Они не могут сидеть здесь вечно. У всех есть обязанности и оставленные дела. У всех есть своя жизнь. Своя… не моя.
Когда я вернулась, у моего с Лавином костерка сидел Саша. Прикрыв рот рукой, я отвернулась, не находя слов. Брызнули слезы. Я не верила глазам, оборачиваясь… Подняв голову, он заметил меня и легонько улыбнулся.
— Деда…
Я бросилась к нему на шею, плача.
— Ну, что ты? Ну, ты чего?
— Спасибо.
Каждую ночь в течение прошедшего года мне снилась мама или Ройс, иногда Инфор. Редко бывали ночи без снов. Иногда я просыпалась в слезах, иногда в смущении, иногда в жутком страхе, иногда возбужденная, иногда подавленная… Здесь же я перестала видеть сны. Будто тот, кто посылал сновидения, наконец, сжалился надо мной. И просыпаясь утром, я видела лишь знакомые, практически родные лица.
В очередное утро я проснулась в непривычной тишине. Села, протирая глаза. На лицах застыла печаль, даже скорбь.
— В чем дело? — Обернулась я к Нис, находившейся ближе всех.
— Ночью умер Декан.
Сглотнув, я отвернулась. Я чувствовала чьи-то взгляды. Спрятала лицо в ладонях. Декан был стар и постоянно говорил о смерти. Но чтобы так… здесь… Конечно, я чувствовала свою вину. Кто-то обнял меня, гладя по голове. Подняв лицо, я поморщилась. Саша кивал: ну что теперь поделаешь…
Через два дня исчез Маранс: горела работа. За ним — Мия и Нис. Обеим пригрозили исключением из Гильдии. Чем отец пригрозил полукровкам, я не знала. Но они не уходили. Я не предполагала его возможных действий и опасалась за них.
Деда в эти дни стал близок мне как никогда. Мы не заговаривали об Андресе, но одно его присутствие здесь значило для меня очень многое.
В этот и следующий день на Немой замок пролились дожди. Мы сидели у одного костерка, держа щит. Тоскливо было в это хмурое время. Я представила, что чувствовала бы, находясь здесь одна. Кларисс, так и не обмолвившаяся со мной ни словом до сих пор, поглядывала на меня, смущая.
— … Нет, там довольно много специалистов. Но они не видят смысла вступать в Гильдии. — Качнул головой Горан. Мы вспоминали осень, когда столкнулись с жителями озерного края. Горан держал в руках ладонь Карины. Я не знала их такими, какими видела в последние недели. Даже не предполагала, что бунтовщице и насмешнику может быть присуща подобная нежность.
— Дайан рассказывала. — Кивнула Ниара. — И это не правильно. Раньше все было совсем по-другому…
— Ты еще это помнишь. — Усмехнулся Лавин не без горечи. — Я наблюдал, как они менялись. Я жил среди них все эти годы. И я не понимаю, где была черта, за которой я стал их врагом. Личным врагом каждого…
— Я думаю предложить Низерею перевести меня в Озерный край. — Отрицательно качнула головой Ниара и я удивленно подняла на нее взгляд. В отсветах огня полукровка казалась похожей на легендарную воительницу, покоряющую своей воле лишь улыбкой, причастной к самому сотворению мира. Более хладнокровной женщины я не встречала в жизни. Казалось, ее ничто не может смутить, задеть, обидеть, тронуть… Чем-то она походила на Марго. Но Марго была необыкновенной и таинственной. Ниара же была просто сильной и цельной. Абсолютной одиночкой, всегда идущей вперед до конца и облагораживающей своим присутствием любую компанию.
— Я думаю, у тебя получится… — Прошептала я.
Только по обратившимся на меня взглядам я поняла, что ответила больше своим мыслям, чем Ниаре. Но полукровка кивнула и улыбнулась так привычно и понимающе, что нельзя было не улыбнуться в ответ.
Я аккуратно прилегла на колени деду. Под их тихие голоса мог уснуть даже человек с патологической бессонницей. А Саша так приятно ласкал голову, перебирая волосы, и знал, что я это обожаю.
— Очевидно лишь то, что ситуацию с полукровками вне центра могут решить лишь полукровки… — Проговорил дед грустно.
— Только не так, как решали Дайан и Ройс два года назад. — Усмехнулся Горан в ответ. Я поморщилась, улыбаясь.
В щит над головой стучали капли дождя. Я уснула очень скоро, слушая тихие голоса и ни о чем не думая.
Проснулась же от припекающего щеку солнца и холода от земли. Подумав о щите, поискала глазами Лавина или Ниару, хоть Карину. Куда-то исчезли. Наверно снова собирали ветки, чтобы было чему весело трещать в костре. Поднявшись, я потерла плечи. Солнце уже поднялось. Даже роса сошла. Внизу в эти дни был туман…
Определенно чувствуя чей-то взгляд, я обернулась к немому замку. Так умел и Горан, и Целесс, и Ниара, и любой псионик. Даже взгляд Карины «жег спину», как она однажды выразилась. Но обернувшись, я лишь осела на место, где спала. Слов не было. Эмоций тоже. Тишина.
Поднявшись с места, откуда наблюдал за мной спящей, Ройс пошел ко мне. Обегая его взглядом, я была уверена, что это обман. Иллюзия. Даже этот короткий шрам на правой скуле, куда проваливались пальцы при прикосновении. И скрытый волосами ожог на лбу. И отсутствующая кисть. И светлый, словно северное небо взгляд.
Он был бледен. Болезненно бледен. И я не верила, что это не злая шутка… до тех пор, пока он не опустился на колени рядом, и я не ощутила на лице его дыхание.
— Ройс… — Прошептала, не веря себе.
Он легонько кивнул, отцепляя судорожно сцепленные пальцы. Грея в ладони. Я опустила взгляд, мгновенно вспоминая его последние слова. В глазах закипели слезы, в груди сжало. Это было почти месяц назад. Я помню… Ты никогда не врал мне. Никогда до того момента, когда нужно было прогнать меня навсегда.
Приподняв левую руку, он тут же отвернулся и нахмурился. Я поняла, что ему неудобно. Стыдно. Гадко. Что он живой. Настоящий…
Потом все же обхватил мое лицо ладонью и тем, что осталось от второй руки. Я почувствовала текущие по лицу слезы. И его губы. И боль…
Когда он вздрогнул, обернулась. Сбоку, на тропе стоял незнакомый мужчина и непонимающе смотрел на нас. Опомнившись, он пошел к воротам. Я обернулась к Ройсу.
— Он отпустил тебя?
Ройс кивнул, опуская взгляд. Я не верила.
— Насовсем?
Полукровка улыбнулся одними глазами, привлекая к себе. «Насовсем» — шептали его мысли. Насовсем.
Я заплакала.
— Пойдем… — Проговорил тихо, поднимаясь сам и поднимая меня.
— Куда?
— Мне запрещено находиться в Объединенных землях. Так что на север. Если, конечно, ты не…
Наткнувшись на мой взгляд, Ройс осекся. Я не… что?
— Если ты можешь меня простить. В очередной раз. Хотя бы последний…
— За ту ложь? — Вытерла я щеки. Все тело гудело, будто оконная рама под ветром. Я боялась отпустить его, отойти хоть на полшага.
— За ту ложь. — Кивнул Ройс без улыбки. В глазах замер весь холод севера, весь снег и все небо мира. И ни капли любви.
