Бренор тоже рассвирепел и остервенело колотил по стене топором, тогда как Реджис стоял рядом и все тупо повторял: «Нет, этого не может быть!»
Кэтти-бри, открыв рот и не сводя глаз с жуткого зрелища, раскачивалась взад-вперед. Ей казалось, это она сама проживала каждый страшный миг, пока ставший вдруг чрезвычайно мощным кулак Энтрери вламывался в грудную клетку Дзирта, чувствовала, как будто это ее собственная кровь сочится из ее тела, как струилась она из тела ее бесконечно любимого друга. Она видела, как подогнулись его ноги, как он медленно падает на пол. И ее сердце так же падало в пустоту, как тогда в пещере, во время схватки Вульфгара с йоклол.
Только на этот раз ей было еще хуже.
– Что я наделал? – застонал убийца, падая на колени рядом с телом дроу. Он злобно поглядел на Джарлакса. – Что ты наделал?
– Я устроил для тебя поединок и показал, каковы на самом деле ты сам и твое мастерство, – спокойно ответил Джарлакс. – Но мои дела с тобой еще не закончены. Я пришел к тебе ради своих интересов, а не твоих. Я сделал это для тебя, теперь могу настаивать, чтобы ты помог мне.
– О нет! – закричал Энтрери, пытаясь руками остановить бившую фонтаном кровь. – Не так же!
Джарлакс взглянул на Киммуриэля и слегка кивнул. Псионик заключил Энтрери в ментальные тиски, невидимая сила подняла убийцу и потащила за Киммуриэлем, направившимся обратно к лестнице.
Энтрери брыкался и чертыхался, оскорблял Джарлакса, но сам при этом не сводил глаз с Дзирта, неподвижно лежавшего на полу. Он получил поединок, к которому так стремился, и, как и можно было предвидеть, он ничего не доказал. Энтрери проиграл – точнее, проиграл бы, если бы не вмешательство Киммуриэля, – но при этом именно он остался жив.
Тогда почему в нем клокочет ярость? Почему ему нестерпимо хочется перерезать Джарлаксу горло?
Киммуриэль увел его.
– Он сражался превосходно, – негромко обратился Рай'ги к Джарлаксу, показывая на Дзирта. Кровотечение немного приостановилось, зато вокруг распростертого тела растеклась большая лужа крови. – Теперь я понимаю, почему погиб Дантраг Бэнр.
Джарлакс улыбнулся.
– Я не знаю никого, равного Дзирту До'Урдену, – согласился он, – кроме Артемиса Энтрери. Теперь ты понимаешь, почему я его выбрал?
– Потому что он дроу во всем, кроме цвета кожи, – со смешком ответил Рай'ги.
Стены башни вздрогнули.
– А, Кэтти-бри и ее великолепный лук, – заметил Джарлакс, взглянув на площадку, где оставалась только Гвенвивар, тщетно скребшая когтями прозрачную преграду. – Ясное дело, они все видели. Надо бы выйти переговорить с ними, пока они тут все вокруг не сокрушат.
Послав мысленный приказ хрустальному осколку, Джарлакс снова сделал стену перед пантерой матовой.
Потом взглянул на безжизненное тело Дзирта До'Урдена и вышел из зала.
– Он все еще угрюм, – немногим позже объявил Киммуриэль Джарлаксу, входя в главную комнату первого этажа. – Но, по крайней мере, больше не грозится снести тебе голову.
Джарлакс, считавший, что подходит к концу один из самых лучших дней его долгой жизни, рассмеялся.
– Ничего, придет в себя и наконец освободится от тени Дзирта До'Урдена, преследовавшей его столько времени. И за это Артемис Энтрери еще наверняка будет меня громко благодарить. – Он помолчал немного и добавил: – Ну, или тихо… в душе.
– Он пытался покончить с собой, – безразлично заметил Киммуриэль. – Ведь, когда он бросился сзади на Дзирта с кинжалом, он закричал, чтобы предупредить его. Он пытался покончить с собой, а мы, то есть я по твоему указанию не дал ему это сделать.
– Я не сомневаюсь, что Артемис Энтрери изыщет другую возможность совершить подобную глупость, если ему захочется, – пожав плечами, ответил наемник. – Не будем же мы нуждаться в нем вечно.
По лестнице, в разорванной одежде, придерживая раненую руку, по в остальном невредимый, спустился Дзирт До'Урден.
– Рай'ги придется сто лет молиться Ллос, чтобы вновь завоевать ее благосклонность после того, как он воспользовался одним из ее благословенных исцеляющих заклинаний ради твоего спасения, – весело заметил Джарлакс. Он сделал знак Киммуриэлю, и тот с поклоном вышел из комнаты.
– Пусть бы она забрала его к себе за эти молитвы, – холодно бросил Дзирт. После всего, что он пережил за последнее время, острить не было сил. Он серьезно поглядел на Джарлакса. – Почему ты меня спас?
– Может, в расчете на некоторые услуги в будущем?
– Забудь об этом.
Джарлакс рассмеялся в который раз.
– Завидую тебе, Дзирт До'Урден, – искренне признался он. – Ведь в сражении гордость тобой не руководила?
Дзирт пожал плечами, не вполне понимая, к чему он клонит.
– Да, ты был свободен от этого разрушительного чувства, – продолжал наемник. – Тебе не нужно было доказывать, что ты лучше Артемиса Энтрери. Я и правда завидую тебе, твоему согласию с самим собой и внутренней уверенности.
– Но ты не ответил на мой вопрос.
– Наверное, из уважения, – отозвался Джарлакс. – Я просто подумал: жаль будет, если ты умрешь после такого блистательного поединка.
– А если бы он не был таким зрелищным по твоим меркам, было бы не жаль? – спросил Дзирт. – У Джарлакса есть право это решать?
Джарлакс улыбнулся.
– А может, я разрешил своему жрецу излечить тебя в память о твоем покойном отце, – неожиданно сказал он, и Дзирт оторопел.
– Конечно, я был знаком с Закнафейном, – пояснил наемник. – Если можно так выразиться, мы были друзьями. У нас с ним было много общего.
Лицо Дзирта ясно показывало, что он не очень в это верит.
– Мы остались живы, – сказал наемник. – Мы оба нашли способ выжить во враждебном мире, который презирали, но так и не нашли в себе смелости покинуть его.
– Но сейчас ты оттуда ушел, – заметил Дзирт.
– Разве? – отозвался наемник. – Нет, я создал свою империю в Мензоберранзане и тем безвозвратно привязал себя к нему. Уверен, там я и умру, скорее всего от рук одного из моих солдат – может, даже Артемиса Энтрери.
Дзирту почему-то подумалось, что Джарлакс не погибнет – разве что умрет от старости через несколько столетий.
– Я его очень уважал, – продолжал наемник очень серьезно и спокойно. – Имею в виду твоего отца, надеюсь, и он меня тоже.
Дзирт задумался и вдруг понял, что возразить ему нечего. Несмотря на то что Джарлакс мог быть очень жесток, у него имелся свой кодекс чести. Наемник доказал это, когда держал у себя Кэтти-бри в качестве пленницы, но при этом не воспользовался своим положением, хотя прямо сказал ей, что был бы не прочь. Доказал, когда дал Дзирту, Кэтти-бри и Энтрери возможность свободно уйти из Подземья после их побега из дворца Бэнр, хотя легко мог захватить их в плен или даже убить и тем самым завоевать небывалое расположение правящего Дома.
