Зеленая блузка Кассандры мелькнула среди кустов, теперь всего в ярде от художника. Ладно, хватит играть, выходи, пока у бедняги не случился сердечный приступ.
Словно услышав меня, Кассандра появилась на открытом месте и встала между кустом и художником. Ее прищуренные глаза горели. Она слегка наклонила голову набок и, улыбаясь, впилась взглядом в его затылок. Губы приоткрылись, она провела по ним кончиком языка.
О, дерьмо! Я нырнула за домик как раз тогда, когда она метнулась вперед. Последовал резкий звук — полувздох-полувскрик. Затем наступила тишина. Я обхватила себя за плечи и старалась не думать о том, что происходит в каких-то десяти футах от меня. Получалось не особенно хорошо. Она не станет его убивать. Это я знала. Она просто… питается.
Я содрогнулась и обняла себя еще крепче. Мысль не такая уж и плохая, сказала я себе. Кроме очевидной слабости от кровопотери, укус вампира, если сделан правильно, вызывает у жертвы потерю сознания — чтобы кровь вытекала свободно. Художник будет без сознания несколько часов. И Кассандре требовалось поесть. Но тем не менее…
— Я же сказала, Пейдж, чтобы ты оставалась там.
Я обернулась и увидела Кассандру у угла домика. Никаких следов крови не осталось ни на ее губах, ни где-либо еще, но она раскраснелась, глаза не горели, как обычно, веки были полуопущены, и в целом она имела довольный вид человека, который только что очень хорошо пообедал… Или позанимался любовью, и его одолела лень.
— Я… хотела… поддержать, если потребуется… — пролепетала я.
— Я ценю твое желание помочь, но тебе следовало меня послушать. А теперь идем. Нам нужно осмотреть погреб.
Вместо того, чтобы идти первой, она подтолкнула меня. Завернув за угол, я увидела лежащего на земле художника и не смогла скрыть дрожи.
— С ним все будет в порядке, Пейдж, — сказала Кассандра более мягким тоном, чем обычно.
— Я знаю.
— Тебе это может не понравиться, но, должна заметить, некоторые люди испытали бы то же чувство в отношении курицы, которую ты вчера ела на ужин.
— Я знаю. Легкий смешок.
— Ты не собираешься спорить? Поразительно. — Она похлопала меня по спине. — Пора в потайную комнату. Не могу ждать — так хочется увидеть, что они там спрятали.
* * *Перед тем, как снова войти в домик, я опять наложила защитный заговор, чтобы оградить территорию барьером по периметру. Если кто-то появится до Лукаса с Аароном, нам нужно заранее получить предупреждение, чтобы убрать с глаз лежащего без сознания художника. Может показаться, что было бы разумнее сразу же перенести его в другое место, но в случае укуса вампира самый безопасный способ скрыть случившееся — это вообще не скрывать. Пусть лучше художник очнется на земле рядом со своим складным стульчиком и решит, что у него почему-то потемнело в глазах.
Я спустилась по лестнице, Кассандра следовала за мной. Оказавшись внизу, я создала световой шар и осветила стены. На каждой от пола до потолка шли полки для консервов. Все они оказались пусты.
Я прислонилась к лестнице.
— Это действительно холодный погреб.
— Не спеши, — ответила Кассандра, ощупывая дальний ряд полок. — Вот эта кажется мне хуже всего закрепленной. Возьмись с другого конца.
Я взялась и на счет «три» потянула ее вместе с Кассандрой. Полка не сдвинулась. Тогда я стала осматривать все полки подряд. Разочарование сменилось решимостью. Может, я ошиблась с этим помещением, но не уйду, пока все не проверю.
Я внимательнейшим образом осматривала и дергала каждую полку. Когда очередная доска не поддавалась, я переходила к следующей.
— Вот эта закреплена прочнее всех, — сказала Кассандра, изучая последний ряд. — Даже не дрожит.
Я перешла к Кассандре. Внимательно исследовав полку со всех сторон, особенно в местах прикрепления к стене, я выяснила, что в промежуток не просунуть даже ноготь. Я встала на колени, согнулась и стала осматривать полки снизу. Под второй я обнаружила гвоздь, торчавший рядом с углом, и потянула за него. Гвоздь выскочил, и полка больно ударила меня по рукам.
— Вот она — тайная задвижка! — воскликнула Кассандра. — Хитро придумано.
До того, как открылся очередной тайник, перед глазами у меня поплыл туман.
— Кто-то пришел, — пробормотала я. — Вовремя.
Кассандра посмотрела на часы.
— Аарон и Лукас, — сказала она.
— Надеюсь. Я проверю. А ты продолжай.
* * *Я взлетела вверх по лестнице и выбежала из домика. Лукас с Аароном пробирались сквозь буйную растительность. Я окликнула их.
— Как мы слышали, вы нашли нору Эдварда, — крикнул Аарон в ответ. — Но уж добираться сюда…
— Мы еще не успели заглянуть внутрь, — сообщила я. — Встретились кое-какие трудности.
Добравшись до меня, Лукас сжал мои пальцы.
— О-о, а это как раз одна из трудностей? — Аарон кивнул на лежащего без сознания художника. — Или просто поздний обед?
— И то и другое, я думаю, — ответила я.
— Теперь у нее улучшилось настроение?
— Это точно.
Смех Аарона разнесся над тихим лугом.
— О да. Кассандра не меняется. Я так и думал. Она всегда становилась очень раздражительной, если долго не получала пищи. В этом заключается недостаток общения с невампирами. Никто из них не любит слышать, как она говорит: «Я пойду перекусить». Если она становится более вспыльчивой, чем обычно, и больше хамит, это означает: пришло время отправить ее попить горячего кофе. Это самый лучший способ поднять ей настроение. — Он улыбнулся. — Есть и другие отличные способы, но ты не захочешь о них слышать.
Мы обошли художника и направились в дом.
Я повела Лукаса и Аарона в потайную комнату. Оглядываясь по сторонам, я думала: «Это понятно, это тоже… А это, черт побери, для чего?»
Комната оказалась немного больше, чем требовалось для погреба. У стены стоял книжный шкаф, заполненный древней справочной литературой и журналами, в которых записывались результаты экспериментов. На полках на противоположной стене стояли пузырьки, чаши, кубки, мензурки, колбы и другое лабораторное оборудование. Это было как раз то, что я ожидала найти. Однако я не могла понять предназначения ванны на ножках в виде когтистых лап, которая занимала четверть пола.
— Я тоже люблю читать в ванне, — сказала я. — Но эта кажется несколько экстремальной.
— Особенно там, где нет водопровода, — заметил Аарон.
— Вероятно, она используется как емкость для смешивания, — объяснил Лукас. — Хотя кажется слишком большой для этого. Чтобы поставить ее здесь, вероятно, пришлось снимать пол в домике. Не исключено, она имеет большее значение — это какая-то реликвия.
