Ознакомительная версия.
— Ну, хорошо, — покорно сказала она. — Покупатель-то на квартиру есть?
— Через маклера найду.
— Облапошит. Половину денег себе заберет, — со знанием дела предрекла Вера Федоровна.
— Пускай — лишь бы скорее отсюда убраться. А до Канады вода еще не скоро дойдет, там на востоке горы.
— Вот, — оказалось, на подоконнике лежал атлас, и сын пальцем показал эти самые Скалистые горы и даже город Доусон-Крик.
Потом они с Танюхой ушли к ее подруге — учительнице английского, чтобы она помогла правильно заполнить анкету.
Вера Федоровна посидела — без единой мысли в голове, кстати, — потом начала двигаться. Руки сами выключили огонь под чайником, сами открыли и сполоснули термос.
Осознала свои движения она уже одетая-обутая, у порога.
Так получалось, что она опять ехала в бассейн, где прибиралась совершенно без всякого вознаграждения, потому что Портновский, как раз в эту минуту подлетавший со всем семейством к канадскому городу Калгари, напрочь забыв про оставшиеся у уборщицы ключи. Но некоторая польза от бассейна все же имелась — Вера Федоровна приспособилась там мыться, чтобы дома поменьше платить за горячую и даже холодную воду. Поэтому в сумке всегда были и полотенце, и бельишко, и даже тапочки, а мыло с мочалкой она держала в СВОЕЙ подсобке. Она даже прихватила в женской раздевалке банку, где оставалось шампуня еще на две головомойки.
Да и куда было ей деваться вечером — семидесятилетней бабке, осознавшей свое безнадежное одиночество? Лучше уж туалеты драить, чем дома в подушку реветь.
Примерно в половине первого, когда она проводила обязательный, но уже никому не нужный обход, возле служебного входа поднялась возня.
Вооружившись шваброй, Вера Федоровна пошла разбираться.
— Открывай, крещеная душа! — послышался знакомый бас. — Только скорее!
Вера Федоровна отворила — и в коридор ввалилась странная компания. Сперова Антип внес окоченевшего Родриго, потом Коська втащил скачущего на одной ноге Афоню, последними вошли Уклейка и Янка, нагруженные выше меры продовольствием.
Увидев Янку, Вера Федоровна невольно перекрестилась.
— Да ладно тебе, крещеная душа, — сказал черт. — Не бойся, свои…
— Горячую воду врубай, живо! — приказал Антип. — Нужно этого горемыку срочно отогреть! Прямо кипяток врубай! Раздевай его, Коська! А ты, дура, отвернись! Мужик все-таки!
Это относилось к Уклейке, которая норовила оказаться поближе к жениху.
То, что сами водяные, да и болотные черти, ходили без штанов, слабый болотный пол не смущало — у чертей, где положено, длинная шерстка, у водяных — особые водоросли дыбом, так что срам прикрыт. Но насчет людей Антип знал — у них все на виду, и полагал, что дочке раньше времени на эти дела таращиться незачем.
— Сюда, сюда! — засуетилась Вера Федоровна, ощутив неожиданную радость — вот ведь и она кому-то понадобилась. — Направо и еще направо, сынок!
Сынком она назвала Коську, который, прислонив Афоню к стенке, подхватил Родриго.
— Да на нем же все ледяное! — закричала Уклейка. — Коська, ты хоть куртку с него сними!
— Там, там, в душевой! — оборвала ее Вера Федоровна. — А ты, Антип Батькович, в МОЮ подсобку ступай! Там термос с кофе на столе, отхлебни, согрейся!
В душевой она зажгла свет и тут же включила все души — чтобы поскорее набралось горячего пару. Коська меж тем выпростал Родриго из куртки и маялся с молнией штанов. Таких тонкостей его толстые и когтистые пальцы не разумели.
— Дай-ка я… — Вера Федоровна раздела парня, как маленького. — Под душ его умости, видишь, тут вроде корытца! Сток заткни — пусть он греется!
Попав под кипяток, Коська взвизгнул.
— Ничего, терпи, жив останешься! — прикрикнула на него Вера Федоровна и не пошла — побежала в подсобку.
Там Янка уже колдовал над Афониной ногой, нажимал и так, и сяк, выгоняя застрявшую пулю, бормотал на неизвестном языке и сплевывал то направо, то налево. Антип и Уклейка уважительно переглядывались.
— Что значит грамотный пакостник… — сказал Антип. — Такой нигде не пропадет!
— Где это его? — спросила Вера Федоровна.
— Павильон брали — ну и лопухнулись… — Родриговыми словами объяснил Антип. В подробности углубляться не стал — они были для него позорны и неприятны.
Вместо того, чтобы брать все, что кучами навалено в торговом зале, Антип рванулся в запертую дверь, решив, что там, за дверью, непременно будет свежая рыба. Пока выбивал — и затронул, сам того не ведая, сигнализацию. Расхлебывать же его глупость пришлось всей ватаге.
— Чего они тебя пакостником-то зовут? — обидевшись за черта, спросила Вера Федоровна.
— Так пакостник и есть, — мелко дрожа пальцами вокруг раны, отвечал Янка. — Заморочить, с дороги сбить, перепугать — тут я мастер… Ага! Вот она, змеиная зараза…
Пуля выскочила прямо вверх, и он ловко ее поймал.
Вошел Коська.
— Крещеная душа, у тебя тряпицы большой не будет? — спросил он Веру Федоровну. — Завернуть, растереть…
Она достала из кошелки полотенце, ахнула и полезла под стол, где в ящике лежал старый, Вовкин ровесник, уже драный, СВОЙ пододеяльник, принесенный на тряпки.
— Бери, заверни его, веди сюда, будем горячим отпаивать!
Когда Родриго, замотанный в пододеяльник и ставший более похожим на негра, чем настоящий камерунский житель, вошел, Уклейка бросилась к нему и стала хватать за руки.
— Ну, как, согрелся?
— Согреться-то согрелся. Хорошо, что вы догадались меня сюда притащить, а не на остров, под телебашню. Там бы точно сдох!
— Как ночью домой-то добираться будешь? — спросила Вера Федоровна. — А то — тут ночуй! Я тебе диванчик покажу, штору с окна снимешь, укроешься, но потом чтоб обратно повесил.
— Домой… Менты меня срисовали. Они теперь сделают фоторобот, — хмуро сказал Родриго. — Меня узнают. Не так много в городе негров, которые карате занимаются… Домахался…
— Куда же ты пойдешь? — растерялась Вера Федоровна. — Хочешь — у меня поживи!
— Так все равно же на улицу выходить придется…
— Такое вот дела, крещеная душа Вера Федоровна, — сказал Антип. — Не жизнь нам тут. Убираться надо… Ничего хорошего — соленая вода еще выше поднялась, жрать нечего…
— В Пресноводье! — решительно вставил Коська.
— Куда же, некрещеная душа Антип Батькович? — горестно спросила Вера Федоровна. — Где тебя ждут? Кому вы, водяные, нужны? Не в Канаду же?
Тем временем Янка перевязал Афоне ногу и тоже подсел к столу.
— А что, крещеная душа Вера Федоровна, люди только в Канаду убираются, или еще куда? — спросил он.
Ознакомительная версия.
