Лю-Цзы поклонился.
— Он — Время, ваше преподобие, как вы и полагали, — сказал он. Продолжая сгибаться в поклоне, он скосил глаза на Лобзанга.
— Поклонись! — прошипел он.
Лобзанг выглядел озадаченным.
— Я даже сейчас должен кланяться? — спросил он.
— Кланяйся, маленький стонга, или я поучу тебя дисциплине! Показывай заслуженное уважение! Ты все еще мой ученик, пока я не отпустил тебя!
Шокированный Лобзанг поклонился.
— И зачем ты посетил нас в нашей вечной долине? — спросил аббат.
— Скажи аббату! — рявкнул Лю-Цзы.
— Я… я хотел узнать о Пятом Сюрпризе, — сказал Лобзанг.
— …ваше преподобие… — сказал Лю-Цзы.
— …ваше преподобие… — закончил Лобзанг.
— Вы посетили нас просто затем, чтобы узнать, в чем заключается причуда нашего хитрого дворника? — сказал аббат.
— Да, э, ваше преподобие.
— Из всего того, что подвластно Времени, ты предпочитаешь посмотреть на забаву старика? Печеня!
— Да, ваше преподобие.
Монахи глазели на Лобзанга. Его мантия продолжала мотаться туда сюда в зубах неосязаемого шторма, а звезды переливались, когда на них падал свет.
Аббат подарил ему ангельскую улыбку.
— Как и все мы, — сказал он. — Ни один из нас не видел его, мне кажется. Ни одному из нас не удалось выудить этого из него. Но… это Железный Доджо. Для него существует правило! Туда могут войти двое, но только один может выйти! Этот Доджо не для тренировок! Хотю лоника! Понимаешь?
— Но я не хочу… — начал Лобзанг, но дворник пихнул его локтем под ребра.
— Говори, «да, ваше преподобие», — прорычал он.
— Но я вовсе не собирался…
И в то же мгновение получил подзатыльник.
— Сейчас не время отступать! — сказал Лю-Цзы. — Ты опоздал, чудо-малыш!
Он кивнул аббату.
— Мой ученик понимает, ваше преподобие,
— Твой ученик, Дворник?
— О, да, ваше преподобие, — сказал Лю-Цзы. — Мой ученик. Пока я не скажу обратного.
— Правда? Печеня! Тогда он может войти. Ты тоже, Лю-Цзы.
— Но я только хотел… — запротестовал Лобзанг.
— Внутрь! — гаркнул Лю-Цзы. — Ты собираешься опозорить меня? Пусть люди подумают, что я ничему тебя не научил?
Нутро Железного Доджо было темным и, в самом деле, полностью покрытым железными иглами. Это были тонкие шипы, десятки тысяч шипов покрывающих стены из ночного кошмара.
— Кто мог построить подобное? — сказал Лобзанг, глядя вверх на мерцающие точки, распространяющиеся даже на потолок.
— Это учит добродетелям хитрости и дисциплины, — сказал Лю-Цзы, хрустя суставами. — Торопливость и горячность могут быть опасны не только для атакуемого, но и для атакующего, что ты, может быть, поймешь и сам. Но одно условие: мы здесь все люди? Согласен?
— Конечно, Дворник. Мы здесь все люди.
— И согласимся: никаких фокусов?
— Никаких фокусов, — сказал Лобзанг. — Но…
— Так мы будем драться или болтать?
— Но, послушайте, если отсюда может выйти только один, это означает, что мне придется убить вас… — заговорил Лобзанг.
— Или vice versa (лат. «наоборот» — прим. пер), конечно, — сказал Лю-Цзы. — Таковы правила, да. Начнем?
— Но я не понимаю что!
— В жизни, как в коробке с мюсли, лучше сразу почесть инструкцию на коробке, — сказал Лю-Цзы. — Это Железный Доджо, чудо-ребенок! — он отступил назад и поклонился.
Лобзанг пожал плечами и поклонился в ответ.
Лю-Цзы сделал несколько шагов назад. Он на мгновение закрыл глаза и в качестве разминки проделал серию простых движений. Лобзанг поморщился, услышав треск суставов.
Вокруг Лобзанга раздалась серия хлопков, на какую-то секунду он решил, что слышит хруст старых костей дворника, но это открывались маленькие люки вдоль полукруглых стен. Он слышал шепот людей, проталкивающихся поближе. И судя по звуку, их было очень много.
Он расставил руки и медленно поднялся в воздух.
— Мне казалось, мы договорились никаких фокусов? — сказал Лю-Цзы.
— Да, Дворник, — сказал Лобзанг, зависнув в воздухе. — А потом я подумал: никогда не забывай Правило Первое.
— Ага! Молодец. Кое-чему ты научился!
Лобзанг подплыл ближе.
— Ты не поверишь, что я видел с тех пор, как мы виделись в последний раз, — сказал он. — Словами это не описать. Я видел миры внутри миров, как те деревянные куклы, что вырезают в Убервальде. Я слышал музыку времен. Я знаю больше, чем смогу когда-либо осознать. Но я не знаю о Пятом Сюрпризе. Это хитрость, головоломка… проверка.
— Все есть проверка, — сказал Лю-Цзы.
— Тогда покажи мне Пятый Сюрприз, и обещаю, я не причиню тебе вреда.
— Ты обещаешь не причинять мне вреда?
— Я обещаю, что не причиню тебе вреда, — торжественно повторил Лобзанг.
— Отлично. Тебе нужно было только попросить, — сказал Лю-Цзы, широко улыбаясь.
— Что? Я просил до этого, но ты отказался!
— Тебе нужно было просить в нужный момент, вундеркинд.
— И нужный момент настал?
— Как было сказано: «Нет времени, кроме настоящего», — сказал Лю-Цзы. — Смотри, Пятый Сюрприз!
Он залез внутрь своей робы.
Лобзанг подлетел поближе.
Дворник достал дешевенькую карнавальную маску. Одну из тех, что состоят из пары поддельных очков, на которые налеплен большой розовый нос с пышными черными усами.
Он надел ее и пошевелил ушами.
— Буу, — сказал он.
— Что? — сказал сбитый с толку Лобзанг.
— Буу, — повторил Лю-Цзы. — Я не говорил, что это в наивысшей степени образный сюрприз, а?
Он вновь пошевелил ушами, а затем бровями.
— Неплохо, да? — сказал он и улыбнулся.
Лобзанг расхохотался. Улыбка Лю-Цзы стала шире. Лобзанг рассмеялся еще громче и опустился на циновку.
И тут, словно из ниоткуда, на него обрушились удары. Они угодили ему в живот, затылок, поясницу и сбили с ног. Он упал на живот, пригвожденный к полу Захватом Рыбы. Освободиться от него можно было единственным способом — вывернуть себе плечи.
Незримые наблюдатели издали что-то вроде коллективного вздоха.
— Дежа-фу!
— Что? — спросил Лобзанг в циновку. — Ты сказал, что никто из монахов не знает дежа-фу!
— Это потому что я никогда не учил их ему! — сказал Лю-Цзы. — Обещал, что не тронешь меня, помнишь? Благодарю покорно! Сдаешься?
— Вы никогда не говорили, что знаете его! — колени Лю-Цзы, уткнувшись в особые точки давления, превращали руки Лобзанга в бессильные плети из плоти.
— Может я и стар, но из ума не выжил! — закричал Лю-Цзы. — Не думал, что я выкину такие коленца, так?
