деду одного из величайших поэтов современности…
– Было бы на что любоваться! Он же лежит лицом вниз, а задницы у всех примерно одинаковые… по крайней мере, если они скрываются под таким количеством одежды!
– Ну, не скажи… – возразил Кофа. – Ладно, мальчик, теперь мы можем отправиться в Управление. Я уже послал им зов. Надеюсь, через четверть часа за нами приедет служебный амобилер.
– Какой ужас! Я бы доехал за три минуты!
– Все-таки ты – совершенно невыносимый хвастун, сэр Макс, – улыбнулся мой коллега. – Ты действительно лихо управляешься с этими телегами, но сколько нам всем приходится выслушивать по этому поводу!
– Есть такое дело, – согласился я. – Но если бы я не орал о своих многочисленных достоинствах на каждом углу, я стал бы абсолютно омерзительным совершенством. А так у меня имеется вполне безобидный порок, и все довольны… Слушайте, а ведь у меня тоже болит нога! Правая. Странно: вроде бы я ушиб только локоть…
– Думаю, что у тебя болит моя нога, – вздохнул Кофа. – А у меня уже почти не болит. Ты взял себе мою боль… Очень мило с твоей стороны, конечно, но я подозреваю, что ты сделал это совершенно нечаянно.
– Ну да… – растерянно согласился я. – Знаете, я бы с удовольствием обошелся без вашей боли, если честно… Своей мне вполне достаточно, в самый раз, чтобы не заскучать.
Служебный амобилер приехал довольно быстро. Я посмотрел на возницу с искренней симпатией: во-первых, я люблю ребят, которые умеют быстро ездить, а во-вторых, я успел здорово замерзнуть. Конечно, в Ехо очень мягкая зима, но когда сидишь на голой земле, почти на самом берегу реки, а по спине лениво стекают остатки честно заработанного пота, тело чертовски быстро перестает быть покладистым!
Мы погрузили на заднее сиденье свою, по-прежнему неподвижную, добычу. Потом кое-как усадили в амобилер самих себя и отправились в Дом у Моста – наконец-то!
Я устроился на заднем сиденьи, рядом с нашей добычей, и внимательно разглядывал ничем не примечательное лицо этого немолодого человека.
– Вы знаете его, Кофа? – наконец спросил я.
– Представь себе, нет… Впрочем, это не важно. Рано или поздно он оклемается и сам все расскажет. Если не нам, то Джуффину… Хотя, ты ведь можешь воспользоваться своим Смертным шаром!
– Можно попробовать. Только сначала мне нужно что-то сделать со своим локтем и немного посидеть в кресле с кружкой горячей камры в руках: угреться, расслабиться, вспомнить, что жизнь прекрасна… Потому что сейчас мой Смертный шар наверняка убьет этого шустрого дядю: что ни говори, а он здорово испортил нам ночку!
Мы уже подъезжали к Управлению, когда в мой бок нежно ткнулось что-то твердое и холодное. Я рассеянно пошарил рукой, стараясь нащупать побеспокоивший меня предмет… и порезал палец об острое лезвие.
