Микам и торговец появились чуть позже и уселись есть с ними вместе, смеясь и шутя так, словно были старинными друзьями. Когда с этим было покончено, Микам поцеловал девушку-кухарку в щёку, заставив её смущенно захихикать, а затем все четверо направились в сторону рынка рабов.
— Я бы предпочел какой-нибудь иной путь, — сказал Алек, когда они очутились за пределами дома.
— А я, как раз хотел бы теперь взглянуть на него, — отозвался Сергил.
— Я тоже, — процедил Ризер, недобро сверкнув глазами поверх своей вуали.
Рынки были точно такими, какими запомнил их Алек, однако теперь у него было больше возможности оглядеться, чем в прошлый раз. Сараи для рабов, лавки менял, таверны и постоялые дворы окружали несколько таких площадей. Возле каждого сарая — прямо перед ним — был устроен специальный помост, и несколько рабов уже были выставлены на обозрение пока ещё немногочисленных группок потенциальных покупателей. В этот час это были в основном ребятишки: бедолаги были едва одеты, тяжеленные цепи свисали с маленьких ошейников.
Эти зрелища и местные «ароматы» навевали безрадостные воспоминания, так, что у Алека подвело живот. Однако пока он ничего не узнавал. До тех пор, как они добрались до одной из самых больших площадей, на которой — вдоль длинной стены — были прикованы рабы калеки, с замотанными грязными тряпками культями.
— Именем Света! — негромко воскликнул из-под вуали Ризер. — Что с ними такое произошло?
— Наказание, — Алек заставил себя снова на них оглянуться. — Сбежал — потерял ногу. Нагрубил хозяину — тебе отрежут язык. Украл, и…
— Я понял, — быстро ответил Ризер. И хотя он говорил шёпотом, негодование его было очевидным.
— А ну тише вы! — резко прикрикнул Микам, бросив на них многозначительный взгляд через плечо.
Алек послушно смолк, а затем посмотрел на Сергила, и увидел, что тот не сводит глаз с юного красавца айренфейе, выставленного на одном из помостов. Обнаженный, со скованными за спиной руками, тот даже не имел возможности прикрыться. Белый от холода, он водил по толпе потерявшими всякую надежду глазами.
Сергил повернулся к Алеку, и сказал, зло прищурившись, что это место следует сжечь до тла, предварительно засунув каждого из работорговцев в его собственную клетку!
В конце концов, они добрались до халупы с луной и солнцем в виде позолоченной вывески над её дверью, и — до нужной улицы. Свернув направо, они покинули рынок и пот оживленной улице направились к восточным воротам.
В прошлый раз Алека заставили стоять на коленях в карете Ихакобина, так, что в её открытое окошко он ничего, кроме крыш домов да макушек деревьев не видел. И сейчас это не слишком-то им помогло. Оставив позади город, они поскакали мимо череды сельских угодий, следуя наставлениям, полученным от торговца лошадьми.
Здесь было больше зелени, чем на побережье, они скакали мимо конских пастбищ и полей с озимой пшеницей и репой, оставленной в земле под зиму. Наконец, Алек приметил усадьбу, раскинувшуюся на лесистом холме примерно на расстоянии мили от них.
— Вон то место, — сказал он остальным.
— Уверен? — спросил Серегил.
— Да, судя по очертаниям, это она, и мне кажется знакомой эта линия деревьев впереди, и засохший дуб.
— Вы даже не знаете точно место? — спросил Серегила Ризер.
— Меня держали взаперти больше, чем Алека, а когда мы бежали, было слишком темно.
— Так сейчас мы направляемся туда?
— Нет пока что.
Они добрались до дороги, усаженной деревьями, о которой говорил им торговец, но проехали немного мимо, туда, где она была менее заезженной, а фермы были разбросаны подальше друг от друга.
Наконец, в маленькой рощице на краю поля они сделали остановку.
— Микам, вы с Ризером может подождать нас здесь. Отсюда до той фермы, должно быть, в переделах мили.
Серегил глянул на солнце: оно медленно, но верно клонилось к полудню.
— Думаю, у нас достаточно времени, чтобы её найти. Это на случай, если нам всё же придётся воспользоваться подземным ходом. Алек?
— Мне кажется, она была…, — тот внимательно осмотрел горизонт, — севернее.
— Севернее?! — у Ризера просто не было слов.
— Не волнуйся. Он великолепно чувствует направление, — сказал Серегил, но как только Ризер отвернулся, сам глянул на Алека, удивленно задрав бровь: — Севернее?
Они отправились по дороге вверх, путая следы копыт своих лошадей со следами, оставленными другими всадниками, проезжавшими тут со времени последнего ливня. Как всегда, чутьё Алека не подвело. Не прошло и часа, как он указал на маленькую лошадиную ферму с яблоневым садом и луковым полем возле неё.
— Вон она.
— Из трубы идёт дым. Кто-то дома, — заметил Микам.
— В прошлый раз, когда мы там были, собак не было, — сказал Алек.
— Ладно, на всякий случай, — Сергил вытянул руку и сложив особым образом пальцы, кроме большого и мизинца, обратился к Ризеру:
— Насколько мне известно, ты владеешь магией, по крайней мере немного. Знаешь, как зачаровывать собак?
Ризер повторил его жест.
— Имеешь в виду Соора тасали? Естественно! Так что мы должны делать дальше?
Микам снова внимательно глянул на дом.
— Я бы сказал, пока нам выдалась такая возможность, нужно разведать. Ну, — что там почем.
Ферма была такой, какой её запомнили Алек и Серегил — маленькая, ухоженная, с большим загоном для лошадей, сараем и внушительных размеров конюшней.
Первым к ней направился Микам, остальные — за ним, держась на почтительном расстоянии, однако в этот момент из сарая выскочила собака и кинулась прямо к нему. Микаму пришлось осадить свою пегую кобылку, прежде, чем псина залилась лаем.
— Привет всем, кто в доме! — крикнул он, перекрывая лай.
Из сарая, вытирая руки о грязную тряпицу, появился человек в кожаном фартуке.
— Фу, Брут!
Пёс неохотно послушался и, продолжая рычать, вернулся к хозяину и уселся у его ног.
— Чего вам нужно?
— Напоить наших лошадей, и заодно узнать, нет ли у вас желания расстаться с частью ваших, — ответил Микам. — Есть что-нибудь на продажу?
Мужчина моментально приободрился.
— С удовольствием, сэр, если у вас имеется золотишко, чтобы заплатить.
— Имеется.
— Так отлично! Велите вашим рабам пока напоить лошадей, а мы пойдём поглядим табун. Они как, достаточно надежны, чтобы оставить их без присмотра?
— О, да. Тут никакой проблемы, — Микам повернулся к своим и грубо приказал позаботиться о лошадях.
Серегил и остальные смиренно поклонились и повели всю вереницу к длинной поилке возле загона. Там они и остались, молча прикрывшись капюшонами, пока Микам и хозяин отправились к лугу возле дома.
