— Я рад вас приветствовать в моей лавке, — улыбнулся торговец всеми своими пятью подбородками, — что может быть угодно?
— Папиросы какие есть?
— Простите, что? — поинтересовался торговец.
— Курительные палочки. Принеси каждой по штучке, буду выбирать.
После того как торговец принес мне целых пять видов разных папирос, я раскурил их все и начал сравнивать. Пока я был занят выбором, Джула покупала специи и пряности. Было любо дорого на это посмотреть, так как в это время Джула перестала обращать на меня внимание и полностью отдалась покупке:
— Вы что мне принесли? — разгневано спросила Джула у торговца, — я вас просила принести мне самый свежий зеленый лакес, а это что? Он старше, чем я!!
— Но, госпожа…
— Я сказала, принеси свежий зеленый лакес!!
Вот в таком ключе и шел диалог между скромной Джулой и торговцем.
Наконец я определился с папиросами и вмешался в их разговор:
— Принесите мне пару тысяч вот этих.
Торговец впал в ступор.
— Простите, господин, но у меня нет столько таких курительных палочек.
— Тащи все, что есть. И вот этих, — я выбрал еще папиросы, которые были неплохие по вкусу, — тоже все, что есть.
После того, как он все принес, Джула продолжила его гонять за товаром, а я пока присел в уголке.
Минут через десять Джула закончила выбор и приступила к торгу. Торговец сломался через пять минут и согласился на цены девушки.
„Не подозревал в ней таких талантов“.
И не говори. Я тоже.
Мы расплатились с торговцем и вышли. Я отдал сумку со всеми покупками слуге и приказал тащить их к Пресу.
— Джула, — поинтересовался я после того, как слуга скрылся, — где ты так научилась торговаться?
— Мой отец все-таки держал таверну, — она улыбнулась, — и в четырнадцать лет я уже сама договаривалась с поставщиками.
Я только и смог, что хмыкнуть.
Ярик отвел нас к лавке старой Джохи. Зайдя внутрь, мы сразу же наткнулись на бабу-ягу. Всегда представлял её сгорбленной старухой с длинным носом и клюкой.
— Чего тебе, доченька, надобно? — спросила баба-яга и, ткнув в мою сторону клюкой, сказала, — а ты, ирод, уйди отсюда.
Помня о предупреждении полуэльфа, я собирался ретироваться, но увидел беспомощный взгляд Джулы, так как она не очень понимала, что ей тут делать.
— Бабуль, ты бы успокоилась, а то мало ли сердечко прихватит, — сказал я яге с ухмылкой, — подбери девушке косметику, средства для ухода и от красных дней. Поняла?
— Не буду ничего делать, доченька, пока этот ирод здесь, — сказала старуха Джуле.
— Джула, я тебя сюда привел, чтобы ты купила себе все, что нужно. Ну, ты понимаешь, да? А тут лучшие товары, говорят. Так что я прогуляюсь пока по улочке, приду через полчаса, — и потом обратился к яге, — слушай, ведьма, вернусь через полчаса, вы должны закончить. И не дай боги, с этой красавицей что-то случится, оторву башку.
Оставив такое светлое напутствие, я вышел наружу и спросил у Ярика:
— Что это ведьма такая бешенная?
— Местная достопримечательность, она всех мужчин ненавидит, — ответил тот и с усмешкой спросил, — клюкой не поколотила?
— Попробовала бы — и у вас в Рекере было бы одной достопримечательностью меньше, — сказал я, рассеяно оглядывая окрестности. И тут мой взгляд зацепился за вывеску: „Магические книги и свитки“, — подожди меня здесь. Пойду, ознакомлюсь с ассортиментом той лавки.
Полчаса в лавке книг пролетели незаметно. Полистал некоторые книжки, даже парочку купил, их очень нахваливал торговец, который сказал, что это новое направление в магическом искусстве. Я решил, что Бератрону они могут стать интересными, поэтому их взял.
Вернулся за Джулой, она как раз расплачивалась с ягой и забрал её с собой в гостиницу. Торрен и братья уже были там и перетаскивали продукты к нам в кладовую. Остаток дня мы потратили, собирая и пакуя вещи.
Закончили уже затемно, поэтому без лишних разговоров мы разбрелись по комнатам спать.
* * *
„До хуя“.
За голосом то же самое повторил Торрен с утра, когда мы разглядывали огромную кучу купленного барахла.
— Что делать будем? — поинтересовался Фериш.
— Покупать лошадей, — предложил Тор, — надеюсь, все умеют ими пользоваться?
— Я не умею, но, судя по всему, придется, — сказал я.
После завтрака, мы пошли на лошадиный рынок, предварительно попросив, чтобы Прес заготовил нам еды в дорогу.
— Кто разбирается в лошадях? — поинтересовался я, пока мы шли.
— Родигес, — сдал брата Фериш.
— Правда? — удивленно спросил я Родигеса.
— Немного, — ответил тот смущенно, — просто люблю этих животных, вот и бегал у нас на лошадиные торги. Там немного знаний и поднабрался.
— Отлично, а то нам таких бы кляч продали.
Наконец мы пришли. Это было ясно хотя бы из запаха, а вот что было не ясно, это почему рынок называется лошадиным.
Кого тут только не продавали: собаки, кошки, какие-то грызуны, змеи, кто-то даже волков продавал. Сектор с лошадьми находился в глубине, поэтому нам пришлось пройти почти весь рынок.
Родигес прилип к каким-то лошадям и заговорил с торговцем. Мы подошли поближе, чтобы услышать разговор.
— Вах, дорогой, это халифская порода, скачут быстрее ветра, — торговец был южанином и имел соответствующий сленг, а также соответствующий темперамент, так как плотоядно уставился на Джулу.
— Еще раз так посмотришь на неё, и я вырежу тебе глаза, — сказал Торрен.
— А я кое-что другое, — поддержал я друга.
Горбоносый резко поскучнел и переключился обратно на Родигеса, чтобы расхваливать товар.
Я бегло оглядел загон южанина. У него, судя по всему, был самый большой выбор на рынке, почти сотня голов.
Лошадь, конечно, животное хорошее, но кататься на них мне что-то не хочется.
Еще раз осмотрел загон, но увидел только десятки лошадиных глаз.
„А слона то мы и не заметили“.
Чего??
„Я говорю, разуй глаза, смотри на слона“.
На слона??
И тут я увидел. В дальнем углу был вольер с коричневыми стенами, а в нем мамонт. Ну, то есть почти мамонт: такое же огромное, с хоботом, здоровенными бивнями и покрытое длиной густой коричневой шерстью. Именно окрас и скрыл мамонта на фоне стен такого же цвета. Рано или поздно я бы его, конечно, заметил, но внутренний голос меня опередил.
Хочу мамонта.
„Табуретку не забудь поставить“.
Чего?
„Не достанешь, говорю, иначе“.
Я его хочу в качестве ездового животного!
— Эй, орел степной, — обратился я к торговцу, отвлекая его от разговора с Родигесом, — что это за чудо-юдо?
